в Афины прибыли правительство Георгиоса Папандреу и представители союзного военного командования во главе с генералом Скоби. Мы, разумеется, радовались назначению Папандреу, поскольку, как я уже упоминал, до войны он работал политическим советником газеты «Неос Космос» и был близок к моему отцу. Однако самому Папандреу пришлось нелегко, так как за эйфорией первых дней освобождения последовали три месяца своеобразного междуцарствия, когда развернулась закулисная борьба за власть между греческими политиками. В эту борьбу включилась и новая номенклатура ΚΚΕ.
Хотя коммунисты и участвовали в правительстве Папандреу, в руководстве ΚΚΕ шел спор о том, что делать дальше: продолжать сотрудничество с Папандреу или немедленно захватить власть и установить полный контроль над страной. Коммунисты не верили, что британцы будут долго терпеть их в правительстве. На тот момент у них было явное преимущество в военной силе: ΕΛΑΣ контролировала большую часть материковой и островной территории Греции. Помимо всего прочего, ΕΛΑΣ представляла собой армию вполне регулярного типа, так как в нее входили профессиональные кадры довоенной национальной греческой армии. По разным причинам эти военнослужащие не покинули страну с приходом немцев и воевали против последних в составе партизанских частей, причем в значительной степени оружием, использовавшимся национальной армией в войне с итальянцами в Албании.
Замечу, что не последнюю роль в превращении к 1944 году коммунистов в ведущую военную и политическую силу страны сыграли и действия британского правительства. Как я уже писал, первые партизанские группы возникли в греческих горах еще зимой 1941 года, и самые эффективные из них были под коммунистическим руководством. В последующие два года англичане, опасавшиеся, что Греция и Югославия станут союзниками Гитлера, и понимавшие, что коммунисты – единственная сила, которая ни при каких условиях не сможет договориться с немцами, наводнили обе эти страны агентами «Интеллидженс сервис» и практически каждую ночь сбрасывали в местах расположения ΕΛΑΣ оружие, боеприпасы и контейнеры с золотыми фунтами стерлингов.
Позже, по мере усиления ΕΛΑΣ, британские стратеги перешли от поддержки Греческой народно-освободительной армии к активному противодействию ей как в военном, так и в политическом отношении через усиление поддержки ΕΔΕΣ и ΕΚΚΑ.
Одновременно с англичанами в Греции в это время действовала и группа офицеров-грекоамериканцев из Управления стратегических служб США, симпатизировавших партизанам и наблюдавших за действиями британских союзников. Будучи убежденными сторонниками демократического правления и с подозрением относясь к колониалистским манипуляциям Великобритании, Рузвельт и его правительство скептически относились к «монархическому плану» Черчилля для послевоенной Греции и стремились ему воспрепятствовать.
Папандреу понимал крайнюю сложность всей этой ситуации и попытался начать кампанию по созданию новой национальной гвардии, которая могла бы объединить все существующие военные формирования партизанского типа, а также средневосточные войска. Предполагалось, что частью этой кампании, проходившей в середине октября – конце ноября 1944 г., станут демобилизация и разоружение ΕΛΑΣ и ΕΔΕΣ.
Однако британское военное командование в первую очередь заботилось о разоружении ΕΛΑΣ. Еще до декабрьских событий, обостривших противостояние политических сил в Греции, британцы настаивали на выполнении Казертского соглашения и стремились держать отряды ΕΛΑΣ на периферии, не допуская их в Афины. Например, я помню, как у нас в Психико, неподалеку от «Афинского колледжа», появилась группа партизан с лошадьми и повозками и осталась в здании колледжа на ночлег. Не знаю, зачем эти люди приехали в наш район, – возможно, просто крестьянские парни захотели посмотреть на столичную жизнь. Однако их «экскурсия» закончилась плачевно: в середине ночи отдых партизан был прерван появлением отряда британских военных, ослепивших мирно спавших мужчин светом автомобильных фар и предъявивших им приказ генерала Скоби о сдаче оружия. В результате эласовцы, униженные, но не готовые идти против союзного командования, были разоружены и отправлены на все четыре стороны.
Подобные эпизоды не могли остаться без последствий. Трения между сторонами усиливались. Коммунистическое руководство не желало соглашаться на ослабление своего влияния, особенно учитывая, что британцы и правительство Папандреу делали ставку на вооруженные формирования правых. Поэтому министры – выходцы из партизан подали в отставку, покинув правительство. Начался политический кризис, так как все вооруженные силы, возглавляемые компартией, отказались разоружиться и войти в состав новой национальной гвардии.
За этим последовала серия демонстраций в поддержку ΕΑΜ на улицах Афин, и в самом начале декабря 1944 г. вспыхнул вооруженный конфликт между партизанскими силами ΕΛΑΣ, с одной стороны, и силами правительства Папандреу и британскими частями – с другой. В результате военных столкновений 3 декабря новое правительство Греции и небольшой британский военный контингент оказались изолированными в здании греческого парламента на площади Конституции в центральной части города. Практически во всех районах города, в том числе у нас в Психико, появились партизанские отряды, приступившие к установлению «народной власти».
В этот момент многим казалось, что коммунисты берут верх и дорога к власти для них открыта. В это уверовали и сами коммунисты. Однако, к несчастью для них, греческим коммунистам был неизвестен тот факт, что на переговорах Черчилля со Сталиным в Москве в начале октября 1944 года, когда обсуждалась послевоенная судьба Балканских стран, появилась знаменитая «процентная формула», по которой Черчилль признал за Сталиным решающее влияние в освобожденных Красной армией Болгарии и Румынии, но не в Греции. (По Югославии была принята т. н. компромиссная процентная формула 50 на 50, а по Греции и Румынии – формула 90 на 10 и 10 на 90, что применительно к греческой ситуации практически означало, что независимо от степени народной поддержки коммунисты не могли составлять более десяти процентов от общего числа членов любого нового послевоенного греческого правительства[49].
Будучи в неведении относительно этих договоренностей, греческие коммунисты пошли на авантюрный шаг и сообщили Сталину, что уже контролируют страну. При этом они попросили помочь им оружием и боеприпасами. Коммунисты были уверены, что Сталин их поддержит, не понимая, с кем имеют дело. А Сталин, опасавшийся заключения сепаратного мира между союзниками и Германией, не хотел раздражать Черчилля и Рузвельта, и их, естественно, не поддержал. Известно, что ответ из Советского Союза пришел руководству компартии через лидера болгарских коммунистов Георгия Димитрова, жившего в то время в Москве. В письме Димитрова содержались ссылки на опасность международных осложнений и нехватку оружия. Глава советской военной миссии в Греции полковник и разведчик Григорий Попов также рекомендовал греческим коммунистам проявлять сдержанность и воздерживаться от резких шагов.
Тем временем оценил обстановку и Черчилль, ожидавший, что коммунисты попытаются взять власть силой оружия. 25 декабря 1944 г. он сам прилетел в Грецию и сел за стол переговоров со всеми партиями, включая коммунистическую, которая к тому времени уже месяц вела военные действия. Черчилль активно искал политический выход из положения и одновременно направил в Грецию четыре британские дивизии, доведя
