– Я узнала про него от деда. Мать не зря отдала его на воспитание сестре, не хотела, чтобы он страдал от её занятия, рано было дар передавать. А вот когда он вырос, то уже сам не захотел брать её дар. Потому и померла ведьма в муках. И дед мой рассказал мне, что когда ведьме некому передать знания, то существовал крайний выход – перенести их на чёрную собаку, чтобы не мучиться и спокойно умереть. Собака та проживёт недолго, скитаться будет, людей сторониться, а после вернётся умирать на то место, где ведьма жила. В общем, он должен быть где-то здесь. И… Ладно, чего лукавить, знаю я, где он.
Ника повела плечом.
– Он прикопан в тех зарослях чертополоха, что позади избы. Сможете найти его? Я вам заплачу.
– Так чего же ты сама не пойдёшь и не откопаешь его? – засомневался Самат, – Если ты знаешь точно, что он там.
– Я не могу туда! – неожиданно гневно воскликнула Ника, и глаза её злобно сверкнули, но в ту же секунду она взяла себя в руки, осеклась и договорила, – Там колючки, а я легко одета, боюсь исцарапаться, знаете же какие шипы у чертополоха.
Ребята молчали.
– Ты не сказала главного, – произнёс наконец Вовка, – Для чего тебе череп? Да он уже и сгнил, небось, давно.
– Не сгнил, – ответила Ника, – Он будет цел много, очень много лет. В нём сила. Называется он закладная кость. Уничтожить его может только особый человек, в роду которого семь поколений женщин не совершали греха детоубийства. А разве такие сейчас есть? – со смехом заключила Ника.
– А что за сила?
– Тот, кто будет им обладать, переймет все ведьмины знания.
– Погоди, ты хочешь сказать, что хочешь стать ведьмой?
– А что в этом плохого?
– Знаешь, мы тебе помогать не собираемся, – ответил Самат, – Пойдём, Вов!
Но едва ребята развернулись к двери избушки, как произошло невероятное, старая, трухлявая дверь захлопнулась с таким грохотом, что должна была бы развалиться в щепки, однако осталась целой. Мальчишки отскочили в ужасе, и тут увидели, что Ника преобразилась.
Не было уже никакой милой девушки необыкновенной красоты. Перед ними стояла безобразная старуха в лохмотьях, лицо, покрытое глубокими морщинами, полно было ненависти и злобы, и лишь по глазам – двум хрусталикам синего льда – узнали ребята Нику.
– Ты?… Ты и есть ведьма?
Старуха расхохоталась.
– Догадались-таки! А я уж думала, было, что вы совсем дурные. Вот что я вам скажу, коль не достанете вы мне собачий череп, не выйти вам отсюда навеки, тут и останетесь. Сохранилась у меня ещё кой-какая сила. Но мало её. Вся она в том черепе. Но на вас хватит, не думайте! Наведу морок, никто вас не найдёт, тенями станете по лесу этому шататься! А теперь ступайте, ищите кость!
С этими словами ведьмы, дверь с силой распахнулась, и мальчишек выбросило из избы. Больно ударившись о землю, они скоро поднялись на ноги.
– Никуда не убежите, – зашамкала ведьма, – Я не позволю. Идите туда и без черепа не возвращайтесь!
– Теперь понятно, почему она сказала, что сама не может достать эту костяшку, – прошептал Вовка, пробираясь по колючим зарослям.
– Почему?
– Ведьмы боятся чертополоха. Мне бабушка рассказывала.
– Может тогда попробуем убежать с той стороны зарослей? – предложил Самат.
Вовка кивнул.
Но едва они добрались до противоположного края островка чертополоха, как в воздухе перед ними тут же возникли чёрные, развевающиеся лохмотья, и синие глаза с ненавистью обратились на них испепеляющим взором.
– Вы что удумали? Не пройдёт у вас обман! Ищите кость! – закричала старуха страшным голосом. Кожа её, покрытая багрово-синюшными и зеленоватыми пятнами, испускала зловоние.
Мальчишки повернули назад.
– Да как же мы её найдём-то?
– Ищите знак, – крикнула ведьма.
– Какой знак?
– Разное может быть. Как увидите-поймёте. Ищите!
