— Твоя подруга? — спросил Жак, с интересом оглядев красивую фигурку и личико девушки.
— Да. Она из моей школы.
Подойдя к нам, Амелия поздоровалась с присутствующими, встретившими девушку с большим любопытством и доброжелательностью, нежели меня. На глаз оценившими примерную стоимость её наряда и украшений. А также то, как уверенно и властно она держалась, неосознанно подчёркивая свой высокий статус. После того, как представил её, она удивительно легко и гармонично встроилась в мой разговор с Жаком, его подругой и ещё одним учеником, отнёсшимся ко мне по-настоящему дружелюбно. Без фальши и предубеждений. Живо интересуясь темой английских фехтовальных команд, их рыцарями и тренировками. Неудивительно, ведь парень тоже оказался членом университетской команды по фехтованию.
Убедившись, что Амелия «также» не знает французского, скучающая троица индюков переключилась на новую цель. Выслушав несколько их предложений, на «правильном» французском, каким могли похвастаться коренные жители Парижа, без акцента и пауз, сказал несколько длинных фраз. С улыбкой истинно английского джентльмена, невозмутимо одевающего боксёрскую перчатку, показал это характерным жестом.
— Пожалуй, нам пора. Раз был познакомиться, Жак, Катрин, Люсьен, — по очереди, учтиво кивнул каждому из своих новых знакомых.
Подхватив под руку Амелию, которая уловив резкую смену настроения французов, увидев их ошеломлённые, а у кого-то ещё и виноватые лица, безропотно позволила себя увести.
— Что ты им сказал? — не удержалась от любопытства, когда мы удалились от них на приличное расстояние.
— Что, если они продолжат обсуждать непонимающую их девушку, мою подругу, в том же ключе, то поступлю с ними так, как поступил в похожей ситуации.
Переварив это предложение, Амелия заинтересованно спросила, приблизившись вплотную.
— А что ты сделал в схожей ситуации?
— Сломал одному нос, другому выбил зуб, а третьему подбил глаз, — неохотно признался, не желая выставлять себя агрессивным дикарём.
У, несколько раз растерянно моргнувшей, девушки появилось странное, нечитаемое выражение лица. Вновь обдумав мои слова, детально разобрав их, Амелия полыхнула внезапно проснувшимся вулканом. Догадавшись о причинах, толкнувших меня на тот поступок. Попыталась вырвать руку, намереваясь вернуться и лично разобраться с хамами, втоптать их в грязь, но я удержал её за руку от опрометчивого поступка.
— Не глупи, — тихо попросил. — Тут куча важных, официальных лиц и прессы.
— Ничего, — рассерженной змеёй зашипела Амелия, выпрямив спину. — Земля круглая и маленькая. Встретимся ещё. Я этих троих запомнила. У меня отец входит в список главных спонсоров благотворительного приёма. Он, между прочим, приглашён послом Франции в качестве почётного гостя. Сейчас я ему шепну пару ласковых просьб и эти лягушатники у меня домой вплавь отправятся. В одних трусах. Кстати, не знала, что ты так хорошо знаешь французский, — похвалила Амелия.
— Они тоже. Иначе бы не сглупили.
— Дураки всегда оступаются, — не согласилась девушка. — Я думала, они твои друзья, поэтому пыталась быть с ними милой, — добавила с огорчением.
— Друзья бывают разные. У каждого из нас есть свои Горби, — грустно вздохнул, приведя понятный ей пример, от которого смутившаяся девушка зарделась, немедленно потеряв весь свой воинственный пыл.
— Если ты прямо сейчас не забудешь тот случай, то поплывёшь вслед за ними, — сердито… попросила.
— Пошли лучше к столу. Я готов забыть обо всём на свете ради хорошего, сочного бифштекса.
— Ох уж эти мужчины, — закатив глаза, проворчала… улыбнувшаяся Амелия, крепче ухватившись за галантно подставленный локоть.
В тот момент, проходящая неподалёку девушка, направляющаяся в уборную, услышав мой голос, повернула голову. Мгновенное узнавание сменилось сильным удивлением. Остановившаяся на месте Эбби Мюррей, проводила нас внимательным, прищуренным взглядом. Спустя пару секунд на её лице медленно появилась зловещая, предвкушающая улыбка.
