знал, как объяснить этой девушке-ребёнку то, что происходит с ним. — Я тебе обещаю, такого больше никогда не повторится.
— Хорошо. — тихо сказала она. — Давай сегодня никуда не пойдем. Просто посидим здесь?
— Конечно, котёнок, как скажешь.
И они просидели, держась за руки, до самого вечера, болтая о всякой ерунде.
Потом он проводил своё сокровище и вернулся домой.
В этот вечер он нарисовал её первый раз. Такой, которой её никто не видел, даже он сам. Такой, которой она пришла к нему во сне. Утром он тщательно спрятал рисунок, так, чтобы никто его не нашёл.
Следующие полгода он всячески сдерживал себя, не давая воли ни разуму, ни телу, изматывая себя бесконечными занятиями и тренировками. За полгода он получил звание мастера спорта международного класса по самбо. Выиграл несколько олимпиад по информатике и математике. В общем, он делал всё, чтобы не думать о том, чего хотело его тело.
Но каждый вечер перед сном он рисовал её, тщательно пряча рисунки от всего мира.
Двадцать шестого ноября Катюшке исполнилось четырнадцать лет. По этому случаю он купил ей золотой браслет с подвеской в виде буквы «А» на свои призовые деньги.
Вечером они сидели в своём сквере, и он надел ей его на руку. На что она вдруг обхватила его лицо руками и прижалась к его рту своими нежными мягкими губами. Её язык стал настойчиво пытаться проникнуть к нему в рот. Он резко отстранился и взял её за плечи.
— Катя, какого чёрта ты делаешь? — хрипло спросил Алекс.
— Я целую тебя по-французски, — пожав плечами, сказала она.
— Чего? — он чуть не подавился. — Чего ты делаешь? Где ты этого нахваталась?
— Девчонки рассказали, что нужно целоваться так. Они все так целуются.
Катя покраснела и опустила глаза.
— Котенок, да мне глубоко плевать, как целуются твои девчонки и вообще, что они делают!
— А ещё они все делают так. — с этими словами она взяла его руку и положила на свою грудь.
Если бы Алекс пропустил удар на ковре, даже тогда не было бы такого эффекта, как сейчас. Ему показалось, что из него выкачали весь воздух, а вся кровь прилила к паху. У него закружилась голова, и он невольно сжал пальцы, лежащие на её груди. Катя закусила губу и вздохнула.
Собрав всю свою волю в кулак, Алекс медленно убрал свою руку и притянул девушку к себе. Положив подбородок на её макушку, он медленно, выговаривая каждое слово, сказал:
— Котёнок, слушай меня очень, очень внимательно. Ты ещё ребенок и не понимаешь, что делаешь со мной. Мне скоро уже восемнадцать, и это становится очень опасно. Поэтому теперь за нас двоих должен думать я. И если тебе кажется, что ты готова к следующему шагу, то я тебе говорю, что это не так! Я люблю тебя и буду тебя ждать столько, сколько потребуется, ты меня поняла?
Она кивнула.
— Прекрасно! И на будущее, никаких поцелуев по-французски, по-немецки, по-китайски и иже с ними, всё ясно?
Она хихикнула и кивнула головой.
Ни он, ни она не видели, что за ними следит человек, чьи глаза полыхали от ненависти. Пара фотографий на сотовый, и уже через полчаса на все школьные телефоны были отправлены эти снимки.
Глава 15
На следующее утро Сашка, как обычно, встретил её на углу. Еще на подходе к школе он понял, что что-то случилось. Пробегающие мимо них ученики оглядывались на них, хихикали и шептались. Он остановился.
— Катюш, ты можешь подождать меня здесь. — Алекс поднял её подбородок двумя пальцами и умоляюще посмотрел в глаза. — Просто постой здесь, я сейчас.
Отпустив её руку, Саша быстро вошёл в школу. Он увидел это сразу же: на стене корявыми печатными буквами красовалась надпись: «Алексеева — шлюха!», сделанная кричаще-красной помадой. Вокруг щелкали телефоны, и он видел, как эта надпись разлетается по интернету.
— Суки! — выругался он.
За его спиной раздался вздох. Алекс резко развернулся. Ну конечно, как он мог даже подумать, что она останется просто стоять и ждать его.
Катя стояла в дверях, зажав рот руками, её глаза были расширены и блестели от слез.
Подлетев к ней, он схватил её за руку и буквально вытолкал на улицу.
— Мы сегодня туда не пойдем, котёнок.
Алекс старался придать голосу бодрости, но это не особо получалось. Он чувствовал, какими холодными стали её пальцы в его руке.
Из парадной в соседнем доме вышел мужчина, и Сашка влетел в темноту подъезда вместе с нею.
— Пойдем!
Он тащил её наверх, чувствуя, как её начинает трясти. Оказавшись на самом верхнем пролёте, он развернулся и прижал её к стене, расставив руки с двух сторон, словно защищая её от всего мира.
— Катя, Катенька, ну что ты.
Он уперся головой в её лоб.
— За что? — всхлипывая, прошептала она. — Мы же ничего, ничего не сделали. Мы даже не целовались. За что?
Алекс сжал зубы. Он ненавидел их всех и каждого в отдельности за то, что они сделали ей больно.
— Солнышко, — прошептал он, — это зависть. Самое страшное, что толкает людей на подлость, это обыкновенная человеческая зависть.
Она обхватила себя руками и, прикусив нижнюю губу, невидящими глазами смотрела в окно, на серое ноябрьское небо.
У Кати блямкнул телефон. Она сунула руку в карман.
— Катюша, не надо! — Алекс хотел вырвать его из её рук, но не успел.
Девушка нажала на кнопку. Её рука затряслась, и она вскрикнула.
Сашка выхватил телефон.
«Ну что, маленькая шалава, теперь ты получишь за все!» И фотография, на которой, вместо доски почета, её фото висело на листе ватмана, подписанного яркими красными буквами: «Этой шлюхой гордится школа! Достойная династия тружениц горизонтального труда!» Фото было окружено непристойными картинками, а рядом красовалась довольная физиономия Скотина.
— Убью урода!
Алекс размахнулся и ударил кулаком в стену. Кожа на
