Через несколько секунд она взяла калькулятор и стала складывать различные цифры, но еще прежде чем нажала на кнопку «равно», результат был ей известен.
— Черт, — воскликнула Андреа, глядя на маленький дисплей. — Черт, черт, черт.
Прошло не более пяти минут, как на тот же лист бумаги уставился Роб. Андреа стояла у его стола и не скрывала раздражения.
Роб поднял голову и улыбнулся. Она готова была поклясться, что из Купера сочилось самодовольство.
— Так значит, все продано?
— Растяжки, щиты, баннеры — все рекламные места до единого, — вздохнула она.
— Прекрасно! Что у нас происходит с билетами?
— В последний раз, когда я проверяла, был рост продаж сезонных абонементов. Ну, а на завтра все билеты проданы.
Роб отъехал на кресле от стола и потер руки. У него на кончике языка висела фраза: «Я же говорил вам», — но он промолчал, видя, что Андреа и так не в лучшем расположении духа.
— Хорошая работа, — похвалил Роб. — А теперь давайте начистоту. В чем проблема?
Андреа собиралась с духом. Ей еще не приходилось критиковать начальство, и, хотя ее так и подмывало высказать все, что она думает о Купере, решиться на такое было не просто. Она помялась и в конце концов выдала смягченную версию своих ощущений.
— Проблема в том, что, как ни странно вам это может показаться, я болею за «Сити», и то, что вы делаете, не доставляет мне удовольствия, так сказать. Вот, вы сами хотели услышать…
Роб посмотрел на нее с едва заметной улыбкой.
— Значит, я тут сижу и делаю все, что в моих силах, чтобы клуб закончил этот сезон с лучшими результатами, чем в прошлом году, а болельщиков это раздражает?
— Я не это имела в виду.
— Я знаю, что вы имели в виду. Но поверьте: меня тошнит от этого места не меньше, чем вас тошнит от меня.
Его перебил стук в дверь, но прежде чем Роб успел пригласить посетителя, тот уже сам распахнул дверь. В кабинет вошел Гэри Роджерс, помахивая листом бумаги.
— Вот игроки, отобранные для завтрашнего матча, мистер президент, — сказал он, кладя листок на стол.
Роб, как подросток, с восхищением следил за своим героем. Он так и не смог привыкнуть к мысли, что вместе с ним работает живая футбольная легенда.
— Не нужно таких формальностей, Гэри. Зовите меня Роб.
— Это никак невозможно, — сказал ему менеджер. — Такова традиция. Вы мистер президент.
— Ладно, — слегка разочарованно отозвался Роб. — Как дела? Все в порядке?
Гэри скосил глаза на Андреа, и та моментально удалилась.
— В чем дело? — снова спросил Роб.
— Ребята не очень-то рады новым футболкам.
— Да неужели? — возмущенно вскинул брови Роб.
Менеджер переминался с ноги на ногу, нервничая. Он был связан с футболом уже много лет, но, как и для всех, сложившаяся ситуация была для него новой, и он понятия не имел, как себя вести.
— Послушайте, можно, я кое-что скажу? Игроки — они как скаковые лошади. Если они расстроены чем-то, от них не будет никакой пользы. И когда в клубе происходит столько всего…
Роб смотрел на него задумчиво.
— Вы хотите сказать, что команда в дурном настроении? — спросил он.
— Хм, ну да. Им кажется, что вы издеваетесь над ними.
Роб откинулся на спинку кресла и сплел за головой пальцы рук.
— Что ж, тогда мне, может, стоит успокоить их немного.
Гэри Роджерс смотрел на президента своего нового клуба и вздыхал про себя. Роб ему нравился, очень нравился. В конце концов, ведь именно Роб Купер дал ему столь нужную работу и в придачу неплохую зарплату. Но при ближайшем ознакомлении с делом у него появились недобрые предчувствия относительно будущего.
После долгой напряженной работы мысли Роб в последний раз нажал на документе кнопку «сохранить» и отодвинулся от компьютера.
Итак, готово. Тут было все, от саги с завещанием вплоть до планов на сезон относительно «Сити» и его болельщиков. Роб был откровенен, да и не видел смысла в том, чтобы что-то скрывать. Каждое его слово наверняка будет изучено и проверено журналистами, так что лучше с самого начала говорить все так, как есть.
Он не мог, разумеется, знать, как будет воспринят его рассказ, но теперь от него ничего не зависит. Решать читателям. Роб только надеялся, что фанатам «Юнайтед» его затея понравится. Только это имеет значение.
