А что до моей осведомленности, признаюсь, дело не только в наблюдениях. Мой от… — Мимолетная гримаса недовольства исказила его лицо и тут же исчезла. — Лорд Джон рассказал мне о битве. Он не сомневался в исходе, и я тоже.
— Значит, осаду вот-вот снимут? — не отставала Брианна, стремясь к определенности.
— Да.
— Уф, хорошо. — Со вздохом облегчения она расслабила плечи. Уильям одарил ее странным внимательным взглядом, но ничего не добавил и пришпорил лошадь.
* * *
Капитан Пинкни, мужчина лет тридцати, пожалуй, мог бы считаться привлекательным, если бы не изможденный от бессонницы и поражения вид. Он слегка оторопел, когда Бри без посторонней помощи слезла со своего мула и повернулась для приветствия, возвышаясь над ним на четыре-пять дюймов. Капитан на мгновение закрыл глаза, затем снова глянул на нее и поклонился с безукоризненной учтивостью.
— Ваш покорнейший слуга, миссис Маккензи. Мне поручено передать вам самые искренние комплименты от генерала Линкольна и войск. Также примите его глубокую признательность и благодарность за вашу любезную помощь.
Он говорил как англичанин, хотя ей почудилась южная мягкость в его гласных. Бри не стала приседать в реверансе, а просто поклонилась в ответ.
— Очень рада помочь, — сказала она. — Я понимаю всю безотлагательность… э-э… ситуации. Не могли бы вы показать мне, где находится генерал Пулавский?
Капитан Пинкни скосил глаза на Уильяма и Джона Синнамона, которые спешились и передали поводья ординарцу капитана.
— Уильям Рэнсом, к вашим услугам, сэр. — Уильям поклонился и, выпрямившись, кивнул на Синнамона. — Мы с другом сопровождаем мою сестру. Мы останемся и проводим ее обратно, когда поручение будет выполнено.
— Вашу сестру? Что ж, хорошо. — Капитана Пинкни, похоже, весьма обрадовало, что не придется нести единоличную ответственность за Брианну. — К вашим услугам, сэр. Следуйте за мной.
Снова нестройно грянули пушки. На этот раз Бри не вздрогнула.
* * *
Мертвый генерал лежал в маленькой неказистой зеленой палатке на берегу реки, в стороне от лагеря. Вероятно, в знак уважения, однако не в последнюю очередь из практических соображений: Брианна поняла это, когда капитан Пинкни вытащил из рукава мятый, но чистый носовой платок и передал ей, прежде чем галантно приподнять для нее полог палатки.
— Спасибо… Боже правый.
Несколько осенних мух лениво поднялись с трупа в шлейфе расходящейся вони, которая окутывала покойника плотнее, чем чистая простыня на лице и верхней части тела.
— Гангрена, — пробормотал Уильям у нее за спиной. — Господи…
Джон Синнамон тяжело кашлянул и больше не издал не звука.
— Прошу прощения, миссис Маккензи, — проговорил Пинкни. Он схватил Бри за локоть, как будто боялся, что она либо сбежит, либо упадет в обморок.
— Я… все в порядке, — выдавила она, прижимая к носу свернутый в несколько слоев платок.
Брианна слукавила, однако выпрямила спину, задержала дыхание и приблизилась к самодельным носилкам, на которые положили Казимира Пулавского. Уильям тоже подошел и встал рядом. Он ничего не сказал и не прикоснулся к ней, но Бри была рада его присутствию.
Бросив косой взгляд и убедившись, что она не упадет в обморок, капитан Пинкни откинул простыню.
Глаза генерала были закрыты, на бледной коже проступили едва заметные багровые пятна, а линия подбородка имела зеленоватый оттенок. Придется это подправить. Возможно, они хотели получить посмертный портрет, однако Бри сомневалась, что им действительно нужен реалистичный образ мертвеца — скорее… мертвеца в романтическом понимании. Она сглотнула и ощутила густой, омерзительно сладкий воздух даже сквозь ткань. Закашлявшись, Брианна с усилием задышала через нос и придвинулась ближе.
Романтический — подходящее слово, — подумала она.
У генерала был высокий лоб с небольшими залысинами и темные усики, аккуратно нафабренные воском так, чтобы концы подкручивались кверху. Черты его лица представляли собой интересное сочетание силы и нежности. Оно ничего не выражало: похоже, генерал впал в беспамятство перед смертью (и хорошо, если так, бедняга…).
— У него есть жена? — спросила Бри, вспомнив, как на миг подумала, что Роджер…
— Нет. — Пинкни не отводил взгляда от лица Пулавского. — Он никогда не был женат. Не было денег. Да и женщины его мало интересовали.
— Его семья в Польше? — предположила Брианна. — Может, мне написать портрет и для них?
Капитан Пинкни поднял глаза, но лишь для того, чтобы переглянуться с лейтенантом Хэнсоном.
— Он не упоминал о них, мэм. — Лейтенант закусил губу, глядя на мертвеца, потом громко сглотнул. — Он всегда с теплотой говорил, что мы… его семья.
— Понятно, — тихо сказала она. — Тогда для вас?
Брианна оглядела покойника, рассеянно подмечая детали чистой парадной формы, в которую его одели, и с нездоровым любопытством подумала, куда именно и как он был ранен. Можно ли о таком спрашивать?
На голове Пулавского виднелся глубокий порез, начинавшийся чуть выше одного виска. Рана была красновато-черной, с крошечными частичками почерневшей кожи по краям. Присмотревшись к тому месту под волосами, где исчезала рана, Бри вроде бы заметила… Машинально она протянула палец и почувствовала, как холодный череп шевельнулся под ее легким прикосновением. Капитан Пинкни резко вздохнул, и она поспешно убрала палец.
— Картечь? — поинтересовался Уильям.
— Да, сэр, — ответил капитан Пинкни с мрачной укоряющей ноткой, очевидно в адрес Брианны. — Несколько попаданий в тело и голову.
— Бедняга, — тихо сказала Бри.
Она почувствовала сильное желание снова прикоснуться к нему — нежно положить руку на грудь, скрытую под красным лацканом с серебряной тесьмой (мундир был с высоким воротником из белого меха… нет, из овечьей шерсти, подбитой грязным розовым бархатом). Однако она не посмела под придирчивым взглядом капитана.
— Доктор — наш доктор — думал, что его можно спасти. — Пинкни почтительно понизил голос, обращаясь непосредственно к Уильяму. — Генерал был в сознании и говорил. Он настоял на том, чтобы его взяли на борт «Осы», и судовой врач… — Капитан резко откашлялся и глубоко вздохнул. — Рана в паху стала смертельной, по крайней мере мне так сказали.
— Весьма сожалею, сэр. — Уильям говорил вполне серьезно. — Очень мужественный джентльмен.
— Да, сэр, — подтвердил капитан, очевидно проникаясь симпатией к Уильяму.
— Насколько я понимаю, моя сестра должна сделать портрет генерала. — Бри подняла глаза. Он кивнул ей и склонил голову в сторону капитана. — Не могли бы вы сообщить капитану Пинкни, что вам для этого нужно, сестрица?
У Брианны непривычно потеплело на душе: он назвал ее сестрой…
— И пока здесь идут приготовления, — добавил Уильям, не успела она открыть рот, — нельзя ли ее накормить — ведь мы явились по первому зову генерала Линкольна.
— Ох. Конечно. Безусловно. — Капитан оглянулся через плечо. — Лейтенант Хэнсон, не могли бы вы найти что-нибудь для дамы и ее сопровождающих?
— Мы бы поели в
