— До свидания, — попрощалась Вика и быстренько проскользнула в свою квартиру, не желая слушать, что ещё может оказаться не так у Роминого друга.
Витя усмехнулся. Невозмутимость попутчицы, вернее, её забавные попытки скрыть раздражение, в конце концов, развеселили его.
— До свидания, — пробормотал он ей в след довольно миролюбиво и нажал кнопку дверного звонка.
Рома ждал друга. Витя ещё не совсем выздоровел, но, всё же, воскресный день они решили провести вместе. Хотя бы поиграют в компьютерные игры, или в го, китайские шашки. Эта настольная игра с глубоким стратегическим содержанием увлекла сначала Рому, а следом и Витю, ещё когда они были подростками. Друзья вместе посещали школьный кружок по го, который вёл их любимый учитель физики. Но Рома ждал друга, не только ради возможности сыграть пару партий в интересную игру, ещё ему хотелось поделиться с Витей своими мыслями, которые уже неделю не давали парню покоя. Витя, как никто, умел слушать и понимать. Ребята удивительно подходили друг другу, хотя имели совершенно разный темперамент. Жизнерадостный и невозмутимый Рома компенсировал флегматичность Вити. А тот с его любовью к порядку и гармонии разделял и поддерживал увлечение друга математикой и логическими играми. Витя единственный мог оценить красоту какого-нибудь невероятно запутанного, но логически безупречного решения очередной Роминой головоломки.
Правда, на этот раз головоломка была настолько замысловатой, что парень пробирался к её решению крошечными шажками. И не успевал он нащупать какие-то возможно нужные ниточки, как получал новую информацию, которая заставляла опять всё переосмысливать.
Итак, на сегодняшний день, Рома понял несколько моментов. Во-первых, хоть он и успокоил Вику, что «профессор-бобёр» приходил не к ней, сам постепенно пришёл к выводу, что всё же, скорее всего, именно его соседку собирался навестить непрошенный гость. Рома узнал, что до Вики 36 квартиру уже год никто не снимал. Кроме того, парень заметил, как «профессор-бобёр» стащил у девушки с тумбочки листочек с паролем Wi-Fi. И вышел из подъезда этот неприятный визитёр только тогда, когда Вика вернулась, видимо потому, что ждал именно её и хотел убедиться, что именно она живёт в 36 квартире.
Дальше, про связь «профессора-бобра» и Полины Васильевны. Из нескольких разговоров с женщиной Рома понял, что, по крайней мере, поначалу, Полина Васильевна воспринимала Викиного гостя как незнакомого, постороннего человека. А, видимо, после его последнего визита догадалась, кто он. Рома видел, что женщину тревожит этот странный посетитель, и она переживает за Вику из-за его визитов. Полина Васильевна в разговоре с Ромой всем видом показывала, что понятия не имеет, кто такой этот странный непрошенный гость, поэтому парень подумал, что надо бы попробовать разговорить консьержку в присутствии Вики. Не вызывало сомнений, что Полина Васильевна относится к девушке с особой теплотой, поэтому, может, она и проговорится о чём-нибудь в непринуждённой беседе со своей любимицей.
Ещё один момент, который требовал осмысления, это внешний вид визитёра. То что «профессор-бобёр» выглядел по-разному перед Полиной Васильевной и Ромой вряд ли объяснялось плохим зрением консьержки — как парень успел заметить, у Полины Васильевны была дальнозоркость, и очки требовались ей только для близи. Значит, этот человек специально менял свой внешний вид, хотел ввести их в заблуждение и запутать. Вопрос — зачем?
А по поводу газеты, Роме показалось, что он уже на финишной прямой. И именно эту тему затронул парень в разговоре с другом. Витя, как всегда, внимательно и с интересом выслушал Рому. Парни пришли к выводу, что эта часть головоломки, похоже, решена — Роме удалось найти ответ на вопрос «как?». Но вот вопрос «зачем?» оставался пока открытым.
Парни доиграли партию в го, и Витя засобирался домой. На протяжении последнего часа Рома терзался мыслью, рассказывать ли другу про вчерашний звонок Тани. Он знал, что выведет Витю из равновесия своим известием, но он должен был это сделать.
— Вчера утром мне позвонила Таня, — начал Рома ровным голосом. Впрочем, он мог бы придать голосу совершенно любую окраску — после слова «Таня» Витя уже всё равно не замечал таких нюансов.
— Таня?! — переспросил парень растерянно и начал бессмысленные движения руками, то ли вытирая свои внезапно вспотевшие ладони о джинсы, то ли стряхивая не существующие соринки с них. Ему казалось, что он практически уже перелистнул эту страницу, пережил расставание, но, оказывается, боль только притаилась, ожидая любого повода, чтобы напомнить о себе. — А что она хотела?
— Сказала, что у неё неприятности. Что ей нужна моя помощь. Понимаешь, именно, моя. Попросила приехать как можно скорее в кафе недалеко от её дома. Сказала, что ждёт меня там. Я торопился, взял такси, но всё равно, не успел.
— Её уже не было?
— Да.
— Это так на неё похоже.
— Я прождал несколько часов, но она так и не появилась. Я набрал номер, с которого Таня мне позвонила. Услышал в ответ: «Абонент временно не доступен…». Набрал её старый номер. Ответила незнакомая пожилая женщина. Сказала, что уже месяц, как купила сим-карту с этим номером, а никакой Тани не знает.
Витя сидел растерянный, продолжая теребить свои джинсы.
— Прости, очень не хотел будоражить тебя, но ты же понимаешь, я не мог не рассказать.
— Понимаю, — отозвался Витя.
Он взял со стола Ромы фотографию Тани. Смотрел на неё молча несколько минут, а потом произнёс с грустной растерянностью:
— Можно, наверно, убрать. Какой теперь смысл?
Рома пожал плечами.
— Или лучше давай я её возьму себе. Хорошо?
— Бери, — согласился Рома, укоризненно качнув головой.
Глава 17. Слабое место
— На этот раз ты всё сделал правильно, — отец вальяжно откинулся на спинку стула. Сегодня у него было прекрасное настроение. — Мы нашли его слабое место.
Мужчина небрежно отодвинул в сторону бумаги, лежащие на столе, и посмотрел на сына. У него был колкий пронизывающий испытующий взгляд. Обычно люди робели рядом с ним, мялись, смущались, или, напротив, начинали суетиться и лебезить. Но выражение лица сына было бесстрастным. Возможно, это спокойствие давалось парню не так легко, как могло показаться отцу. Но уже одно то, что сын не стал, как раньше искать глазами какой-нибудь нейтральный предмет, чтобы зафиксировать на нём свой взгляд, а холодно и отстранённо смотрел на отца, говорило о многом. Мужчина попытался понять, о чём думает парень. Он хотел найти хоть одну деталь, которая бы подсказала ему ответ — сжатые в кулаки кисти рук, подрагивание мимических мышц на лице, или напряжённая поза, — нет, ничего в парне не выдавало, какие чувства он сейчас испытывает. А ведь когда-то отцу не составляло труда понять, что творится в голове у сына. Мужчина почувствовал, что его радужное настроение растворяет досада и раздражение. Он никак не мог смириться с тем, что с некоторых пор перестал видеть в глазах сына благоговейный страх и восторг обожания — два чувства, с которыми ребёнок всегда смотрел на него. Вот и сегодняшняя безмолвная дуэль, похоже, была проиграна, но отец не хотел, признавать поражение, поэтому ему пришлось сделать вид, что его вниманием снова завладели бумаги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
