— Девятые небеса истины… — прошептал Нейл, проводя пальцем под одной из надписей.
— Место искупления. Территория понимания. Пятнадцатые небеса, где люди отдыхают от мук… — Кара посмотрела на Гарлона. — Что это еще за чертовщина?
Он покачал головой и, вскинув оружие, прошел в занавешенную пластеком дыру.
Одиссей Бергоссиан занимал около девятнадцати квартир в Гиблых Чердаках. Все они были пусты, чуть ли не вычищены скребком и сообщались между собой дырами, которые он пробил в стенах. Все стены, пол и потолок покрывали узоры и письмена. Изображения становились сложнее и совершеннее по мере удаления от главного входа. Все чаще безумный художник использовал цвет. Под ногами валялись брошенные огрызки восковых мелков и все больше обрывков красной бумаги.
В десятой квартире настенные росписи стали окончательно безумными. Тщательно прорисованные, полноцветные виды города. Словно нарисованные рукой опытного портретиста лица, кажущиеся живыми. Неземные существа, при взгляде на которые у Кары по коже пробегали мурашки. В замысловатых надписях, начертанных золотом и краской, упоминались такие термины, как «Зал Чистого Исцеления», «Царство Разума», «Пятьдесят первые Небеса Младших Богов» и «Новое Где-то». Некоторые фрески имели вкрапления запекшейся крови и других жидкостей тела. Нервы Кары и Нейла были на пределе. Музыка уже превратилась в отдаленный ритм. Они могли слышать завывание ветра, мечущегося в высоте.
В девятнадцатой квартире они нашли Одиссея Бергоссиана.
Абсолютно голый, он, ссутулившись, расписывал очередную стену. Рядом с ним стояла корзина с поломанными мелками, горшочками с красками и грязными кисточками. Он уже наполовину покрыл комнату рисунками. Контраст между разрисованной частью и чистым пространством вызывал какое-то неуловимо тревожное чувство.
Одиссей даже не обернулся, когда они вошли. То, что это именно Бергоссиан, Кара и Нейл поняли, когда Гарлон позвал его по имени.
Только тогда он посмотрел на них. Одиссей был молод, не более чем двадцати пяти лет от роду, а на его лице и шее виднелись отвратительные ожоги. Он закрыл лицо вымазанными в краске руками и свернулся на полу.
— Где Дрейс Базаров? — спросил Нейл.
Бергоссиан застонал и покачал головой.
— Гарлон! — воскликнула Кара.
Нейл подошел к ней, не сводя глаз с трясущегося, словно в лихорадке, молодого человека. Она указала на рисунок, над которым работал безумец, когда они вошли. Яркий, тщательно выписанный портрет Бергоссиана. А над ним, законченные только наполовину, но безошибочно узнаваемые, склонились фигуры Кары Свол и Гарлона Нейла.
— Император, храни меня! — прошептал Нейл.
Матуин уже собирался двинуться дальше, когда услышал позади себя шаги. Зэф тихо попятился в тень дверного проема.
Мимо него прошел коренастый молодой человек в одежде чернорабочего. В руках он нес ведерко с горячими рисовыми шариками и мясными палочками и три полистровых стаканчика с кофеином на подносе из прессованного картона. Человек скрылся за пластековым занавесом.
Матуин включил вокс.
— Нейл. Мне кажется, Базаров идет к вам. Хотите, чтобы я его перехватил?
— Следуй за ним. Незаметно. Мы сами возьмем его.
— Одиссей? Одиссей? Я принес обед, — кричал молодой человек, проходя по анфиладе разрисованных комнат. — Одиссей? Ты где?
— Он занят, — сказал Нейл, выходя ему навстречу и поднимая оружие.
Молодой человек судорожно вздохнул и завизжал, роняя еду и напитки. За спиной Нейла появилась Кара. Она волокла хныкающего Бергоссиана за запястье.
— Дрейс Базаров? — спросил Нейл, опуская оружие.
Молодой человек развернулся, чтобы убежать, но в его грудь уперлись стволы пулемета Матуина.
— Ну-ну-ну… — прошипел Матуин.
— Я не Базаров! — умоляюще воскликнул молодой человек, снова оборачиваясь к Нейлу. — Меня зовут Герг Лант.
— И что ты здесь делаешь? — поинтересовался Гарлон.
— Я друг! Друг Одиссея! Вот дерьмо, как знал, что Базаров втянет нас в неприятности…
— Он здесь? — спросил Нейл.
— Три кружки кофеина, — заметил Матуин.
Лант задергался.
— Наверху, — внезапно определила Кара. Она раньше остальных услышала поскрипывание потолка.
Матуин вскинул оружие.