Ребята уже ободрали руки и порвали куртки о длинные острые шипы. Кожа лица горела. Они уже около часа бродили по колючим зарослям, вымокли, замёрзли, и ничего не соображали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Вот тварь, – сплюнул Вовка, – Как же она сама-то вылезла из могилы, если тут чертополох кругом?!
– Кто её знает, может для духа это возможно…
Внезапно Самат запнулся обо что-то и полетел кувырком, ободрав всё лицо.
– Чёрт, – выругался он, – Как больно-то!
Чёрные лохмотья тут же взметнулись в воздухе и повисли сверху.
– Нашли? – закричала ведьма, – Чего стоите? Копайте скорее!
Мальчишки принялись копать, разгребая мокрую землю руками, и вскоре на поверхности показалось что-то желтоватое и гладкое.
– Это он! Он! – ликовала ведьма, – Теперь я смогу вернуть свою силу! Смогу вернуться в мир живых!
Наконец череп был в руках мальчиков.
– Давайте его сюда! – крикнула ведьма.
Но Самат продолжал стоять и не выпускал череп из рук.
– Что ты стоишь? – бесновалась старуха, – Выходите оттуда и отдайте мне кость!
– Да, мы не можем выйти, – сказал вдруг Самат тихим, но твёрдым голосом, – Но и ты не можешь войти сюда. А покуда кость у нас, сил у тебя мало и планам твоим не сбыться.
– Что ты задумал? – заволновалась ведьма.
Самат ничего не ответил ей. Он молча опустил череп на землю, потом посмотрел на старуху, зависшую неподвижно в воздухе, и сказал:
– Вот что…
С этими словами мальчик с силой опустил на череп свою ногу и тот с сухим треском распался на мелкие осколки, разлетевшиеся вокруг. А Самат всё продолжал топтать и топтать жёлтые кости.
– Нет! Нет! – кричала в ужасе ведьма, – Что ты натворил?!
В ту же секунду тело её начало осыпаться вниз чёрной вонючей золой, и таять, как дым. Вскоре мёртвая тишина накрыла поляну и тут тёмное дождливое небо прорезала яркая вспышка.
– Гроза начинается, выбираться надо, – сказал Самат, и ребята поспешили прочь.
Едва они отошли немного от поляны, как послышалось рокотание грома и внезапно за их спинами раздался оглушительный грохот, яркая вспышка света ослепила на миг мальчишек. Когда они вновь обрели способность видеть, то поняли, что в избушку ведьмы ударила молния. Ветхий домик объят был сильным огнём.
Секунду Вовка с Саматом смотрели на это, а после пустились бежать. Вскоре они были на опушке и впереди уже показались первые домики родной деревни. Мальчишки остановились отдышаться.
– Самат, – еле дыша спросил друга Вовка, – А откуда ты знал, что в вашей семье семь поколений не делали, ну, этого самого… Детоубийства?
– А я и не знал, – ответил Самат, глядя на Вовку, – Но ведь у нас не было выбора, правда? Думаешь, ведьма выпустила бы нас с той поляны, когда мы отдали бы ей череп? Да ни за что. Вот я и решил рискнуть и сделать этот ход.
– И ты угадал, – восхитился Вовка.
– Да, – кивнул Самат, – Я просто подумал, что вот, в моей семье нас у родителей шестеро. У моей матери было семь братьев и сестёр. У бабушки… В общем, это была случайная мысль, я и не подозревал, что женщины нашего рода такие… такие… Ну ты понимаешь.
– Понимаю, – ответил Вовка, – Настоящие. Тебе есть чем гордиться, Самат.
Друг кивнул.
– Ну что, бежим? Бабушки уже, наверное, с ума сходят!
– Думаешь, им станет легче, когда они увидят нас вот в таком виде? – рассмеялся Самат.
Вовка расхохотался в ответ и обнял друга. Исцарапанные, мокрые, грязные, всклокоченные и повзрослевшие мальчишки прибавили шагу, и поспешили навстречу тёплому свету в окнах родного дома.
Полынья
Уже который день судачили бабы у колодца об одном и том же, не давала им покоя Фёкла, что жила у леса. И то правда, было о чём поговорить. У молодой вдовы Фёклы появился кто-то…
