правовых гарантий и не предоставляли центральной власти, т. е. Континентальному конгрессу, сколько-нибудь серьезных полномочий для управления страной, сохраняя за отдельными штатами полный суверенитет по целому ряду вопросов. Поэтому правоведы считают, что «Статьи Конфедерации» были своеобразным международным договором для объединения усилий отдельных штатов в борьбе против Англии, а не основным законом единого государства.
Объединение штатов носило пока в значительной степени символический характер, так как центральная власть в лице Континентального конгресса была крайне слабой. Континентальный конгресс представлял собой аморфное политическое образование с весьма непонятными, нечетко очерченными полномочиями. Каждый штат имел свое представительство — своеобразное «посольство» в Континентальном конгрессе. При голосовании каждый штат, вне зависимости от размера территории или количества жителей (или размера делегации) обладал одним голосом.
Несмотря на достигнутую определенную политическую, идеологическую и культурную общность, между штатами сохранялись довольно серьезные противоречия, служившие постоянным источником центробежных тенденций. В дневниковых записях Джон Адамс называет свой штат Массачусетс не иначе как «наша страна», а делегацию Массачусетса в континентальном конгрессе — «нашим посольством». Сравнивая столицы двух колоний, Пенсильвании и Массачусетса, он пишет: «Филадельфия со всей ее торговлей, богатством и правильностью — все-таки не Бостон. Мораль наших жителей много лучше; их манеры более изящны и приятны; они больше похожи на англичан; у нас правильный язык, лучше вкус, более красивые люди; мы превосходим других духовно, наши законы более разумны, наша религия более возвышенна, у нас лучшее образование».
«Статьи Конфедерации» всячески подчеркивали прерогативы местных властей, в частности их «самое главное право» — вводить налоги. Не имея права вводить налоги и пошлины, Конгресс сразу же столкнулся с серьезными финансовыми трудностями, так как наиболее крупные расходы шли на покупку оружия, военной амуниции и продовольствия, а также на уплату жалованья солдатам и офицерам континентальной армии. Те средства и методы, к которым обратился Конгресс в своей экономической и финансовой политике, были во многом показательными для состояния и характера центральной государственной власти США периода Войны за независимость. Чтобы получить необходимые средства, Конгресс прибег к массовой эмиссии бумажных денег. Было решено выпускать собственные деньги — доллары, стоимость которых приравняли к стоимости «испанского доллара».
История возникновения американского доллара, ныне ведущей мировой валюты, уходит своими корнями в европейское Средневековье. В 1519 г. в Богемии стали чеканить монету для Священной Римской империи, серебро для которой добывали в расположенной поблизости горной долине Святого Иоахима. Монета, весом в одну унцию, получила название «иоахимсталер» или просто «талер» (от нем. «тал», или «таль» — долина). Талер, превратившийся, по сути, в мировую валюту, на севере Европы стали именовать «далером» (в Швеции и Дании), «даллером», «далларом» и, наконец, «долларом» (в Англии).
В британских колониях в Северной Америке долларами называли, как правило, любые крупные серебряные монеты, среди них и испанский песо (так называемый «испанский доллар»). Бумажные деньги, называвшиеся долларами, с 1775 г. стали печатать и Континентальный конгресс («континентальные доллары»), и правительства штатов. Например, законодательная ассамблея Виргинии предпочла приравнять свою валюту к испанскому золотому доллару, однако оговорила эквивалент своей денежной единицы и в фунтах (1200 долларов равны 360 фунтам, соотношение 3,3 к 1). Но удержаться в заявленных рамках оказалось невозможно. К 1781 г. Виргиния напечатала так много бумажных денег, что покупательная способность 40 виргинских бумажных долларов равнялась монете в один испанский доллар. После окончания Войны за независимость Континентальный конгресс, по предложению Томаса Джефферсона, объявил американский доллар национальной валютой. Начиная с 1792 г., первые доллары США стали чеканить на Филадельфийском монетном дворе.
Среди исследователей нет единого мнения о происхождении символа доллара ($). Возможно, это условное изображение двух перевитых лентой Геркулесовых стопов с герба испанской королевской семьи. Среди американских нумизматов и коллекционеров популярна версия о том, что знак доллара возник в результате наложения букв US (составляющих название страны) друг на друга.
Трехдолларовая купюра. 1775 г.
Со временем выпуск бумажных денег приобрел катастрофический характер. Континентальный конгресс был вынужден прибегать ко все новым и новым эмиссиям, вызвав инфляцию огромных масштабов. Общая сумма бумажных денег составила 226 млн долларов. Еще порядка 260 млн долларов «напечатали» власти отдельных штатов. В результате подскочили цены на все товары, но особенно больно инфляция ударила по рядовым жителям штатов. Основные расходы на войну несли фермеры и ремесленники: за приобретаемую у них продукцию власти штатов и Континентальный конгресс расплачивались бумажными деньгами. Так же расплачивались и с солдатами континентальной армии. Мешок соли в Мэриленде стоил в 1776 г. 1 доллар, а несколько лет спустя за него уже просили 3900 долларов в бумажных деньгах. В результате власти нескольких штатов пытались регламентировать рыночные цены и ввести «справедливые цены» на предметы первой необходимости. Тем не менее практически нигде не удалось избежать беспорядков, связанных с ростом цен. Например, в Бостоне толпа женщин обвинила торговца в том, что он «придерживал» товар, его «схватили за шею» и силой заставили продавать по «старым ценам». Несмотря на то что большинство идеологов патриотического движения выступали за принципы свободной торговли и экономического либерализма, рядовые американцы поддерживали политику регулирования рыночных цен. Например, на городском собрании Филадельфии (богатейшем городе Америки!) в 1779 г. более двух тысяч граждан проголосовали за политику регулирования цен и только 300 человек выступили против.
Таким образом, созданная на основе «Статей Конфедерации» модель государственного устройства обнаружила очевидную слабость и неспособность эффективно решать стоящие перед обществом проблемы. Американская интеллектуальная и политическая элита продолжила поиск оптимальной модели «республиканского эксперимента», сосредоточив свои усилия на разработке доктрины республиканизма и основополагающих принципах нового государства, создаваемого на ее основе. И кризисные явления в американской экономике, и нарастающий социальный конфликт (вылившийся в восстание Д. Шейса в Массачусетсе), и желание добиться стабилизации политических институтов подтолкнули американскую верхушку к осознанию необходимости изменения политической системы и создания сильного централизованного государства. Федералисты дали развернутое идеологическое обоснование идеи сильного национального правительства, способного надежно гарантировать права собственности, обуздать разгул «демократической стихии» и консолидировать государственную власть в руках имущей элиты. «Отцы-основатели» США, собравшиеся в 1787 г. на Конституционный конвент в Филадельфии, открыто говорили о том, что «главная опасность проистекает от демократических статей существующих конституций. В этой конституции должен быть установлен барьер против демократии» (Э. Рэндольф); «народ должен быть как можно меньше допущен к делам управления. Народ всегда подвержен заблуждениям» (Р. Шерман).
Критикуя «чистую демократию», установившуюся в американских штатах, автор Виргинского конституционного проекта (легшего в основу федеральной конституции 1787 г.) Джеймс Мэдисон утверждал, что «демократии всегда являют собой зрелище смут и раздоров, всегда оказывались неспособными обеспечить личную безопасность или права собственности, существовали недолго
