весело. — Я, раб твой во плоти и собрат по вере, приветствую тебя, которую уже не надеялся увидеть вновь после всего, что произошло в Египте. Дозволь же поцеловать твою руку и тем самым удостовериться, что ты по-прежнему женщина, а не призрак.
Я протянула ему руку, и моряк с благоговением прикоснулся к ней губами.
— Добро пожаловать, друг мой Филон, — приветствовала я его. — Рассказывай, откуда ты прибыл и каким чудом отыскал меня здесь?
— Прибыл я издалека, с юга, Пророчица, из древней земли, о которой ты впоследствии узнаешь. Три месяца пробивался я по бурным морям, боролся со встречными ветрами, чтобы достичь дельты Нила и найти тебя, если ты еще жива.
— Кто же послал тебя, друг Филон?
— Тот самый Учитель, которого знаем мы оба.
— Случаем, не Нут ли его имя? — негромко спросила я. — И если так, то плыл ли ты сюда земными морями или теми, по которым Ра путешествует в царстве теней?
Сказала я так, потому что мне пришла в голову мысль: а вдруг преклонивший предо мной колени — вовсе не человек, но лишь дух, посланный призвать меня в чертоги Осириса?
— Земными морями я плыл; те же, что в царстве теней, еще дожидаются моего корабля, о Дочь Мудрости. А вот доказательство моих слов. — И, достав из-за пазухи свиток, Филон коснулся им лба в знак глубокого почтения и протянул его мне.
Я сломала печати, развернула свиток и в косых лучах поднимающегося солнца прочла:
От Нута, сына Нута, верховного жреца, хранителя Тайн, — Айше, Дитяти Исиды, Дочери Мудрости, Посвященной, Оракулу; так говорит Нут.
Я пребываю в добром здравии и бодрствую в своем вечном доме. Мой дух показывает мне, что происходит на брегах Нила. Я знаю, что ты исполнила мои наказы, которые я дал тебе перед тем, как мы расстались в былые годы, о дочь моя по духу. Я знаю, что на долю твою выпало немало злоключений, но ты, не теряя веры, терпеливо ждала. Ведомо мне также, что послание сие найдет тебя в час великой опасности, после того как во второй раз избежишь ты огня, оставив за собой пепел поверженных врагов. Отправляйся ко мне немедля. Филон, возлюбленный брат наш, а также священный систр, что является скипетром в отправляемых тобою обрядах, укажут тебе верное направление. Филон станет твоим проводником, а систр послужит щитом, благодаря которому благополучно минуешь ты все опасности. На этом заканчиваю я свое письмо.
Повинуйся же, о Уста Исиды, и бери с собою тех, кто верно служит богине. Исполни наказ верховного жреца Нута без промедления.
Я дочитала свиток и спрятала его. Затем спросила:
— На каких крылах полетим мы к Нуту, который так далеко от нас, о друг мой Филон?
— Полетим мы, о Пророчица, под парусами корабля «Хапи», на котором тебе уже не раз приходилось рисковать жизнью. Полностью снаряженный, лежит он ныне в дрейфе у внешней границы этого моря камышей.
— Как же ты нашел плавни сии и откуда узнал, что я прячусь здесь? — полюбопытствовала я.
— Нут отметил их на карте, которую вручил мне, пояснив: дескать, там, в гуще камышей, где, по легенде, Исида нашла сердце Осириса, я найду Дочь Мудрости. Прошу тебя, не спрашивай более ни о чем.
Я выслушала ответ и в душе возблагодарила богиню. Воистину, то, о чем я просила шепчущие камыши, донеслось до Небес.
Трирема «Хапи» с опущенной мачтой и впрямь стояла спрятанная в мелких водах посреди зарослей высоких камышей и папирусов, в которые Филон завел ее лунной ночью. Весь тот день мы трудились, загружая в нее сокровища храма Исиды в Мемфисе и богатства этой тайной обители, — а последних было немало, потому что на протяжении всего тяжелого для страны времени тут, в зарослях камышей, прятали золото и бесценные украшения. Здесь же хранилось несколько древних священных статуй богини, сделанных из золота, слоновой кости и алебастра.
Все это — вместе с моим личным богатством — перевезли в лодках на «Хапи» и сложили в трюме, спрятав под немалым количеством товаров, которые Филон приобрел в портовых городах на Ниле. Сюда он прибыл под видом купца с юга, загрузив корабль товарами из Земли Пунт — слоновой костью и редкими породами дерева, — которыми торговал в портах, где заодно собирал сведения о происходящем в Египте. Таким образом, он, не вызвав подозрений, поднялся вверх по Нилу, к заветному Камышовому острову, где Нут велел ему спросить обо мне в ночь полнолуния этого самого месяца. Отыскать остров Филону труда не составило, поскольку, будучи посвященным в тайны Исиды, он несколько лет тому назад уже побывал здесь по делам богини.
Еще когда мы занимались погрузкой, я заметила лодки, полные персидских воинов: они следовали вниз по Нилу, словно бы высматривая кого-то. Ближе к вечеру они вновь прошли мимо — возвращались в Мемфис. Я догадывалась, кого искали персы, и подметила, что делали они это с явной ленцой, поскольку не сомневались: я и мои приспешники погибли в горящем храме вместе с участниками пиршества.
С наступлением ночи я собрала жрецов и жриц, всего числом тридцать, и обратилась к ним:
— В Египте нам, слугам богини, более оставаться нельзя. Боги Кхема пали, их святыни разорены, и смерть от меча, или огня, или крючьев мучителей стала участью тех, кто поклонялся им. Нут, верховный жрец, Учитель и Прорицатель, призывает нас издалека, веля нам нести веру нашей богини в новые, неведомые мне земли. Наш брат Филон, посланник Нута, доставил от него письмо, начертанное на этом свитке, — если пожелаете, можете прочесть его. Я, Оракул и Пророчица, повинуюсь его призыву; нынче ночью, доверив богине стать моим проводником, я отплываю, направляясь в неведомые моря и, быть может, — к Вратам смерти. Верховный жрец Нут велит вам всем сопровождать меня. Однако я предоставляю вам выбор. Оставайтесь здесь, если желаете, и живите, выдавая себя за писцов либо за крестьян, поскольку в храмах вам уже больше никогда не найти приюта. Возможно, так вы избежите мести персов. Или же отправляйтесь со мной, однако повторяю: я вам ничего не обещаю. Пусть каждый хорошенько подумает и ответит, к чему склоняется его сердце.
Они посовещались. Затем один за другим объявили, что тоже отправятся к Нуту, поскольку лучше умереть вместе со мной и перейти в непорочные руки богини, чем жить в миру или погибнуть страшной смертью
