— Как же хорошо, когда рядом есть человек, который понимает направление моих мыслей, — он блаженно вздохнул, — Мисс Джеймс, будьте так добры, проследите, чтобы через полчаса дети разошлись на послеобеденный отдых. Хочу дать вам время на общение с сестрой.
— Вы очень добры, сэр, — вежливо ответила Мэри.
— Если вы будете так же усердно работать и дальше… — мистер Флэнаган вздохнул, — кто знает, кто знает… быть может, я даже повышу вам жалование.
— Это будет большой честью для меня, сэр.
— Да, да, конечно, вы именно так и должны отвечать… прошу, пожалуйста, не беспокойте меня в течение часа… или двух… боюсь, я ещё недостаточно привык к этой слабой морской качке. Она вызывает у меня чувство… странной растерянности.
— Будет исполнено, сэр, — ответственно сказала Мэри.
Сама она считала, что растерянность мистера Флэнагана и его ленивая сонливость вызваны слишком усердной работой пищеварительного тракта и отсутствием хоть каких-то важных занятий, но вслух она этого, разумеется, не сказала. Мэри оставила свои соображения при себе и переключила всё внимание на детей. Билли утомился: в одной команде с Шарлоттой он быстро проигрывал проворному Джорджу, и Билли даже начинал злобно поглядывать на незадачливую товарку, но не говорил ни слова. Впрочем, вряд ли Билли продержался бы достаточно долго: он всё чаще и чаще останавливался, просил перерыва и бегал за водой в буфет. После пятой такой пробежки Джордж разочарованно бросил мяч о палубу.
— Вижу, вы совсем разморились, — сказал он с гордостью, — хотя я обыгрываю вас со счётом «пять-три»…
— Мы отыграемся! — тотчас азартно возразила Шарлотта.
Джордж пожал плечами.
— Может быть, да, но мне почему-то всё же кажется, что нет. А ты как считаешь, Билли?
Билли пропыхтел:
— Если бы я играл один, я давно уже был бы победителем!
Шарлотта тотчас задрала нос и обиделась. Обижаться она, как истинная леди, умела ещё до того, как научилась ходить.
— Легко же вы соглашаетесь во всём обвинить девочку, лишь бы не было задето ваше тщеславие! — сказала она. — Очень некрасиво с вашей стороны, мистер Картер!
Джордж решил взять на себя роль примирителя, что было для него весьма удивительно.
— Хорошо, — сказал он, — тогда в следующий раз мы сразимся по-мужски, а уже потом — в одной команде с тобой, Шарлотта.
— Почему вы забываете обо мне?
— Нам нужно проверить, обоснованны ли претензии Билли, — Джордж пожал плечами и устремил на юного мистера Картера жгучий взгляд.
Очевидно, их едва завязавшаяся дружба была не такой уж и устойчивой.
Билли показательно оправил воротничок и заявил:
— Я готов подтвердить, что я умею играть, в любое угодное тебе время!
— Тогда, — важно изрёк Джордж, — в восемь-тридцать одиннадцатого числа. Устроит?
— По рукам! — азартно ответил Билли Картер.
Мальчишки обменялись свирепыми взглядами непримиримых соперников, прошли по кругу, словно готовящиеся к драке львы, а затем разошлись по разным сторонам палубы. К счастью, прогулочные места для пассажиров первого класса были достаточно просторными, поэтому Мэри могла не переживать, что дети начнут войну, не сходя с корабля.
После неожиданной ссоры со своим единственным другом Шарлотта приуныла и попросилась в каюту. Она проживала в шикарном номере на палубе В. Каюты располагались в центре судна, и поэтому качка тут была почти не ощутима. Мэри, знавшая спальню маленькой Шарлотты лучше своей собственной, могла с уверенностью заявить, что у себя дома девочка не видела такой помпезной роскоши.
Мэри успела пройтись по нескольким палубам и оценить красоту и изящество их обустройства. Теперь она вполне понимала, почему о «Уайт Стар Лайн» говорили, что строит она не пароходы, а плавучие дворцы. Когда Мэри спускалась по шикарной парадной лестнице, над которой переливался золотым и серебристо-оранжевым сиянием высокий застеклённый купол, ей казалось, будто неким чудом она попала на приём к самому королю. Лестницы украшались статуями упитанных херувимчиков с факелами, только вместо живого пламени в этих факелах сиял электрический свет. Мэри не переставала удивлять громкая роскошь, удивительная и настолько грандиозная, что это пугало, однако Шарлотта и Джордж воспринимали всё, что они видели, как должное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Жалко, что, когда мы вырастем, тебе дадут расчёт, — откровенно сообщила Шарлотта, пока они поднимались по ступеням. — Ты нам всем очень нравишься, и было бы замечательно, если бы ты всегда была рядом с нами.
