В апреле 1942 года экспедиция под руководством доктора Хайнца Фишера, специалиста по инфракрасному излучению, прибыла на остров Рюген в западной части Балтийского моря. Располагая экспериментальными инфракрасными установками, ученые начали программу испытаний. Инфракрасные лучи направляли в небо под углом сорок пять градусов. Никто из технического персонала, осуществлявшего эксперимент, ничего не знал о сути работы, они лишь выполняли приказы. Производились замеры, а затем оборудование продолжало работать в течение нескольких дней, вновь посылая сигналы.
Этот невероятный эксперимент был прекращен, поскольку не удалось получить удовлетворительных результатов. Попытались установить местонахождение британского флота в бухте Скапа-Флоу в районе Оркнейских островов. Согласно теории полого мира, это можно было сделать при помощи инфракрасных лучей. Если бы теория оказалась верной, Германия получила бы неоценимое преимущество в ведении военных действий. Но так уж случилось, что крайне неудачная научная экспедиция на остров Рюген повлекла за собой массовые аресты и преследования сторонников корешизма. Фишер, ставший ведущим ученым в программе американской водородной бомбы, после окончания войны рассказывал, как нацисты заставляли его выполнять безумные вещи, которые чрезвычайно мешали ему в его исследованиях. Принимая во внимание последнюю область его исследований, можно сказать, что, возможно, альтернативная космология стоила нацистам победы в войне.
Эксперименты с инфракрасными лучами на острове Рюген были не совсем уж бесполезны, поскольку заложили основу для создания системы определения местонахождения кораблей, которую немцы пытались установить в Гибралтарском проливе, чтобы контролировать передвижение кораблей союзников. К концу войны на острове Рюген располагалась радарная установка, отслеживавшая управляемые ракеты, запущенные в Пенемюнде. Интересно, что остров Рюген в средние века, до его захвата королем Дании Вольдемаром I, был священным островом язычников. На Рюгене также находилось место поклонения Гитлерюгенда.
Приверженность Гитлера к «чудаковатым» теориям серьезно тормозила реализацию программы разработки ракетной техники в Пенемюнде. В 1943 году, во время создания ракеты V-2 — первой в мире управляемой ракеты «земля — земля», руководитель исследовательской группы Вальтер Дорнбергер получил инструкцию непосредственно от фюрера. К своему удивлению, он обнаружил, что, вопреки его ожиданиям, Гитлер не требовал ускорить разработку. Даже наоборот: он приказал сильно сократить программу. Оказалось, Гитлеру приснился сон о том, что ракетная техника вызовет выпадение межпланетного льда Гёрбигера, которое в конце нынешней эры приведет к космическому апокалипсису. И лишь когда военная ситуация ухудшилась и виден был уже конец войны, Гитлер одумался. Но задержка программы успела нанести серьезный ущерб делу потенциального создания оружия победы.
Глава 10
Новая религия
Они вызывают демонические силы древнего германского пантеона и благодаря этому в них оживает жажда борьбы, которую мы обнаруживаем у древних германцев… В Германии будет разыграно представление, в сравнении с которым французская революция может показаться невинной идиллией.
Генрих Гейне, «Германская натурфилософия», 1835
Однажды в 1933 году поздно вечером Гитлер пил чай со своими сподвижниками. Среди присутствующих были Геббельс, Стрейхер и Раушнинг, который вскоре отказался от нацистских воззрений и который единственный оставил нам запись содержания последовавшей беседы. Заговорили о религии, и Гитлер заявил, что религии все похожи и что у них нет будущего. Тем не менее, как и Муссолини в Италии, он придет к соглашению с церковью. Но, в конечном счете, «это не помешает мне выкорчевать христианство». Причина, по которой компромисс неизбежен, продолжал Гитлер, состоит в том, что немец «серьезно относится ко всему, что он предпринимает». А посему, в отличие от французов или итальянцев, которые могут одновременно быть как христианами, так и язычниками, немцы должны отбросить христианство и воспринять «сильную, героическую веру в Бога в природе, Бога в нашем собственном народе, в нашей судьбе, в нашей крови».
