— Ах ты, сука! — взревел Богданов. Он без разбора начал бить девушку, ему уже было все равно куда наносить удары. — Значит, ты сейчас сдохнешь! Леша, — заорал он, — попрощаться не хочешь со своей бывшей возлюбленной? — он хохотал в голос. — Она сейчас к праотцам отправится.
— Ты ее сильно отделал, — брезгливо ответил Королев, входя в комнатку, — лицо бы хоть не трогал пока. Мы бы с Симой поколдовали бы над девкой, а сейчас на что она нам такая. Со второй что? — спросил он у Богданова.
— Сейчас с этой закончу и закопаем вместе. — Богданов обошел Лену, как будто прицеливаясь.
Девушке уже было все равно, не было ни отчаяния, ни страха. Только жалость от того, что она не увидит больше Вадима, больше ничего не волновало ее в этом мире. Сквозь пелену она увидела, как отец занес ногу для удара и ее накрыла тьма.
Она не слышала выстрелов, прозвучавших где-то наверху в доме и не увидела, как ее ненавистный папаша, получив тяжелым ботинком в спину упал лицом вниз, расквасив свое холеное лицо.
— Ну что там? — спросил Струков по рации. Он стоял у своего автомобиля и руководил операцией.
— Тут всё, — прошипела рация.
Вадим, не вытерпев, вышел из машины и слушал рацию, боясь дышать. Наконец рация ожила и зашелестела, и Вадим услышал то, что больше всего боялся услышать.
— Товарищ подполковник, тут два трупа, мужской и женский, — прошуршал доклад.
Леший посмотрел на Вадима и гаркнул:
— Кто?
— Не знаю, сейчас вынесем.
Вадим бросился ко входу в дом, он не верил, что это Лена. Он не хотел в это верить. Отчаяние, охватившее его грудь, затмило все чувства разом. Он не видел и не слышал ничего вокруг. Остановившись перед входом, не мог сделать еще один шаг и очутиться внутри этого злополучного домика. Сделав усилие, Захаров почти уже шагнул, когда в дверях показался один из спецназовцев. Боец нес на руках, укрытую чьей-то курткой безжизненное тело его любимой женщины. Вадим, не помня себя, кинулся к ним.
— Отойдите, — рявкнул спецназовец и закричал кому-то, — Срочно. Ей нужна помощь. Она кровью истекает.
Лена жива! Все, что он сейчас мог понять. Она жива, но почему-то истекает кровью. Захаров быстро бежал за уносившим его Лену к дежурившей скорой мужчиной. Передав девушку врачам, боец повернулся к Вадиму и ободряюще сказал:
— Она жива, Вадим Николаевич, они спасут ее, — побежал в дом.
Вадим остался. Он смотрел как врачи аккуратно разрезают ей брюки, пытаясь понять, что с ней.
— Ребенок! — скомандовала женщина в белом халате. — Сохранять нечего. Ушибы сильные, надо срочно в больницу. Главное, чтобы внутренности целые.
— Как ребенок? — Вадима охватила ярость. — Она была беременна?
— Скорей всего, — пожала плечами врач.
— Я еду с вами.
Женщина строго посмотрела на Захарова. Но поняв, что не отделается от него, молча кивнула, и Вадим запрыгнул в карету. Включив мигалку, скорая выехала с участка и помчалась по проселочной дороге в больницу. Женщина, сделала укол.
— Надо кровь остановить, — пояснила она Вадиму. Тот мог только кивать. Он, не отрываясь смотрел на лицо своей любимой, оно было все в ссадинах и кровоподтеках.
— Ну же, милая, открой глаза, — молил он.
Но Лена пребывала без сознания.
— Успокойтесь, — спокойно и твердо сказала женщина в белом халате. — Все будет хорошо. Сейчас доберемся до больницы, ей займутся лучшие специалисты. Они поставят ее на ноги. Лицо придет в норму, она по-прежнему будет красавицей.
— Лицо? — удивлено переспросил Вадим. — Мне главное, чтобы она жила. А там с лицом или без не важно. Вы сказали ребенок?
— Да. Судя по выделениям, у нее случился выкидыш, срок небольшой был. Надеюсь, обойдется.
— Обойдется? — Вадим был, как попугай сейчас.
— Конечно! — продолжая колдовать над Леной, ответила врач.
