аркой без единой эмоции стоял Веррион, равнодушно глядя в пустоту.
На меня!
Глава 22
Каждый шаг — кинжал, оставляющий засечки на сердце.
Оно заходилось, превращаясь в окровавленный, изуродованный бесконечными тяготами кусок мяса.
Мне казалось, что я чувствовала солоноватый привкус металла во рту.
Ужасно хотелось сплюнуть и испачкать этот приторный до невыносимости день.
Меня тошнило от всего, что сейчас происходило… и выхода не найти… не протиснуться сквозь ложь и… я посмотрела на генерала… боль.
Как же больно!
Бетрина скулила, обескураженная моим душевным состоянием, но попыток выбраться на свободу не предпринимала, давая право самостоятельно справиться со своими чувствами.
И я была ей благодарна. Очень.
Бедная моя девочка, такая вот тебе досталась бедовая хозяйка.
Драконица фыркнула, ластясь и нежно прикусывая.
Я грустно улыбнулась.
Знаю, что другой не нужно, и мне не надо.
А ведь попытка императора сделать меня счастливой невестой, влюбленной в своего жениха, была не такой уж плохой идеей.
Потому что сейчас я не представляла, как жить дальше.
Как принять свою судьбу и при этом остаться собой?
Ответов на эти вопросы не было…
Ничего не было… сплошная непробудная ночь, где я блуждала на ощупь и никак не могла найти выход.
Хотя выход здесь только один. И я медленно шла к нему, ловя удивленные взгляды родных.
Генерал так и стоял, никак не реагируя на мое приближение.
Он любит другую…
А я, наивная, мечтала понравиться ему в этом платье.
Зато как невыносимо нравился он.
Я злилась на реакцию своего тела, ненавидела себя за слабость, но изменить ничего не могла!
В темно-золотом камзоле, с богатой вышивкой, он смотрелся просто великолепно.
Но не это главное. Главное то, что мои чувства, настоящие чувства, успели пустить корни и болезненно плодоносили ядовитыми, разъедающими душу плодами.
Даже сейчас, когда я прекрасно осознавала, что наши встречи не иначе как спектакль, где мне была отведена главная роль… Даже тогда не могла не думать о нем, не чувствовать его…
Как же я по нему соскучилась.
До скрежета зубов, до боли в груди… скучала по дракону, которому я совершенно безразлична.
Мне было бы в тысячу раз легче, если бы не было этих навязанных Матерью драконов эмоций.
Но истинность лишала меня права выбирать кого любить, а кого ненавидеть.
Проклятье… если бы я только могла повернуть время вспять, я бы ни за что не пошла на этот бал. И возможно, так бы и осталась прозябать в доме с презирающими и не любящими меня родными.
Так, оплакивая себя, я поравнялась с драконом. Его четкий притягательный профиль смотрел куда угодно, только не на меня. Но когда я встала рядом, он прикоснулся ко мне, хватая за руку.
Тепло сломя голову растеклось, помчалось по моему телу. Я предательски задрожала. Всего лишь от его прикосновения.
Глубоко вздохнув, расслабила руку, чтобы не в коем случае не выдать свое истинное напряжение и не казаться еще более жалкой.
Я не вынесу его жалости.
Пусть лучше люто ненавидит.
За то что заняла место той, которую он любит до сих пор.
Время остановилось, на помост становясь перед нами вышел служитель Горной часовни.
Его золотое облачение слепило глаза. А мудрый и проницательный взгляд… Он словно смотрел на меня глазами самой Матери драконов.
Все видел, все чувствовал, но начал то, чему противилась вся моя сущность.
Церемонию.
Бетрина настороженно поглядывала на Верриона. Принюхивалась, шумно вдыхая его запах.
Да, родная. Я тоже чувствую аромат нашего истинного.
Она облизнулась и уселась, не отрывая огромных глаз от генерала. И видела…моими глазами видела его черного дракона, который встал, расправив свои черные огромные крылья и зарычал, пугая меня и Бетрину, оставляя лишь спокойным самого генерала.
Бетрина обиженно спряталась, пыхтя и дуясь как кипящий котелок.
А я переключила свое внимание на служителя, который ждал, когда я справлюсь с собой, и не мешал, хотя, была уверена, видел меня насквозь.
Его зеленые яркие глаза прошлись по нашим сцепленным рукам.
Он, утвердительно кивнув и начал говорить.
— Матерь наша благословила детей своих и даровала крылья. А сегодня, спустя годы безмолвия, возвратила душу.
Подул легкий ветерок. Он прошелся по полу, раскидывая редкие лепестки роз и скользя по ногам, поднялся вверх, путаясь в моих волосах.
Я закрыла глаза, принимая благодать богини, и Бетрина нетерпеливо топтаясь своими огромными лапами, радостно оскалилась.
Матерь драконов…
На моей… нашей свадьбе.
Зачем? Зачем бросаешь в объятия не любящего меня мужчины? Я хочу иначе…я умру без любви!
Ласка прекратилась…словно ее и не было.
Мать не ответила на мой вопрос, оставляя один на один с драконом, что сжав мои пальцы, вытащил меня из раздумий.
Я поморщилась, опуская взгляд на его руку. Мои тонкие, бледные пальцы заметно подрагивали…я попыталась высвободиться, но держал он крепко, заставляя стоять и слушать…
Но слушать не получалось…
Я постоянно отвлекалась на его нервное постукивание пальцем по моей холодной коже. Он ждал, так бессовестно честно ждал, скорого окончания бессмысленной и ненужной церемонии.
Служитель, взяв в руки круглую, на длинной ножке чашу с серебряной водой внутри, и поднял вверх.
Чаша закипела, накаляясь в его руках, и озарилась пламенем, полыхающий ярче солнца, переливаясь разноцветными языками, танцуя свой замысловатый танец.
— Мы, рожденные в огне, огнем и венчаемся.
Мой вздох…
— Согласен ли ты, Веррион Дагнар, взять в истинные жены Дару Бетрину На’йло?
Одиночный стук сердца и снова бег…
— Чтобы любить, хранить и оберегать, защищать и строить ваш семейный очаг?
Удар под дых, и я не дышу, задыхаясь от боли…
— Быть ей надежной опорой и непробиваемой стеной от злого умысла?
Нет! Не надо!
Генерал поднял наши переплетенные пальцы вверх. Ненадолго замер, хмуро рассматривая руки, резко опустил их в огонь и уверено ответил, заставляя меня камнем падать с большой высоты.
— Да.
Я вздрогнула как от пощечины.
Почему-то казалось, что он не станет врать себе и в последний момент передумает.
Но нет, пошел до конца…
Настала моя очередь.
— Согласна ли ты, Дара Бетрина На’йло, взять в истинные мужья Верриона Дагнара? Любить и быть любимой, в добром здравии и в болезни, в радости и печали, не слыша шума медных труб, через огонь и воду, до конца времен?
Я обернулась, встречаясь с напряженным взглядом отца, он недовольно повел плечами и одними глазами приказал повернуться.
Я и не думала подчиняться, ища мать, которая театрально закатив глаза, обещала мне все пытки этого мира.
Ничего нового.
Последней была сестра. Ее взгляд