Невозможно создать сплав расовой идеологии нацистов с христианством, добавил фюрер. Все церкви всё равно утрачивают свою роль, нацистам следует лишь ускорить этот процесс. «Мы должны помешать церквям делать что-либо, кроме того, что они сейчас делают, а именно: день за днем теряют опору под ногами. Верите ли вы на самом деле, что массы вновь станут христианами? Чепуха! Никогда этого не будет. Эта история окончена. Никто не будет слушать всё это вновь. Но мы можем ускорить этот процесс. Священников заставят копать свои собственные могилы. Они предадут своего бога, предпочтя нас».
План Гитлера заключался в замене христианских церемониалов. Церковь подменила языческие обряды и праздники, наполнив их новым смыслом. Нацизм, в свою очередь, изменит христианские обряды. Гитлер был уверен, что, поскольку «либеральные священники» готовы добровольно менять свои взгляды под воздействием науки, не составит большого труда убедить их заменить крест свастикой.
Однако Гитлер яростно противился возрождению древних нордических культов. Он считал простое возрождение древнего язычества дохристианской Германии бесполезным. Гитлер неоднократно нападал на неоязычество Гиммлера как на нечто «худшее, чем церковь», чем «возврат средневековья». Язычество могло рассчитывать лишь на малое число последователей, что не представляло интереса для демагога, который мог оказывать влияние на людей и мобилизовать миллионы. За исключением Гиммлера, который жил в своем собственном уединенном мире, нацистские лидеры видели в язычестве отработанный материал. «Один мертв», — писалАльфред Розенберг, хотя он искренне сожалел о том, что церковь сделала из языческих богов и богинь христианских святых. Смерть Одина, утверждал Розенберг, была преодолена с помощью немецкого мистицизма, который старались распространять он и его последователи.
Отношение Гитлера к явному язычеству, как ко многим другим вопросам, было двойственным. Терпя романтические выходки Гиммлера, Гитлер всё же особым приказом запретил чисто языческое поклонение. Нацисты должны пока отбросить интеллектуальный подход, говорил Гитлер, но «это не должно принять форму возрождения поклонения Одину». В начале нацистского периода началось преследование явных одинистов. В 1933 году был арестован и сослан Рудольф фон Зебботтендорф. Работы писателей-одинистов, таких как Ланц фон Лебенфельс, Рейнгольд Эбертин и Эрнст Исбернер-Гальдан, были запрещены. Даже предшествовавшее членство в организации одинистского толка автоматически лишало человека возможности занять официальный пост в нацистской партии.
Те, кто пропагандировал секты, были полезны при ускорении упадка церкви, утверждал Гитлер, но в будущем новая религия, «укорененная в плоти и крови», естественным образом прорастет из соответственно настроенного расового духа крестьян. Мы видим, что нацистские лидеры постоянно пытались синтезировать некий новый сплав магии и религии — нечто вроде радикального традиционализма, украшенного внешними атрибутами старой религии, но с новым внутренним стержнем.
Слова Гитлера о том, что «либеральные священники» предадут своего бога, оказались пророческими. Еще в 1932 году, за год до прихода нацистов к власти, маленькая группа протестантов основала религиозную партию, известную как Нацистские христиане. Их программа содержала расистские идеи — такие, как запрещение смешанных браков между немцами арийского и еврейского происхождения. При поддержке нацистов они получили треть мест в синоде протестантской церкви. Их предводителем был армейский капеллан нацист Людвиг Мюллер, который оказывал Гитлеру услуги и раньше, обратив своего командира генерала фон Бломберга в национал-социализм. Когда Гитлер пришел к власти, Мюллер был назначен представителем нацистов в протестантской церкви. Позднее, в сентябре 1933 года, после больших предвыборных махинаций нацистов, Мюллера избрали епископом рейха в национальный синод в Виттенберге.
Заигрывание Гитлера с церковью преследовало исключительно политические цели. Ему всего лишь были нужны голоса католиков в Рейхстаге для принятия закона о чрезвычайном положении, который давал бы нацистам абсолютную власть в Германии: окончательной целью Гитлера оставалось всё же полное искоренение христианства. Однако в то время церкви были всё еще значительной силой, так что пропаганду этой идеи следовало проводить чрезвычайно осторожно. Гитлер цинично демонстрировал христианским церквям публичное уважение, приветствуя их в качестве важнейших факторов сохранения нации. Подобно многим тайным революционерам, он знал, что необходимо дождаться нужного часа; а пока коварная подрывная деятельность сработает значительно лучше, чем лобовая атака.