Глава 5
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
После прогулки с леди Адамс, сопровождавшейся совместной дегустацией угощений, обхода выставочных стендов, она ненадолго меня покинула. Пошла предупредить отца, что встретила друга и собирается провести с ним некоторое время. Чтобы тот не беспокоился. Не подумал, что дочь потерялась. Подозреваю, заодно всё же решив упомянуть, теперь уже точно, о невезучей троице французских студентов. Амелия не страдала ни забывчивостью, ни кротостью характера.
Пока её ждал, встав в свободном уголке, чтобы никому не мешать, поближе к столам, неожиданно встретил ещё одну знакомую. Чему нисколько не обрадовался. Эбби Мюррей подошла ко мне, как к старому другу. С приветливой улыбкой. Будто между нами и не было никаких разногласий. Завязала пустую беседу, задавая стандартные вопросы — как дела, как живу, что здесь делаю? Причём, мне показалось, ответы её нисколько не интересовали. Она словно тянула время, чего-то дожидаясь. Часто поглядывала по сторонам, мониторя обстановку.
— Мюррей, чего ты добиваешься? — не выдержал глупой, притворной игры леди Мюррей.
Захотелось поскорее избавиться от её компании до прихода леди Адамс. Предчувствую, той появление моей старой знакомой тоже не понравится.
— Извинений я не услышал, а без этого, продолжать делать вид, что мы помирились, смешно?
— Каких ещё извинений? — рассердилась девушка, подходя ближе.
Повернувшись спиной к залу. Кажется, я затронул болезненную для неё тему.
— Это ты должен просить у меня прощение. Из-за тебя я…, а впрочем, не важно. Можешь не утруждаться, всё равно их не приму. Если бы тогда подошёл ко мне, а не побежал жаловаться к этим высокомерным, тупым стервам, всего произошедшего можно было бы избежать. Решили бы наши сложности во взаимоотношениях тихо и мирно. Между собой. Но, ты, как и все остальные, струсил. В итоге я будто вывалялась в грязи, а ты остался весь в белом, герой хренов. Нет, так дело не пойдёт. Не будет меж нами мира, — прошептала на ухо, внезапно обняв, тесно прижимаясь.
После чего, резко оттолкнув, отвесила хлёсткую пощёчину.
— Извращенец! — громко закричала леди Мюррей, играя роль разгневанной жертвы домогательств. — Не смей меня лапать за грудь. Скотина. Да кто ты такой? Охрана! Охрана! Ко мне пристаёт какой-то грязный извращенец. Посмотрите, что он творит. Тут какой-то моральный урод зажимает в углу одинокую девушку, лапает у всех на глазах и всем на это наплевать?! Безобразие.
Леди Мюррей, не сдерживаясь, пылая от возмущения, принялась скандалить на весь зал, привлекая к нам всё больше внимания. Момент с объятьем был подобран идеально, чтобы никто не мог обвинить девушку в том, что это она зачинщик происшествия. Разумеется, последовала ожидаемая реакция, когда на меня обрушилось всеобщее осуждение, а от многих дам, ещё и презрение.
Как тут доказать, что я ничего не делал? Моим словам явно не поверят. Попросить просмотреть записи с камер видеонаблюдения? Так кому это нужно здесь и сейчас, кроме самого обвиняемого? Тратить свои время и силы. Пока не докажут обратного, выступая в защиту извращенца. А если в итоге права окажется девушка, а не парень, что тогда? Как на них начнут смотреть окружающие? Так что, даже устрой я встречный скандал, подняв шумиху и добившись расследования, в лучшем случае, получу извинения, которые уже ничего не изменят. Ложечки найдутся, а осадочек останется. На меня уже навесили ярлык извращенца. Чем яростнее буду это отрицать, тем сильнее в него начнут верить. Судя по лицам людей, мне тут больше не рады. Вокруг стало появляться всё больше журналистов, падких на подобные истории, с фотоаппаратами, не упускающих случая ими воспользоваться.
Прибывшая на шум охрана, под крики, продолжающей бушевать, леди Мюррей, выжимающей из этой ситуации максимальную для себя выгоду, вежливо, но настойчиво попросили меня немедленно покинуть приём. Пригрозили вызвать полицию. Проводили до выхода, как под конвоем, бдительно следя, чтобы не выкинул какую-нибудь глупость. Это ещё сильнее повысило ко мне градус предубеждения со стороны окружающих людей. По пути заметил, как растерянно хмурится недавний знакомый Жак, разочарованно кривится его подружка, негодует возмущённый парень, из университетского клуба фехтования, резко поменяв обо мне своё мнение. От такого на душе сразу стало гадко.
