Снова ударила очередь, но на этот раз подлиннее – с десяток выстрелов, и опять пули веером разлетелись по всему коридору, миновав меня и моих противников. Автомат наконец щёлкнул впустую – магазин был не бесконечен, а мои противники не жалели патронов. Вступать в переговоры я не стал и, едва различив бандита в последних вспышках выстрелов, скользнул вперёд и влево, а потом ударил его ребром ладони по шее, попав в темноте по нижней части затылка… Противник судорожно вздохнул, колени его подогнулись, и я машинально (почти сразу пожалев об этом) «добавил» ему уже с ноги… Включив фонарь и отбросив оружие, оказавшееся теперь на полу, подальше в темноту коридора, я опять пристегнул наручниками к решётке сначала стонущего и держащегося за лицо бандита, а потом и двух других, потерявших сознание. Постоял с полминуты, прислушиваясь, но, не услышав ничего подозрительного, снял с пояса рацию и вызвал Огнева:
– Иван Ильич! Тут у меня багажа много набралось – помощь требуется! Поднимешься с мужиками на бак, а там откроете центральный люк – я посигналю фонарём в коридоре!
– Уже подходим к борту, Николай Александрович! – немедленно отозвался второй помощник (судя по тону, очень довольный благополучным завершением нашей опасной затеи) и, после небольшой паузы, добавил. – Мы тут между делом сухогруз навестили… Охраны не было – так мы людей из трюма выпустили. Ругаться не будете?
– Подумаю… – дипломатично отозвался я, поглядывая на своих быстро «оживающих» пленников. – Давай шевелись, Иван Ильич!
Минуты через три-четыре в конце коридора появился яркий дневной свет от открытого настежь люка, в проход спустились три человека и торопливо направились ко мне.
– Ну, у меня прямо от сердца отлегло, Николай Александрович, когда услышал вас по рации! – издали (в своей обычной манере) заговорил Огнев.
– Это же надо на такое решиться – в одиночку против целой банды!
– Да какие это бандиты, Иван Ильич! – отмахнулся я, указывая на своих пленников лучом фонаря. – Недоразумение одно…
Неудачливых пиратов отстегнули от решётки, тут же перецепили наручники, заведя руки им за спину, а потом поставили на ноги и по моему указанию бесцеремонно толкнули в сторону кормы. Пройдя ко второй троице, произвели те же действия, а раненого в бедро бандита заставили ухватиться за плечи двоих дружков и ковылять до самой кормовой надстройки, в которой имелся весьма пологий трап, ведущий в надпалубные помещения. Пока Огнев с мужиками отводили пленников к катеру, я бегло осмотрел основание надстройки, прошёлся вдоль фальшборта кормы и вдруг услышал стук в наглухо задраенный люк машинного отделения, на который наступил несколько секунд назад. Вернувшись назад, я ударил каблуком по мощной плите люка и окликнул находившихся там людей, полагая, что здесь заперт весь экипаж танкера. При звуках русской речи внутри сразу послышались голоса – заговорило между собой несколько человек, и через некоторое время меня окликнул сам капитан судна:
– Нас здесь одиннадцать: девять членов экипажа и два представителя бункеровочной компании, – сорванным простуженным голосом сообщил он мне. – Сможете выпустить нас?
Оглянувшись по сторонам, я увидел Петра и Василия возвращающихся ко мне – дождался, когда они подойдут ближе и указал им на хорошо запертый люк. Оба мужика тут же схватились за рычаг, а я опять осмотрелся, ища глазами Огнева – наверняка наш предприимчивый второй помощник уже что-то наметил в боевые трофеи…
– Не поддается, Николай Александрович! – пробасил Василий. – Намертво вроде как закрыли!
– Что значит – не поддаётся? – строго сказал я, оглянулся на надстройку и, увидев на её стене пожарный щит старого образца, подтолкнул Петра в его сторону. – Тащи сюда лом!
Через полминуты Василий взял принесённый товарищем здоровенный лом, подсунул его под рычаг, встал поудобней, навалился, закряхтел, и толстый стальной стержень согнулся под прямым углом в его ручищах…
– Слабоват лом-то, едрена его мать, Николай Александрович! – в сердцах высказался мужик. – Надо бы гранату заложить!
– Какую гранату, Вася! – хмуро отозвался я, толкая рычаг каблуком. – Там люди сидят! Ищите кувалду!
Позади нас что-то оглушительно грохнуло, и на палубу посыпались осколки стекла. Оглянувшись, я увидел, что почти все окна третьего уровня надстройки вынесло наружу…
– Что это за чертовщина? – раздражённо сказал я, настороженно оглядываясь по сторонам.
– Вроде как взрыв, Николай Александрович… – пояснил было Пётр, а потом, поймав мой выразительный взгляд, умолк на полуслове…
– Взрыв… – машинально проговорил я, уже догадываясь, в чём дело, а потом окликнул всё ещё не показывающегося Огнева. – Иван Ильич, это ты там буянишь?
– Да я тут пиратский сейф грохнул, Николай Александрович! – высунулся из разбитого окна сияющий Огнев. – Наличности здесь – четыре мешка!
– Ладно, оприходуй поживей и иди к нам на помощь! – распорядился я и тут же велел стоявшим с разинутыми ртами мужикам. – Быстро ищите что-нибудь тяжёлое!
К тому времени, как второй помощник оттащил пухлые брезентовые мешки в катер и вернулся назад, Василий выломал где-то тяжеленный электродвигатель и начал со страшным грохотом молотить им по рычагу. Тот поддался не сразу – нехотя двинулся лишь удара с десятого, когда у двигателя раскололся чугунный корпус и наш богатырь развернул его другой стороной… Через пару минут люк наконец открыли, и из машинного отделения стали подниматься на палубу измождённые люди в грязной форменной одежде. Ко мне приблизился чумазый верзила неопределённого возраста, водрузил на давно нечёсаные соломенные лохмы мятую фуражку, потёр чёрной ладонью многодневную щетину на квадратном подбородке и назвался капитаном.
– У тебя что в танках? – поинтересовался я. – Дизельное топливо?
– Вроде как… – не слишком-то уверенно проговорил озадаченный моряк. – Если вам заправиться нужно, то это не ко мне – к представителю бункеровочной компании.
Ко мне тут же протолкался ещё более чумазый лысоватый субъект, одетый в жутко измятый и покрытый пятнами машинного масла пиджак (брюки также были не в лучшем состоянии).
– Господа! – весьма бесцеремонно начал он. – Бункеровка только за наличный расчёт!
– Вот те на… – пробурчал за моей спиной Василий. – Спасай таких…
– Давайте, Николай Александрович, его назад в трюм засунем! – вполне серьёзно предложил Огнев, и чумазый представитель компании даже изменился в лице.
– Господа… так нельзя господа… – торопливо заговорил он. – Меня же с работы уволят, господа!
– Я тебя прямо сейчас уволю! – пробасил Василий и, недолго думая, сцапал грязного субъекта за воротник пиджака.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