— Я, к сожалению, не могу быть рядом всегда, — сказала Мэри и улыбнулась, — возможно, я не рассказывала вам двоим об этом, но со мной плывёт моя младшая сестра.
Джордж заинтересованно повернул к Мэри голову.
— У вас есть сестра, мисс Джеймс? — удивился он.
В отличие от Шарлотты, он всегда выдерживал официальный тон в разговоре. Шарлотта знала по именам всех слуг в резиденции отца, но Джордж такими мелочами никогда не интересовался. С отточенной холодной любезностью юного английского джентльмена он заучивал лишь исключительно важные фамилии. Мелкая сошка была для него на одно лицо и звалась «мистер Смит» или «мисс Доу», даже если в реальности слуги носили совсем другие фамилии.
— Да, у меня есть сестра, — подтвердила Мэри и повернула за угол. Сияние купола становилось непереносимо ярким: солнце стояло высоко-высоко в небе, разбрасывая снопы лучей, и казалось, будто купол горит. — Её зовут Элизабет, и вы с ней ровесники.
Джордж задумчиво прищурился.
— Я думал, что у вас никого нет, мисс Джеймс. Вы ведь всё время с нами.
— Когда мой рабочий день оканчивается, я отправляюсь к своей семье, — уклончиво ответила Мэри, — и уделяю им то время, что у меня остаётся.
— Ты хотела бы быть свободнее, Мэри? — вдруг предположила Шарлотта и резко дёрнула Мэри за руку.
Мэри ненадолго смешалась. Такие вопросы ей раньше не задавали никогда, и она не заботилась о том, чтобы придумывать на них ответы. Шарлотта, однако, смотрела на неё так пристально и нетерпеливо, что Мэри начинало казаться, будто ответ она должна дать немедленно, обязательно, и при этом не солгать.
— Нет, мисс Лотти, — наконец, сказала Мэри и улыбнулась, — я выбрала свой путь по зову сердца, и я благодарю господа за то, что мне довелось встретиться с вами и с мистером Джорджем.
Они преодолели последние ступени лестницы. Мэри открыла перед Шарлоттой дверь её каюты и повторила:
— Разумеется, мне не нужна свобода, если у меня не будет моего счастья, мисс Лотти.
Шарлотта повернулась, снимая с головы шляпку, и с царским величием ответила:
— Благодарю. Все прочие мои гувернантки от нас сбегали, поэтому хорошо, что ты не такая, как они. Если бы ты тоже от меня ушла, я бы не захотела никаких других гувернанток.
Шарлотта зевнула и сбросила лёгкую накидку. Она остановилась в каюте в стиле итальянского Возрождения по настоянию миссис Флэнаган. Шарлотта спала на удобной латунной кровати, застланной шёлковым бельём, и её каюта, в отличие от каюты Мэри, которая располагалась несколько ниже, отапливалась не радиатором парового отопления, а самым настоящим электрическим камином. Мистер Флэнаган долго изумлялся этому нововведению и едва ли не хлопал в ладоши, как ребёнок, на всевозможные лады утверждая:
— Техника! Техника! Вот на какие достижения способен человеческий разум!
Шарлотту достижения человеческого разума не интересовали. Она рассеянно глянула в зеркало, затолкала накидку в небольшой комод и повалилась на кровать, раскинув руки. Мэри строго напомнила ей:
— Мисс Лотти, перед отходом ко сну надобно переодеться. Не подобает леди ложиться на постель в таком красивом платье.
Шарлотта молча встала, пересела в тяжёлое кресло, которое стояло у низенького столика, уже заваленного журналами и книгами миссис Флэнаган, и вытянула ноги.
— Теперь я не лежу, — сказала она сонным голосом, — я сижу и немного отдыхаю, как мама. Когда я закончу, я пойду к Билли Картеру и скажу ему, что он совсем не джентльмен и что ему должно быть стыдно.
