Раздражённо откинувшись на спинку кресла, профессор вдруг вспомнил того старого и немощного рыцаря, который вышел к ним, в зале храма Грааля. Старик появился вслед за Иваном, который принёс живую воду в чаше Грааля для него, своего отца, желая напоить уставшего путника.
– Балда, Ваня! Использовать Грааль, как старую жестяную кружку, что стоит на лавке возле питьевого ведра, в нашем стареньком деревенском доме?.. Не забыл про отца, паразит…
В это самое мгновение, когда трогательное воспоминание растеребило его душу, мучившая его многие годы тайна имени хранителя Грааля, предстала в совершенно ином виде, как если бы он наткнулся на новые документы, рассказывающие о тех далёких событиях, когда многие рыцари Круглого Стола отправились на поиски Грааля. Иван Шляпников старший неожиданно обнаружил свою собственную ошибку.
Дело в том, что они с Иваном использовали для поиска Чаши распятия письмена, найденные на щите и надгробной плите, которые рассказывали о братьях крестоносцах, якобы дошедших до храма Грааля. Оба Шляпникова были уверены, что там должен был остаться один из братьев, и именно его они нашли в храме.
Сейчас, да и тогда в храме, когда он увидел старого рыцаря, Идиш усомнился в правильности этой версии. Более того, ему уже тогда стало отчётливо ясно, что они с сыном ошибались. Одного взгляда на старца, на его удивительное, поистине рыцарское достоинство было достаточно, чтобы понять очевидное – только один рыцарь мог получить право охранять Грааль. Им был Галахад, сын сэра Ланселота, величайшего из рыцарей.
– Да, только Галахад! Это единственный рыцарь, которого называли Ангелом Господнем. Именно он был удостоен белых доспехов с красным крестом на щите. Человек, отказавшийся ради пути к Граалю от всего: родителей, любви, дома, счастья, почестей и славы… Рыцарь-девственник, не знающий чар и ласк женщин.
Подумав об этом, Идиш примерил последний факт на себя и Ивана, и тяжело вздохнул.
– Да, к такому подвигу Шляпниковы не готовы…Теперь всё ясно! Только Галахад из двенадцати рыцарей и одной девушки, также получившей право наблюдать чашу Господа, мог стать вечным хранителем реликвии. Правда, чашу видел и его отец – сэр Ланселот. Об этом рассказывают легенды. Странно получается. Я тоже видел Грааль, когда он был в руках моего сына. Впрочем, я видел Грааль и в своих руках… Здесь я немного преувеличил схожесть с легендой. С кем не бывает?
Удивительно. Получалось, что его сын угодил и даже понравился богу. Такое предположение было более чем оправданным, иначе, Иван не прошёл бы испытания каменным львом на пути к источнику вечной жизни. Более того, хранитель Грааля, сам сэр Галахад не разрешил бы ему пройти испытание чашей, Ванька сам рассказывал, что сначала сам хлебнул водички из источника вечной жизни.
– Обалдуй, да и только! Самое удивительное, что старик позволил вынести Грааль с живой водой из своей кельи в зал храма, чтобы он мог…
Диаматович едва сдержал подступивший к горлу ком.
– Старик разрешил ему вынести Грааль, чтобы он мог напоить меня, своего, умирающего от жажды, отца. Впрочем, я не то чтобы умирал, но пить хотелось…
Словно пережив всё вновь, Идиш нашёл в себе силы вернуться к своей идее, которая ещё несколько минут назад мучила его возможными открытиями…
Глава 18
Великое падение карандаша!
Профессор придвинул к себе разложенную на столе карту Средиземного моря и, надев очки, стал отыскивать интересующие его ориентиры, которые они использовали в поисках храма Грааля. Ими служили два места: город Искендерон и каньон Слезы Девы Марии.
– Так, Искендерон нашёл, теперь, чуть севернее… Похоже, на этой карте каньона не видно. Слишком она плоха, или каньон мал, чтобы на него обратили внимание. Вот так… Сюда мы поставим первую точку. Здесь у нас будет – храм Грааля!
От удовлетворения своим чертёжным искусством Шляпников старший даже потёр руки.
– Одну точку я построил хорошо. Займёмся теперь Египтом. Где-то в дельте Нила должно быть большое озеро Мензана… Нашёл! Если я не ошибаюсь, то в 1929 году его раскопали французы и нашли то, что искали.
Идиш хотел сказать, что недалеко от этого озера французские археологи откопали древний город, который исчез с лица Земли ещё до новой эры и назывался он Танис.
Иван Диаматович хорошо помнил, что именно в Танисе Иван нашёл тайное место, где хранился Ковчег Завета, похищенный вавилонянами после разрушения храма Соломона в Иерусалиме.
– Великолепно, полнейшая ерунда, но точку поставим. Теперь, займёмся геометрией.
Профессор внимательно осмотрел карту, выявляя возможные препятствия в виде гор, морей или рек на пути карандаша, который бесцельно бродил по карте. Затем, также внимательно изучил сам карандаш и его грифель. Еще раз подточил его на случай, если новая преграда на карте вдруг окажет сопротивление, и приступил к самому важному этапу.
– Теперь необходимо обосновать или, как говорят эти, математики, доказать правильность и единственность моих предстоящих построений.
Идиш глубоко задумался, вспоминая школьный курс геометрии, к которому он достаточно редко обращался, из-за чего глубина задумывания оказалась достаточной, чтобы на её прохождение ушло несколько минут.
Пауза в построениях значительно затянулась. Нужная математическая информация, аксиомы и теоремы, с огромным трудом приходили на ум. Его сильно удивило само обращение к понятиям «аксиома» и «теорема», не говоря уж об их конкретном содержании.
– Вспомнил! Эврика! «На любой прямой существуют хотя бы две различные точки!». Да, слабовато. Не хватает твёрдости и однозначности утверждения. Лучше скажем так: «На любой прямой, есть только две различных точки, которые содержат её!» По-моему, прекрасно! Я всегда говорил, что талантливые люди – талантливы во всём! Осталось провести эту прямую.
Шляпников старший аккуратно соединил обе точки прямой, построенной по линейке. Проделанное ввергло его в истинный научный экстаз и восторг от знания основ геометрии и умения владеть чертёжными инструментами, каковыми, несомненно, являлись карандаш и линейка.
Эмоции так переполняли профессора, что он стал подкидывать и ловить карандаш, давая тем самым понять себе и всем отсутствующим в кабинете, так как присутствующих не было, что он прекрасно управляется с хитроумным геометрическим приспособлением, даже в минуты отдыха.
Пару раз ему удалось эффектно поймать карандаш, после не хилых кувырков последнего в воздухе, но третья попытка увенчалась полным провалом карандаша между пальцев.
– Ты что это, батенька!? – обратился он, к лежащему на карте строптивому карандашу. – Вздумал в бега податься?… Что?!.. Как же я сам не догадался! Старый осёл!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
