— Моя очередь! — сквозь зубы сказал Катон, ударяя вперед щитом. Умбон, металлическая бляха щита, попал разбойнику под ребра, и тот охнул. Катон ткнул мечом, но противник даже со сбитым дыханием шагнул в сторону, поднимая топор и кинжал и стараясь выправиться. Но тут на него налетел другой разбойник, сбитый с ног, и противник Катона потерял равновесие. Он попытался встать покрепче, и тут Катон ринулся вперед, толкая его щитом и вынуждая пятиться. Разбойник отступал, пока не зацепился пяткой за тело убитого в бою и не упал. Катон тут же вонзил ему меч в живот и ударил краем щита в горло, ломая гортань.
Вынув меч, префект двинулся дальше, оглядываясь по сторонам. Легионеры шли следом, прикрывая его с флангов. У Аякса хватало крутых бойцов, но они привыкли биться поодиночке и не имели навыков строевого боя, основы подготовки легионеров. Римляне постепенно очистили кормовую часть корабля и, выстроившись в линию, теснили разбойников к носу. Но ни один из врагов не бросил оружия и не попросил пощады, подметил Катон.
Он снова увидел черный гребень шлема футах в десяти от себя, не дальше, и шагнул вперед, блокируя встречный удар мечом. Противник замахнулся, чтобы ударить снова, но шедший слева от Катона легионер размашистым ударом сбил меч разбойника вниз и мгновенным обратным движением ударил врага в живот, глубоко вонзив клинок.
На особые благодарности времени не было. Катон кивнул легионеру, оттолкнул щитом раненого врага — и оказался лицом к лицу с Аяксом. На голове у гладиатора был римский шлем со щитками на щеках, закрывавший большую часть лица. Подбородок и верх шеи покрывала темная щетина. Его большие темные глаза расширились, и он бросился на римского офицера. Кончик меча нацелился на шлем Катона, и тот поднял край щита, чтобы блокировать удар. Как и рассчитывал гладиатор. Он изменил траекторию удара, проведя меч по дуге и попав Катону в плечо. Удар потерял в силе, но его было достаточно, чтобы заставить Катона пошатнуться и почувствовать онемение в руке, едва не выпустившей щит.
— Дерьмо… — пробормотал Катон, поворачиваясь ушибленным плечом вперед, уперся им в щит и ринулся на противника.
Тот был крепкого телосложения и принял удар, устояв на ногах. А затем зацепил край римского щита своим, маленьким и круглым, и отдернул его в сторону. Катон едва успел сделать шаг назад, когда перед его лицом просвистел вражеский меч. Еще мгновение правая рука Аякса летела дальше, по инерции рубящего удара, и Катон не упустил момент. Сделал тычок, попав противнику в плечо, взрезав кожу и обнажив с десяток дюймов мышц и связок. Аякс зарычал от боли и злобы и рубанул Катона на обратном ходе меча. Префект снова едва увернулся, пригибаясь, но нанес следующий удар, на этот раз в колено, дробя кости и разрезая связки. Аякс упал на бок, в сторону от Катона, и один из легионеров тут же подскочил к нему и нанес мощный колющий удар в подмышечную впадину. Катон услышал хруст ребер. Изо рта Аякса вырвался громкий стон, когда меч пронзил ему легкое и сердце. Он на мгновение одеревенел, а затем ничком рухнул на палубу. Упершись калигой в тыльную часть его доспеха, легионер вытащил меч из раны и двинулся к следующему противнику.
Катон стоял, оцепенело глядя на тело и не веря глазам. Враг мертв. Охота закончена. Нет, не совсем. Стряхнув оцепенение, он оглядел палубу. Кедровые доски были усеяны телами и залиты лужами крови. В живых осталось с полдюжины разбойников, зажатых в углу на носу корабля. Они бились как одержимые, выкрикивая оскорбления морским пехотинцам и легионерам.
Катон открыл рот, но в глотке пересохло, и он не смог произнести ни слова. Сглотнул, облизнул губы и сделал вторую попытку.
— Назад! Римляне, назад!
Большинство легионеров и морских пехотинцев услышали команду и послушно отступили. С полдюжины других, охваченных горячкой боя, продолжали драться, пока их не оттащили назад их же товарищи. Последнему из рубак декурион стукнул плашмя мечом по шлему, чтобы привлечь его внимание. Раздался последний удар меча о щит, и теперь в тишине слышалось лишь частое хриплое дыхание выживших вперемежку со стонами и криками раненых.
— Дорогу! — крикнул Катон, и солдаты расступились, пропуская его на свободную полосу между ними и разбойниками. Префект показал мечом на тело Аякса:
— Ваш главарь мертв. Бросайте оружие и сдавайтесь!
На мгновение повисла тишина. Один из разбойников расхохотался и поднял меч вверх.
— Да здравствует Аякс! Смерть Риму! — крикнул он.
Его товарищи присоединились к нему. Катон холодно поглядел на них, ожидая тишины. Но они продолжали кричать, и он повернулся к декуриону.
— Покончить с ними! — приказал он.
Декурион кивнул, покрепче перехватывая щит и меч, и сплюнул на палубу.
— Морские пехотинцы! Вперед! — рявкнул он.
Солдаты сомкнули ряд и двинулись вперед, угрюмые и безжалостные. Разбойники прекратили кричать и приготовились отдать свои жизни подороже, убив как можно больше римлян.
Но все кончилось очень быстро. Солдаты подошли к ним, плотно сомкнув щиты и держа мечи наготове, чтобы атаковать врагов при первой возможности. Раздался нестройный грохот ударов мечами по щитам, звон клинков, несколько криков раненых, последний возглас «Да здравствует Аякс!»… И тишина. Забрызганные кровью морские пехотинцы стояли перед мешаниной мертвых тел на носу корабля. Катон устало вздохнул, снял шлем и вытер пот со лба. Восстание рабов, начавшееся на Крите, наконец-то закончилось. Не осталось несделанных дел, кроме того, что надо захватить второй корабль, все еще горящий и медленно идущий к мангровым зарослям на другом краю бухты. Они отрезаны от моря, остальные римские корабли прижали их к зарослям, и бежать им некуда.
Онемение спало, и теперь левая рука адски болела. Катон пошевелил пальцами и сморщился, пытаясь привести ее в порядок. Затем убрал меч в ножны и пошел назад, перешагивая через тела, к трупу Аякса. Встав на колени, схватил гладиатора за плечо и перевернул на спину. Голова, все еще в шлеме, упала набок, лицом в сторону, когда тело шлепнулось на спину. Катон расстегнул ремешки шлема на подбородке и, схватив шлем за черный гребень, сдернул его.
— Нет… — помрачнев, проговорил он, рассматривая лицо, глядящее на него безжизненными пустыми глазами. Рот убитого приоткрылся. — Нет! Нет!!!
Катон яростно глядел на лежащее перед ним тело, отшвырнул шлем и встал. Морские пехотинцы и легионеры удивленно посмотрели на префекта. Катон поднес руку ко лбу, потер лоб от досады и снова поглядел вниз. Убитый был того же телосложения, что и Аякс, тоже темноволосый, но на этом сходство заканчивалось. Катон глубоко вдохнул и с горечью поглядел на другой корабль разбойников, окутанный клубами дыма, который шел к дальнему берегу бухты. Его перехитрили. Аякс все еще был жив.