— Нет! — закричал Нейл. — Он нужен мне живым.
Гарлон взглянул на оконце в крыше и попросил:
— Подкинь меня наверх, Кара.
— Ты, должно быть, шутишь! — ответила она. — Это ты должен подкинуть меня.
Нейл хотел было заспорить, но Матуин уже все решил.
— Только время теряем! — прорычал Зэф, становясь под оконцем и выставляя вперед руку.
— Двигай сюда и делай то, что умеешь, — обратился он к Каре.
Она прошагала по Матуину, словно по лестнице, опершись одной ногой на его ладонь, а другой на плечо. Он стоял прочно, как скала. Гарлон впился в него взглядом.
На глухом оконце не оказалось ни задвижки, ни замка, зато изоляция совсем прогнила, и Кара выбила его из креплений ударом ладони. Подтянувшись на руках, она оттолкнулась от плеча Матуина.
Нейл еще какое-то время продолжал буравить Зэфа взглядом, а затем прошипел, кивая на пленников:
— Сторожи их, — и выбежал из комнаты.
Снаружи было нестерпимо холодно, все заливал болезненно яркий свет. Воздух был разрежен. Кара осторожно прокладывала себе путь по ненадежной крыше, выверяя каждый шаг. Годы кислотных дождей превратили покрытие во влажную, расползающуюся массу.
Свол надела солнцезащитные очки и натянула капюшон. Перед ней вырисовывались выгнутые секции крыши. Позади возвышались старые антенны и кабельные стойки — скопление ржавеющего металла и выгоревшего пластека. Кара огляделась по сторонам. Никого. Может, это ветер скрипел пластами кровли?
Сверху открывался потрясающий вид. Вокруг насколько хватало глаз над городом висела плотная завеса черных туч, из которой выпирали острова массивных башен Стайртауна. Небо над слоем облаков казалось ярким акварельным мазком. Однако не стоило долго любоваться пейзажем, да и вообще находиться здесь было весьма опасно, особенно если начнется дождь или поднимется ветер. Кожу лица уже начинало ощутимо покалывать. Свол застегнула комбинезон до самого носа.
Кара пошла дальше, приближаясь к краю крыши. Шаткие пласты грозили обвалиться, и Свол схватилась за кабельную стойку. Из-под перчатки стал подниматься дымок кислотной реакции. Она взглянула под ноги — то же самое.
За шумом ветра она еле различила новый звук. Резко развернувшись, она чуть не поскользнулась. В поле видимости никого не оказалось. Только теперь Кара поняла, что это трещит ее собственный вокс.
— Чего?
Казалось, Нейл вещает из глубокой ямы.
— …де ты?
— На чертовой крыше! — ответила Кара.
— Нет, где именно на крыше?
Свол огляделась, пытаясь сформулировать фразу так, чтобы он ее понял, находясь внизу. Задача оказалась не из легких.
— Просто включи свой локатор! — рявкнул Гарлон.
Глупо. Очевидно, риск заставил ее забыть простые вещи. У Кары закружилась голова. В разреженном воздухе было слишком мало кислорода. Свол потянула назад манжету куртки и активизировала небольшое устройство, зашитое в подкладку.
— Нашел меня?
Нейл вышел из комнат Бергоссиана в коридор. На развернутом экране его компактного ауспекса загорелась руна.
— Да, — откликнулся он. — Я нахожусь почти точно под тобой.
Кара пошла дальше. Порывы ветра становились сильнее, запахло влагой и коррозией. Раздался ритмичный хлопающий звук, но, как оказалось, его издавали изъеденные кислотой старые ветряки.
Впереди в воздух, хлопая крыльями, взмыла стая ярких птиц и закружила над краем карниза Их вспугнули. Кара увидела, как внизу по склону следующей секции, цепляясь за натяжной трос, карабкается какая-то фигура.
Раскинув руки, Кара зашагала по коньку крыши, словно это был натянутый канат, а затем спрыгнула на плоский металлический короб, закрывающий трубы. Ободранный металл сплющился, словно консервная банка, и расплескал лужу скопившейся жидкости. Свол увидела, как в армированной ткани ее брюк появляются ряды прожженных кислотой дырок.
Дрейс услышал, как она спрыгнула, и обернулся.
«Нинкер поскользнется, если не будет осторожен…»
— Базаров! — завопила Кара, пытаясь перекричать завывания ветра.
Дрейс скрылся за вентиляционной трубой. Кара спрыгнула с короба и понеслась по парапету нижнего крыла. Внезапно она поскользнулась и начала скатываться к краю крыши. За долю секунды до катастрофы ей все же удалось ухватиться за связку кабелей.
— Кара?
— К западу от меня! Приблизительно в сорока метрах!
