- Тревожно мне нынче, - вздохнул генерал, - вести плохие, и я не знаю, что с ними делать. В первые в жизни не знаю. - Тем, кому положено было слушать, слушали, затаив дыхание, боясь нарушить тишину. - Вы помните с чего вы начинали?
Вопрос оказался неожиданным, и ребята ответили на него не сразу и невпопад.
- Ладно, - махнул рукой Суворов, не утруждайте себя лишней мозговой деятельностью. Иногда это не полезно. - Я сам отвечу за вас: вы оба познакомились у меня, здесь, в этом доме, а потом очень хорошо поработали в тайге. "Изумрудный город"... помните?
- Такое забудешь - процедил Кондратьев.
- Да, - протянул Петр Григорьевич, - действительно, такое сложно забыть. Я хоть там и не был, но представляю. Два года прошло, и все это время я надеялся, что мы с вами больше никогда ни с чем подобным не столкнемся.
Григорий почувствовал себя человеком, не пойми по каким причинам очутившимся в падающем лифте. Сердце ушло в пятки, воздух застрял в легких, сковав дыхание. Неужели опять? Что на этот раз?
Генерал, тем временем, дотянулся до лежавшего перед ним планшета, перевернул его, включая экран.
- Любуйтесь, - сказал он чересчур уж мрачно, кладя планшет обратно на стол, экраном вверх.
Кондратьев моментально сцапал девайс, и Григорию пришлось встать со своего места, чтобы посмотреть на то, что им спешил показать генерал.
Лучше бы он этого не делал. На экране планшета висела фотография, сделанная, по всей видимости, этим же самым устройством, и на ней виднелось растерзанное человеческое тело. Лицо несчастного напоминало смятое яйцо; от левой ключицы до самого паха практически по диагонали тело рассекал идеально ровный и правильный разрез. Одна нога была оторвана чуть выше колена и валялась подле изувеченного трупа, в метре от него, другая была сломана в голени. Кровь из ужасных ран густо забрызгала траву - её было столько, что фотография, сделанная в лесу, имела не зеленые цвета, а красно-буро-коричневые.
- Кто это?- выдавил из себя Мезенцев, изо всех сил борясь с собственным желудком, который вот-вот готов был исторгнуть наружу весь дневной рацион питания молодого человека.
- Где это произошло? - ледяным тоном поинтересовался Кондратьев. Его лицо сделалось жестким, взгляд цепким и хищным, словно у дикого зверя на охоте. Похоже, обезображенный труп человека его ничуть не вывел из равновесия.
- Снимок сделан мной, сегодня, на границе Нижегородской и Владимирской областей, - заявил генерал. - Ужасные кадры, неправда ли?
С этим было трудно спорить.
Михаил полоснул пальцем по экрану, показывая очередное фото, такое же не приглядное как и первое. На нем была запечатлена сцена массовой бойни. Вместо одного изуродованного трупа, на фотографии виднелись целых шесть растерзанных на части тел.
- Поисковая группа в полном составе, - пояснил генерал Суворов. - Взвод хорошо подготовленных и укомплектованных бойцов.
Мезенцев еле слышно присвистнул, сглатывая подступивший к самому горлу ком. Его мутило, но он старался не подавать вида.
- Кто это их так? - задал Михаил один из самых логичных вопросов.
Петр Григорьевич скривился в недовольной усмешке.
- У меня нет конкретных данных по этому вопросу, - с издевкой произнес он.
- То есть как так нет? - удивился Кондратьев.
- А вот так, - неожиданно громко произнес генерал. Он нервничал, и это многое значило. - Помните, как все получилось тогда, в первый раз? Вы искали человека, при этом я, даже я, понятия не имел ни о каком "Изумрудном городе" и проводимых там исследованиях. И вот сейчас, похоже, я вляпался в похожую историю. - Он запрокинул голову кверху, сверля взглядом потолок беседки. - Даже у меня есть начальство. Если кто-то из вас думает, что я самый главный и осведомленный человек в российских спецслужбах, то спешу вас огорчить - это не так. Мне тоже могут отдавать приказы и при этом не описывать всей картины происходящего. В принципе, это нормальная практика. Сегментирование информации позволяет удержать государственную тайну в секрете и усложнить жизнь шпионским сетям вероятного противника, но в некоторых случаях подобный подход к делу вреден и даже опасен. Сейчас как раз такой случай. Поступила команда сверху, и мне придется вас задействовать для решения задачи особой важности.
- И в чем она будет заключаться? - спросил Кондратьев.
Генерал долгое время молчал. О чем он в это время думал? Пытался правильно сформулировать приказ? Старался не наговорить ничего лишнего, чтобы ненароком не выболтать эту самую государственную тайну? Или просто, как говорится, ломал комедию, чтобы придать еще больший вес всей ситуации?
- Вы должны будете устранить угрозу неспецифического содержания, - наконец выдавил из себя Петр Григорьевич.
Он вновь замолчал, очевидно предоставив собравшимся время подумать над странным сочетанием слов, вырвавшихся из его уст.
- Неспецифического содержания? - переспросил Михаил.
- Именно, - утвердительно кивнул генерал Суворов. - Такова официальная формулировка приказа, и как я не старался добиться от... вышестоящих лиц более подробной картины, мне этого сделать не удалось.
Суперсолдат только присвистнул, скорчив при этом гневную физиономию.
- Вот уж не поверю, что вам совсем нечего добавить к этой самой официальной формулировке приказа. - Он выделил слово "совсем" дабы обратить на него внимание генерала. - Я прекрасно знаю, что такие люди как вы часто пользуются самыми разнообразными источниками информации, чтобы выведать тот или иной секрет. Я ни за что не поверю, что вам совсем ничего не удалось разузнать. Когда вас не пускают через парадный вход, вы будете землю грызть, но найдете способ проникнуть в задние, разве не так? В конце концов, у каждого окна и подвала охрану не поставишь. А ведь еще есть чердак. Я прав?
Петр Григорьевич, казалось, совершенно не удивился тому, как на его слова отреагировал Кондратьев. Он лишь глухо и медленно выдохнул, разведя в сторону руки в скупом жесте аля "хрен чего от вас утаишь".
- Я... предпринял кое-какие шаги, - ответил генерал, стараясь относиться к произнесенным словам как можно более аккуратно. - Во-первых, мне самому интересно знать, какого черта произошло в том злополучном лесу, во-вторых, я бы ни за что не послал моих лучших оперативников на задание такой степени опасности, не снабдив их хотя бы рабочим минимумом информации.
- Ближе к делу, - сухо оборвал Суворова Кондратьев.
- Извольте. - Генерал не обратил никакого внимания на вопиющее нарушение субординации. - Поисковая группа, которую разорвали в клочья, была уничтожена всего одним человеком. Его-то вам и следует найти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
