– Зря время теряете, – не без обиды на упрямого начальника проворчал эксперт.
– Я верю вам, Андрей Сергеевич, но чем черт не шутит, – усмехнулся подполковник и открыл второй том. Здесь тоже сюрпризов не оказалось. Зато в третьей книге сюрприз подполковника ждал. Небольшой листок из блокнота залип между страницами, но Петр Григорьевич его заметил. На листке имелась колонка цифр. Ни имен, ни фамилий там не значилось, но подполковник не сомневался, что видит номера телефонов.
– А вы говорите, поработали, – пристыдил он экспертов и передал Ларину находку. – Снимете «пальчики» и спишите мне эти номера.
Криминалист молча взял в руки книгу и покраснел. В наступившей тишине из ванны донеслось женское рыдание.
– Опять, – поморщился Вязов. – Только «скорая» уехала. Врачиха пообещала, что вдова успокоится.
Петр Григорьевич подошел к двери ванной комнаты и осторожно постучал. Ответа не последовало. Он нажал на ручку. Светлана не запиралась, и дверь легко отворилась. Маргулина стояла к двери спиной. Ерожин увидел ее лицо в зеркале. Глаза молодой женщины заплыли от слез и превратились в две красноватые щелки. Пухлые губы дрожали.
– Светлана, почему вы не подходили к телефону? – мягко начал Ерожин.
– Я бы подходила, но он не работает. Сама в автомат звонить бегала.
– Вы ждали Валентина?
– Я жда ла мужа. Мы с Валентином Аркадьевичем за два дня до… расписались.
– Это вы звонили к его матери и бросали трубку?
Светлана утвердительно закивала головой:
– Вероника Арнольдовна меня не любит. Я ее боялась, вот и ждала, не подойдет ли Валя сам к телефону. Но потом по ее голосу поняла, что Вали там нет.
– Как вы это поняли?
– Она хватала трубку сразу, и я бабьим чутьем просекла, что и она волнуется…
– Вы помните, о чем говорил Валентин, когда вы расставались в последний раз?
– Конечно, помню. Мы о медовом месяце мечтали. Хотели на машине в Финляндию съездить. Валя только права получил. Я ему, дура: «У тебя же машины нет? На чем мы поедем?» А он смеется: «Будет». Я ему: «Как будет?» – «Сюрприз», – говорит. И ушел.
Больше отвечать Светлана не могла. У нее опять началась истерика.
– Прилягте, сейчас вам дадут воды, надо успокоиться, – приговаривал подполковник, усаживая Маргулину на тахту и делая знаки Вязову. Тот понял и побежал на кухню за водой. Вдова выпила воды и затихла. Ерожин погладил женщину по плечу: – Вам получше?
– Спасибо, – ответила Светлана, готовая снова зарыдать.
– У меня к вам просьба. Припомните, во что был одет Валентин, когда уходил из дома.
– Я прекрасно помню. Он был в новом костюме, что мы вместе перед ЗАГСом покупали… И в плаще.
– Как выглядел этот костюм?
– Темно-серый, в мелкую полосочку. Вале он очень к лицу.
– Какой фирмы?
– Наверное, польский. Мы его в магазине польской моды у метро «Юго-Западная» приобрели. Бирка как золотистая ромашка. Да вон там, в кучке, чек валяется. – Светлана поднялась с тахты, вышла на середину комнаты и, усевшись на колени, потянулась к чеку.
– Не надо ничего трогать руками, гражданка, – остановил ее эксперт. Маргулину опять затрясло. Подполковник проводил ее до тахты и дал допить воду.
– Я переписал цифры с листка из книги. – Эксперт Ларин передал Ерожину блокнот и виновато улыбнулся: – Извините, упустил…
– Бывает, старший лейтенант. В жизни все бывает. Просто я очень хотел найти что-нибудь подобное….
– Вы знали про этот листок?
– Нет, я подозревал, что Крапивников где-то держит интересующий меня телефон или адрес. А здесь пять телефонных номеров. Вдруг повезет? – усмехнулся Ерожин и наклонился к Светлане: – Надеюсь, что завтра вам будет легче и мы сможем поговорить. Капитан Вязов выпишет вам повестку как свидетелю. Завтра к одиннадцати я вас жду.
Светлана кивнула, продолжая рыдать, и Ерожин не понял, дошло до ее сознания его приглашение или нет. Он спустился вниз, сел в машину и вернулся в Управление. Сначала он заглянул к связистам и попросил установить адреса телефонов, списанных с листка из книги. Затем поднялся в кабинет и внимательно изучил этот список.
Все номера начинались с пятерки. Петр Григорьевич прекрасно знал, что так начинаются телефоны областных абонентов. Это были московские прямые номера, но их владельцы в Москве не жили. Ерожин решил начать разведку по порядку и набрал первый номер.
