по походам туда, но я ненавижу быть там одна, потому что сидеть с родителями — это как пытка. Моя мама до сих пор винит меня в том, что я испортила отношения с Райли.
К черту это. Я звоню своему засранцу Связанному, и мы уезжаем, чего бы мне это ни стоило.
Я нажимаю кнопку набора номера и делаю глубокий вдох, готовясь к предстоящему бою, и от холодного тона голоса Норта, когда он отвечает, у меня сводит зубы.
— Я собираюсь идти на встречу, Фэллоуз, сейчас неподходящее время.
Не срывайся, не ругайся, будь спокойна.
— Все в порядке, я быстро. У Гейба сегодня футбольный матч, и я бы хотела на нем присутствовать. Сейдж идёт, и мы хотим купить там хот-доги и разный фастфуд. Мне просто нужно знать, что ты не пошлёшь тактиков, чтобы схватить меня с трибун, пока я смотрю игру.
Наступает пауза, как будто он взвешивает каждое мое слово и проверяет, насколько я честна с ним, и я делаю еще один долгий, глубокий вдох, чтобы сохранить хладнокровие.
Наконец он говорит:
— Хорошо. Я буду внимательно следить за тобой, а Гейб встретит тебя после игры и отвезет обратно в общежитие. Если это снова попытка сбежать, я сделаю твою жизнь невыносимой.
Пошел он.
— Ты имеешь в виду, что сейчас моя жизнь — сказка?
Я вешаю трубку, прежде чем он успевает вставить еще хоть слово, и засовываю телефон обратно в карман, одаривая Сейдж ухмылкой, но она все еще гримасничает в мою сторону, услышав весь этот… беспорядок.
— Он на самом деле ненавидит тебя, не так ли? Боже, я думала, Райли отстой.
Я беру ее за руку и сжимаю ее:
— Райли и есть отстой. По крайней мере, я что-то выкинула Норту, что сделало его мудаком, твоему Связанному нет оправдания.
Она вздыхает и оглядывается по сторонам, как будто боится, что Джованна выскочит из кустов и нападет на нас обеих. Это единственная тема, о которой мы не говорили прошлой ночью, но сейчас она от нее не убегает.
— Я тоже сделала кое-что не так. Я не шестифутовая итальянская модель с великолепной осанкой и ногами, на которые мужчины хотят залезть. Я просто… скучная старая Сейдж. Боже, нам нужно поговорить о чем-нибудь другом, прежде чем ненависть к себе овладеет мной, и я проведу остаток ночи, попивая из фляжки на трибунах.
Нет ничего, чего я хочу больше, чем снова напиться прямо сейчас и забыть обо всем этом гребаном бардаке, и хотя выпивка никогда раньше не была тем, чего я избегала, есть что-то в разговоре с Нортом, что заставляет меня колебаться.
Мне почему-то кажется, что я держусь за свой дар сильнее, чем когда-либо прежде, но в то же время я меньше всего его контролирую. Каждый день, что я здесь, мне приходилось давить, просить, умолять, игнорировать и подавлять желания уз, каждый день они взывают к мужчинам, с которыми мне суждено быть, и каждый день мне приходилось подавлять их, пока не остаётся никаких признаков того, насколько глубоко это вся эта разлука обожгла меня.
О выпивке сегодня вечером не может быть и речи, по крайней мере, до тех пор, пока я снова не возьму себя в руки.
Я переодеваюсь в рваные джинсы и старый свитер. Я потрясена тем, как хорошо они сидят на мне, потому что в последний раз, когда я их примеряла, они были немного тесноваты. Я думаю, что все это время, проведенное в окружении людей, которые ненавидят меня, сделало меня стройнее. Сейдж сидит на полу перед моим зеркалом и делает прическу с макияжем. Минимализм, несколько локонов и быстрый мазок туши, но она такая красивая, что это все, что ей действительно нужно.
Меня убивает, что у неё низкая самооценка из-за Джованны.
Ничто не сделало бы меня счастливее, чем убийство этой суки, и я честно думаю, что это была бы первая смерть, из-за которой я не чувствовала бы себя виноватой. Она была бы первым человеком, в котором я была бы уверена, что она стерва.
Достаточно ли ей быть стервой, чтобы оправдать ее смерть?
Черт, сегодняшний день был слишком долгим и утомительным, чтобы думать об этом моральном дерьме. Все, что имеет значение, это то, что я не должна никого убивать в кампусе, потому что Норт так глубоко в моей заднице, что он бы все понял. Он видит насквозь каждую ложь, которую я говорю с тех пор, как приехала сюда, и использует это как предлог, чтобы посадить меня на цепь в своем подвале.
Сейдж хватает стул, чтобы сесть и сделать мне прическу, пока я работаю над макияжем. Она делает все, что в ее силах, чтобы сделать послушными недавно окрашенные локоны, захватывая большие пряди, чтобы завить их свободными волнами, чтобы они выглядели немного более естественно и без усилий… ну, настолько естественно, насколько могут выглядеть лавандовые волосы. Она рассказывает мне истории о том, как росла в сплоченном сообществе Связанных, короткие истории обо всех, кроме моих Связанных, и я должна сосредоточиться на том, чтобы держать руку на месте, когда мы ржем.
Я делаю свой лучший макияж.
Мне нужно гораздо больше, чтобы выглядеть хотя бы наполовину так же хорошо, как Сейдж, и на данный момент прошло уже несколько месяцев с тех пор, как я могла чувствовать себя хорошо на таком уровне. Я выбираю цвета, которые оттеняют лавандовые тона в моих волосах, и когда я заканчиваю, Сейдж растягивается на моей кровати, пока я брызгаю немного спрея для укладки в волосы, чтобы зафиксировать их.
На улице холодно, и я не хочу потерять всю ее тяжелую работу.
— Я чувствую себя виноватой, — говорит Сейдж, нарушая молчание.
Я смотрю на нее, но она слишком занята, бесцельно прокручивая свой телефон, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Из-за чего? Это не твоя вина, что я застряла здесь, а ты можешь уйти и жить своей жизнью.
Она вздыхает и кладет телефон.
— Я ужасный друг. Какая-то часть меня испытывает облегчение от того, что Норт посадил тебя под комендантский час, потому что это означает, что ты останешься здесь. У меня никогда не было такого друга, как ты. Боже, даже люди, которых я считала своими друзьями до того, как Райли отшвырнул меня в сторону, были совсем не похожи на тебя. Я… Боже, мне так жаль, Оли.
Даже мои разорванные узы не заставляют меня чувствовать себя так.
— Почему я должна злиться из-за этого? Как я могу злиться на
