— Я боюсь не за себя — качнул я головой и, вернувшись к смакованию неплохого кофе — что-то растворимое, но хорошо сделанное — Я боюсь за свою планету. Такой вот бред, что прочно поселился в моей голове.
— Поясни — попросил старик — У нас схожая теория. Возможно мы мыслим одинаково…
— Столп — разумен. Это однозначно.
— Факт.
— Умен и скорей всего бессмертен.
— Факт.
— Злопамятен и мстителен.
— О да… факт…
— А еще он знает наши домашние адреса — выдохнул я очередную дымную струю в каменный изогнутый потолок — Ведь скорей всего он побывал на каждой из наших планет, где и оставил свои… семена?
— Да… да…
— Вот я и задумался как-то во время ночевки в очередной снежной берлоге — а что произойдет, если однажды бессмертное создание вырвется из ледяного мучительного плена, где каждый божий день, каждый час, а порой и каждую минуту, его больно жалят энергетическими выстрелами им же однажды порожденные букашки…
— Трудно предугадать… и легко, одновременно… Как бы поступил ты, Охотник?
— Самый простой вариант? — рассмеялся я — Первым делом я бы разнес эту планету, стерев с ее лица все живое. Затем у меня бы возник выбор — кого навестить первым? Луковианцев? Землян? Кого-то еще? Но каким бы ни было решение, итог останется тем же — на ту или иную планету явится разъяренный исполин, что принесет с собой смерть. И лично я не могу представить себе из земного оружия ничего такого, что сумело бы прикончить ЭТО… разве что атомные взрывы… но что останется от планеты после чудовищного по силе атомного взрыва? Где потом жить нам самим?
— А потом? О чем ты задумался потом?
Помедлив, я заглянул старику в глаза и тяжело вздохнул:
— О том, что может не стоит пытаться что-то здесь изменить? Здесь сложился определенный баланс. Столп остается плененным. Кресты крутятся. Еду доставляют. Медвежьего мяса хватает, картошка и трава растут, дрова найти реально, старики доживают свой век в тепле и сытости. Ведь если даже каким-то чудом удастся добраться до хозяев этого мира и вразумить их или же просто дотянуться до кнопки «Освободить Создателя Миров»…
— Ты спустишь огненную чуму на наши миры… — тихо сказал старик — Никто не решится взять на себя такую страшную ответственность.
— Глупцов хватает — возразил я.
— Не лучше ли оставить все как есть?
— Навсегда? Пусть и дальше похищают ни в чем неповинных людей, бросая их в одиночное заключение?
— Гражданские права…
— Я не о гражданских правах говорю! — повысил я голос, вбивая окурок в пепельницу — К черту все эти гражданские свободы! Я про банальную и давно забытую всеми справедливость сейчас говорю! Это справедливо, Панасий? У тебя украли жизнь!
— К-хм…
— Ты очнулся в крестообразной клетке мужчиной, а вышел из нее дряхлым стариком! Вся твоя жизнь свелась к дерганью рычагов и вечному страху! Спустя сорок лет ты очутился в убежище, сделал себе солидную карьеру — ведь точно не рядовой луковианец сидит сейчас рядом со мной и рассуждает о мироздании. Есть чем гордиться, да?
— Ты не выглядишь обреченным, Охотник — парировал старик — В твоих глазах горит огонь. Ты полон энергии. Ты с радостью действуешь. И смело берешь на себе ответственность за чужие жизни. Не кажется ли тебе, что ты очутился на своем месте? Что тебя сюда забросила сама судьба?
— Судьба? Меня толкнул в спину неприметный мужичонка!
— Судьбы посланник должен выглядеть ревущим от злобы исполином?
— Да нет — вздохнул я, подавляя желание закурить еще одну сигарету.
Никотин здесь действовал слабее — в этом мире. Ну или мне так чудилось. Одной сигареты никогда не хватало, чтобы накуриться. Так мелкое потакание вылилось в плохую привычку, от которой мне придется избавиться в ближайшие дни. Сделав вместо затяжки большой глоток уже остывающего кофе, я поежился от легкого ледяного ветерка, снова глянул на странные следы на полу и уже куда спокойней произнес:
— Я беспричинно чувствую себя виноватым. Вот в чем беда.