К телефону подошли быстро, но подполковник услышал столь непристойную брань, что растерялся. Он еще не успел и рта раскрыть, а его уже трехэтажно обложили. Пережив «обиду», начальник отдела по раскрытию убийств поставил галочку с восклицательным знаком рядом с номером хама и набрал следующий. Второй абонент тоже вел себя странно. Он среагировал по-другому: просто поднял трубку и молчал. Молчал и Ерожин. Пауза затянулась. Наконец на другом конце провода дали отбой. Петр Григорьевич подумал и поставил напротив галочку с вопросительным знаком. Третий номер вовсе не отвечал и заработал только галочку. Четвертый ответил глухо и коротко:
– Кто?
– Можно Ивана Григорьевича? – назвал Ерожин пришедшее на ум имя-отчество Грыжина.
– Нельзя, – ответили в трубке и нажали на рычаг.
Этот номер подполковник пометил галочкой с плюсом. Перед пятым, последним абонентом, начальник задумался. Никакой закономерности в реакции на его звонки, на первый взгляд, не прослеживалось. Но подполковнику казалось, что эта закономерность есть, только он не может ее расшифровать. Пятый абонент оказался разговорчивее.
– Я вас внимательно слушаю.
– Можно Ивана Григорьевича, – попросил Ерожин, услышав приятный баритон.
– Голубчик, вы знаете, куда позвонили?
– Нет, – искренне признался Ерожин.
– Вы, голубчик, позвонили почти в рай.
– Очень любопытно, выходит, я разговариваю почти с ангелом?
– Близко. Вы говорите с плотью, но она по дороге в рай.
– И хороша дорога?
– В рай? Как вам сказать? И да, и нет.
– Я по природе очень любознательный человек, – заверил Ерожин. – Не могли бы вы пояснить ваши наблюдения на пути в это заоблачное место.
– Как там, я пока не знаю, но что здесь говно, осведомлен. А дорога хороша тем, что нет багажа. Туда багаж не нужен. А без него так легко шагается…
– С этим трудно не согласиться. Но вы сказали «и да, и нет». Чем же нехороша дорога в рай?
– Хм, вы неглупый человек. Кто вы по профессии?
– Я милиционер.
– Странно. В основном ваши коллеги болваны.
– Ну зачем сразу оскорблять. Болваны встречаются в любой сфере деятельности. Вы ушли от вопроса.
– Нехороша дорога в рай, голубчик, одиночеством. В это путешествие нельзя пригласить попутчика. А человек – скотина стадная.
– Если не секрет, кто вы по специальности?
– По образованию я журналист, а зарабатывал на хлеб переработкой мусора.
– Полезное дело, и цели наших профессий чем-то схожи, – улыбнулся Ерожин. – Я, видимо, попал к вам, спутав номер. Назовите мне ваш телефон. Мне будет интересно иметь информацию с дороги в рай. Я бы позвонил вам через недельку.
– Не надо, голубчик. В рай попадают по зову свыше. Если Господу угодно, он нас с вами соединит, а не угодно, не соединит. И потом, дорога в рай не бесконечна… Прощайте, голубчик. У меня сейчас по расписанию ланч.
Ерожин положил трубку. Теперь он мог вывести некоторую закономерность из своих телефонных экспериментов. Во-первых, все четыре абонента мужчины. Во-вторых, все ведут себя странно. В первом случае его обругали. Человек на другом конце провода обозлен до предела. Обозлен на всбх, потому что даже не разобрался, с кем говорит. Второй был напуган и молча выжидал, пока звонивший себя назовет. Третий раздражен, но не настолько, как первый. Последний откровенно скучает. Только от скуки мужчина начнет философствовать с незнакомым мужчиной. Другое дело, если бы позвонила девица со звонким голосом. На педераста последний полуангел не походил. Иначе он бы дал свой номер и пытался знакомство продолжить. Ерожин был уверен, что журналист-мусорщик трепался с ним от скуки.
Телефонный звонок прервал размышления подполковника. Ерожин снял трубку и услышал голос супруги.
– Ты в курсе, сколько сейчас времени? – спросила Надя.
– Седьмой час, – ответил Петр Григорьевич, пытаясь понять, куда она клонит.
– Твой рабочий день закончен. Ужин на столе. Жена в переднике, а ты в кабинете. Ты развода хочешь?
– Надюха, бегу. Не надо развода. Лучше поужинаем вместе, – рассмеялся Ерожин, вставая.
На пороге он столкнулся с Волковым.
– Петр Григорьевич, день пустой. Сенаторша из дома вышла один раз и то в гастроном в собственном доме. Купила пачку кофе и вернулась назад.
– И к ней никто не приходил?
– Приходил.
– Кто?
– Смазливая девица.
– Личность установили?
– Не смогли.
– Как это не смогли? Ну-ка, давай подробно. – Ерожин вернулся в кабинет и уселся за стол.