Наконец они въехали во двор больницы. Прибежали санитары с каталкой. Быстро переложив Лену на нее, грубо отпихнув маячившего Вадима, и бросились в здание стационара. Врач со скорой кивнув мужчине головой, предлагая проследовать за ней, пошла вслед за удалившимися. Как только Вадим вошел в приемный покой, в нос ему ударил запах смеси хлорки и лекарств. Он видел, как над Леной склонился мужчина в белом халате, светя ей в глаз, прислушиваясь к дыханию и что-то быстро командуя медсестре. Выражение лица доктора очень не понравилось Вадиму, он подошел к нему в надежде хоть что-то узнать от него.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Увидев приближающегося мужчину доктор спустил маску с лица и устало улыбнулся Вадиму.
— Здравствуйте, Вадим Николаевич, — протянул руку Захарову.
— Это вы? — выдохнул Вадим. — Марк Анатольевич, скажите, что с ней? — с мольбой спросил он.
— Вадим, — врач сглотнул. — Я сейчас тебе ничего не скажу, пока ее не обследуют, дальше будет видна вся картина произошедшего. Я лично буду заниматься ей и контролировать весь процесс. Извини, мне надо скорую отпустить. — Он указал на стул и добавил. — Подожди меня здесь.
Мужчина послушно кивнул. Он присел на стул и закрыл глаза. Если Леной будет заниматься Костиков, значит он ее вытащит. Он отца его вытащил после аварии и Лену вытащит. Марк Анатольевич был уже не молодым мужчиной с огромным опытом в медицине, в их области он считался лучшим хирургом, заведовал хирургическим отделением больницы, вел сложнейшие операции, вытаскивая людей буквально с того света, собирая некоторых по частям. Вот и Лену он точно вытащит.
У Вадима зазвонил телефон, звонил Борис.
— Ну что там? — волновался он.
— Без сознания. Ей Марк Анатольевич занимается. Значит все будет в порядке.
— Ну раз Костиков взялся, значит точно все будет в порядке, Вадим. Ты с ним пока не общался?
— Немного, он ушел, сказал ждать. У вас как там?
— Все нормально. Богданова взяли, — отрапортовал довольный Борис. — Эх, видел бы ты его. Поник. Хвост поджал, вся спесь ушла на нет. Их всех взяли.
— Два трупа чьи? — Захаров вспомнил этот шелест рации, произнесшей страшное слово “трупы”.
— Волкова и Измайлов. Последний случайная жертва. Убрали, чтобы просто не маячил. — Борис помолчал. — Я на счет Жени звонил в больницу. Пока ничего, но стабильно тяжелый. Врачи пока ничего не говорят, ждут сутки, они вроде как решающие. Я сообщил матери и отцу. Сейчас дежурят у него.
— Борис, реши тогда с ним все сам. Сколько чего надо, ну ты сам все знаешь. Я пока тут буду, потом не знаю куда.
— Может ко мне приедешь, дома будешь, как тигр в клетке метаться? — предложил друг.
— Нет, дома спокойней. Ладно, отдыхай. Ты не меньше меня устал.
— Мне Алевтину еще отпустить надо, — про девушку, оставшуюся в кабинете шефа напрочь забыли. А она до сих пор небось сидит там и трясется от страха.
— Хорошо, — устало улыбнулся Вадим, — освобождай и отдыхай.
Вадим отключил вызов и устало облокотился головой на холодную стену. Из кабинета приемного покоя вышла среднего возраста, полноватая невысокого роста женщина в белом халате и подошла к Вадиму.
— Мужчина, вы чего тут сидите? Кто вам разрешил? — строго спросила она.
— Костиков, — устало ответил Захаров. — Жду когда мне хоть что-то ответят.
— Ох ты ж, Господи, — всплеснула она руками. — Это вы с этой бедной девочкой приехали? — Вадим кивнул. — Хотите я узнаю у дежурной, что там у них? — она участливо взглянула на Вадима.
— Я буду вам очень признателен, — мужчина выдавил из себя улыбку.
— Одну минуточку. — Она быстро пошла, изображая бег, и скрылась в своем кабинете.
Пока Вадим ждал хоть кого-то, мимо прошли две молодые медсестры. Проходя мимо Захарова, они с внимание посмотрели на него, одна другой что-то шепнула на ушко и обе весело захихикали. В другой ситуации Вадим, что-нибудь ответил им, но не сейчас. Он так устал за эти дни, почти не спал, забывался на пару часов тревожным сном, и то ему снились одни кошмары. Ночевал у Бори, заходил в свою квартиру только для того, чтобы переодеться и все, не мог там долго находится.
Сквозь закрытые глаза Захаров услышал, как хлопнула дверь приемной. Медсестра наконец-то что-то узнала, и судя по взгляду пока ничего хорошего.