И снова его мысли вернулись к завтрашней игре. Если честно, то Роб все сильнее нервничал при мысли о том, что ему придется занять место в ложе для руководства на глазах у переполненного стадиона. Он посетил достаточное количество дерби, чтобы знать, что такое враждебность, и у него не было никаких сомнений в том, что атмосфера на матче будет пропитана ненавистью как никогда раньше. Но Роб также знал: как бы он ни нервничал, его присутствие на матче обязательно. Как минимум для того, чтобы показать врагу, что он слов на ветер не бросает.
Если бы только Джейн не настаивала на том, чтобы тоже пойти на матч. Роб разубеждал ее как мог, подробно описывал, с чем там придется столкнуться и что претерпеть, но она была неумолима. Джейн считала, что как жена президента просто обязана быть там. Тупая корова.
Со вздохом Роб склонился над клавиатурой. Через несколько минут самая важная в его писательской карьере статья отправилась в виртуальное пространство, а он встал и подался домой.
Глава двадцать пятая
Роб пробовал стоять, потом решил походить взад и вперед. Он находился в том идиотском состоянии, когда не знаешь, что делать, но понимаешь, что делать что-то необходимо. Нужно делать что угодно, лишь бы излить ту беспокойную энергию, которая клокотала сейчас в его крови, накачивая артериальное давление. Если остаться неподвижным, есть риск схлопотать полноценный инфаркт. Или Роб, того и глядишь, взорвется и заляпает кишками стены их нового шикарного холла.
Уже в стотысячный раз Роб посмотрел на часы и мог бы поклясться, что почувствовал, как лопнула вена внутри его измученного организма.
— Да поторопись же! — крикнул он и в отчаянии воздел руки к потолку.
Роб забегал по холлу с удвоенной скоростью, бормоча ругательства, проклятья и угрозы. Каждый слог был направлен на его жену.
Наступило утро, которого он так боялся — то самое, когда после словесных перепалок и бравады ему придется встать лицом к лицу ко всем и вся: к прессе, фанатам и особенно к футболу, который и лежал в основе всего процесса. Да, на самом деле все зависело только от одиннадцати человек, которых Гэри Роджерс собирался выпустить на поле через несколько часов. Если они не захотят или не смогут показать хороший футбол, Робу крышка. Ирония состояла в том, что он впервые в жизни хотел, чтобы «Сити» выиграл, и от этого Куперу было особенно плохо.
Его настроение отнюдь не улучшалось от колких, а то и просто оскорбительных сообщений, которые слали ему один за одним приятели, оказавшиеся теперь по другую линию фронта. Но зато в послании от Чарли кроме пожелания неудачи была и пара добрых слов, отчего Роб немного воспрянул духом.
— Ну, как я выгляжу?
Роб посмотрел туда, откуда раздался голос жены, и с облегчением выдохнул. Он страшился, что она переборщит с нарядом и наденет что-нибудь, уместное только на приеме в Букингемском дворце, и даже впервые за все время их супружества заранее поинтересовался у Джейн, что она выберет из одежды. К счастью, супруга верно оценила уровень мероприятия, и хотя красное платье до колена и черные туфли на каблуке могли показаться излишними в коридорах администрации — в конференц-зале и президентской ложе они будут смотреться идеально.
— Ты выглядишь великолепно, — от всего сердца сказал Роб. — Только… ты не боишься за наряд? Там всякое может случиться.
— Не боюсь, — ответила Джейн. — Я жена президента и должна одеваться соответствующим образом. Но у меня все же есть один вопрос.
— Какой?
— Если ты президент, а я одета как положено президентской жене, то какого черта ты нацепил на себя эти тряпки?
Роб оглядел себя: его любимая рубашка от «Лакост», лучшие джинсы и пара почти новых кроссовок «адидас».
— Это не тряпки. Я всегда так одеваюсь на футбол. Что тебе не нравится?
Пятнадцатью минутами позднее, облаченный в костюм и невыразительный галстук вместо галстука с логотипом «Юнайтед», который он хотел повязать, Роб приблизился к «бентли», возле пассажирской дверцы которого его терпеливо ждала Джейн. Нажав на кнопку электронного замка, он полез было на свое место за рулем, но замер, как только поймал взгляд жены, говоривший: «Немедленно иди сюда и открой мне дверь, чурбан». Роб обежал вокруг машины, с насмешливым поклоном распахнул перед Джейн дверцу и подсадил ее в роскошный салон.
— Возможно, мадам предпочтет ехать на заднем сиденье? — спросил Роб, устраиваясь на водительском сиденье. — Оттуда ей будет удобно махать беднякам.