— И тебя можно понять — прокряхтел Панасий, накидывая на плечи одеяло — Ведь я верно понял? Чуешь за собой вину, потому что молодой?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ага — кивнул я — Мне постоянно чудится легкий молчаливый укор в стариковских глазах. Они отмотали сорок лет, а я и года не отбыл…
— При падении не убился, не потерял руки или ноги, не сломал спины — часто закивал луковианец — От такой фортуны каждый почувствует себя счастливчиком и самым виноватым из виноватых одновременно.
— Ну… я не совсем падал — улыбнулся я — Скорее неумелое приземление пилота, что первый раз держит в руках рычаги управления…
— Это… очень интересно…
— Я расскажу — кивнул я, не пытаясь набить себе цену. Но я и не собирался дешевить, поэтому кивнул поочередно на сигареты, а затем на кофейник — Но для смазки истории…
— Сигареты, кофе, одеяло и немного бульона — улыбнулся Панасий — Что-то еще?
— Пару таблеток аспирина — попросил я — И столько же парацетамола.
— Нездоровится?
— Скорее прощупываю возможности потенциального покупателя — признался я.
— Вот как… — на этот раз взгляд старика задержался на прикрытых шкурой нартах — Что ж… мы постараемся не разочаровать столь редкого здесь гостя как торговец, охотник и необычный человек…
Не став отнекиваться от внезапной чести, чтобы не выглядеть пунцовеющим юнцом, я просто начал свой рассказ. О том как очутился в кресте, как и почему начал действовать, что позволило сохранить мотивацию. Слушали меня предельно внимательно — к нам присоединились неслышно подошедшие еще семь стариков, что уселись на свободных местах, заодно принеся с собой запрошенную мной невеликую награду.
Прихлебывая кофе, неторопливо выкурив пару сигарет, я продолжал говорить, рассказав не только о своем заключении, но и о встрече с Ахавом Гарпунером, о летающих змеях, о том, как обнаженный монстр с электрическим пульсаром в груди напитал змея своей энергией и затем сбил живой ракетой крест какого-то бедолаги.
Рассказывал я далеко не все, большую часть своих приключений утаив. Ни к чему вываливать самое интересное вот так даром. Но рассказал я все же немало, полагая, что раз тут все так хорошо организовано, раз луковианцы располагают вездеходной техникой, значит и они многое повидали, многое знают, многим могут поделиться. Тут главное первым проявить щедрость — умные люди оценят этот жест и ответят адекватно.
— Такая вот история — закончил я и поднялся — Не укажете на туалет? Уж простите за прямоту, но…
— Тебя проводят, Охотник. И спасибо тебе за рассказ… ты обогатил нас.
— Вам спасибо — улыбнулся я, шагая за бойкой старушкой в интересном шерстяном балахоне.
Это ведь окрашенная медвежья шерсть… не шкура, а именно шерсть… Одеяние удивительно ладное, несомненно теплое, снабженное крупными пуговицами спереди у ворота и очень смешным большим карманом на животе. Я бы выменял таких пару десятков… причем одеяние подойдет и мужчинам — столь модный в наши времена унисекс…
В туалет я отправился не только ради удовлетворения телесной нужды. Оставшись в чистом прохладном помещении, уселся на массивный каменный отполированный изнутри несколько необычной формы унитаз, задержался там на лишний десяток минут, давая хозяевам время спокойно переговорить, зная, что гость не услышит ни слова.
Вернувшись, я не удивился, увидев в облюбованном мной «купе» одного лишь Панасия. Глянув на койку, где появилась дополнительная подушка и на полную воды пластиковую бутылку на столе, я вопросительно глянул на луковианца.
— Не буду говорить, что ты устал с дороги, но отдых все же предложу. Те несколько часов что ты проспишь, понадобятся нам для подготовки…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Подготовки в чему? — легко и добровольно попался я в раскрытую словесную ловушку.
— К небольшому путешествию на том, что в вашем мире назвали бы дрезиной — улыбнулся Панасий — Ты не против?
— Хорошо — с готовностью кивнул я, понимая, что мне предлагают нечто интересное — Я привез с собой некоторые товары…
