Однако все это – сугубо белоэмигрантские, зарубежные проблемы, к тому же послевоенные.
Тем не менее у нас нет оснований сомневаться в том, что М. Н. Тухачевский действительно проявлял к Наполеону повышенный интерес. И у него для этого были все основания, которые, однако, носили сугубо прагматический характер.
Неоднократно упоминавшийся ранее генерал-майор Н. И. Корицкий в 1960-х годах вспоминал:
«10 июля 1918 года V съезд Советов вынес постановление о необходимости широкого использования опыта и знаний военных специалистов. Декрет же Совета Народных Комиссаров о призыве офицеров в Красную Армию был издан 29 июля 1918 года. Таким образом, мобилизацию офицерства, проведенную Михаилом Николаевичем Тухачевским 4–5 июля в Симбирске и 19–20 июля в Пензе, надо считать первым пробным шагом. У нас нет точных данных, но можно предположить, что по этому принципиальному и очень щепетильному вопросу Тухачевский получил указания от Владимира Ильича во время беседы с ним перед отъездом на Восточный фронт.
Из Пензы все мобилизованные офицеры направлялись на станцию Инза, в расположение штаба 1-й Революционной армии. Для этого был сформирован поезд особого назначения, к которому прицепили и салон-вагон командующего. Меня назначили начальником эшелона, и мы с Толстым разместились в отдельном купе мягкого пульмана.
В пути Михаил Николаевич пригласил нас к себе на чай. Его салон-вагон, ранее принадлежавший какому-то крупному железнодорожному чиновнику, был комфортабелен и удобен для работы. Здесь стоял письменный стол, тяжелые кресла красного дерева; у кожаного дивана – круглый столик. За ним мы и пили чай.
Разговор перескакивал с одной темы на другую. За окном мелькали поля, луга. Сменялись привычные картины матушки-Руси с ее нищенскими деревушками, погостами да деревянными церковками. На станциях крестьянки предлагали печеную картошку, молоко, ягоды. Вместо денег просили какую-нибудь одежонку или обувь, мыло или соль.
На письменном столе у Тухачевского я заметил томик Пушкина, раскрытый на «Истории Пугачевского бунта». Рядом лежали «Походы Густава Адольфа», «Прикладная тактика» Безрукова, «Стратегия» Михневича. Михаил Николаевич перехватил мой взгляд.
– Да, – вздохнул он, – со времен Разина и Пугачева этот край не знал войны. А теперь вот пожалуйста…» (Корицкий Н. И. В дни войны и мира // Маршал Тухачевский / Под ред. С. М. Мельник-Тухачевской, Н. И. Корицкого, Б. Н. Чистова. М., 1965. С. 32–33).
Н. И. Корицкий в это время был назначен начальником штабного эшелона особого назначения 1-й армии, к которому был прицеплен и салон-вагон командарма-1. Следовательно, он действительно вполне мог видеть, что лежало на столе командарма, поскольку доступ в салон-вагон имел.
Здесь интересны, во-первых, время и место событий – июль 1918 года, Инза. То есть М. Н. Тухачевский был только что назначен командующим 1-й революционной армией Восточного фронта. И командармом он был еще начинающим.
Во-вторых, крайне любопытен список книг и авторов, которые упоминает Н. И. Корицкий.
Михневич Николай Петрович (1849–1927) – генерал от инфантерии, тоже выпускник Александровского училища и тоже семеновец, участник Русско-турецкой (1877–1878) и Первой мировой войн. Профессор Николаевской академии Генерального штаба. Одно время был даже начальником академии. Одновременно читал лекции по военным наукам в целом ряде других военных учебных заведений. После октября 1917 года поступил на службу в РККА и остался на преподавательской работе. Умер в Ленинграде. Подробнее см.: http://www.grwar.ru/persons/persons.html?id=498
Одновременно Н. П. Михневич был одним из крупнейших в то время военных теоретиков и автором нескольких военно-исторических и военно-теоретических трудов, как минимум два из которых в заголовке имеют слово «Стратегия»: Михневич Н. П. Основы стратегии. Курс Интендантской Академии. СПб. 1913 год.
Она представляет собой очень сильно сокращенный и адаптированный вариант соответствующего лекционного курса для вышеозначенного учебного заведения.
Однако Н. И. Корицкий почти наверняка имел в виду другую работу Н. П. Михневича: Стратегия. Книга I. Введение – Значение войны в жизни обществ – План войны – Приведение плана войны в исполнение. С приложением атласа чертежей. Составил генерал-майор Н. П. Михневич. Ординарный профессор Николаевской академии Генерального Штаба. СПб, Типо-Литография А. Е. Ландау. Театральная площадь, 2. 1899. Печатается по распоряжению Начальника Николаевской академии Генерального штаба.
Стратегия. Книга II. Часть I. Военные действия (операции). Часть II. Устройство тыла и снабжений армии. С 25 схемами в тексте. Составил генерал-майор Н. П. Михневич. Ординарный профессор Николаевской академии Генерального Штаба. Издано при содействии Николаевской академии Генерального Штаба. С.-Петербург. Типо-Литография А. Е. Ландау. Театральная площадь, 2. 1901. Печатано по распоряжению Начальника Николаевской Академии Генерального Штаба.
Н. И. Корицкий явно имел в виду именно ее. Во-первых, полностью совпадает название. Во-вторых, «Основы стратегии» 1913 года – это адаптированный, сокращенный вариант с учетом того, что интендантам боевых операций все-таки не планировать и не проводить, самим войсками не управлять, а потому и стратегия им нужна лишь постольку-поскольку и в части касающейся, тем более что им и своих, узкоспециальных проблем и предметов для изучения хватает.
В предисловии к данному двухтомнику автор пояснил задачу своей работы следующим образом: «Настоящий курс стратегии, предназначенный для подготовки будущих офицеров генерального штаба, имеет преимущественно практический характер. Теоретическая его часть ограничена весьма скромными размерами, насколько это признается необходимым для выяснения оснований при решении важнейших вопросов стратегии… нельзя найти двух сочинений, написанных по одной и той же программе, или, по крайней мере, в одинаковом тоне, что, отчасти, может послужить оправданием появления и настоящего курса, после превосходного философского трактата по стратегии Г. А. Леера» (Михневич Н. П. Указ. соч. Т. 1. С. VII–VIII).
Проще говоря, это академический курс, учебник по соответствующему предмету для слушателей Николаевской академии – будущих генштабистов. Написанный преподавателем этой академии, будущим ее начальником.
Вот его-то Н. И. Корицкий и видел у М. Н. Тухачевского на столе (попутно стоит отметить, что и само наличие такого военного теоретика, и наличие у него работы с упомянутым Н. И. Корицким названием является пусть и незначительным, но еще одним дополнительным доказательством надежности Н. И. Корицкого как свидетеля).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
