называется, по-живому.
Что касается утечки информации об операции «Молния» после нашего возвращения, то ее, скорее всего, осуществил кто-то из оппозиционных сотрудников этого ведомства. После публикации началась настоящая охота на журналиста, и он вынужден был скрываться.
А 27 мая на первой полосе газеты «Правда» было напечатано «Заявление КГБ СССР» с опровержением. Кто бы сомневался! Был ли случай, чтобы спецслужбы признавались в содеянном, каялись и раскрывали своих сотрудников и помощников? Очевидно, это правильно и логично – нельзя создавать прецедент…
Насколько я понимаю, председатель КГБ Крючков мог действовать и по собственной инициативе, не информируя о своих планах Горбачёва. А там… Победителя не судят.
Через 30 лет, готовя издание этой книги, в поисках иллюстраций я в очередной раз пробежал «по диагонали» несколько сотен фотографий моего архива. Просмотрев неформальные фотографии из закрытого, если не сказать секретного архива международного отдела ЦК КПСС, я обратил внимание – меня что-то беспокоит, хотя, собственно, к тексту книги они прямого отношения почти не имели.
Там были различные фотографии партийных чиновников довольно высокого ранга: заведующего международным отделом ЦК КПСС Бориса Пономарева, заведующего отделом международной информации ЦК КПСС Леонида Замятина, помощника Михаила Горбачёва Георгия Шахназарова и других.
Более интересными для меня были фотографии неофициального общения Леонида Брежнева с руководителями других государств и коммунистических партий. Вот он на зимней рыбалке, вот – на летней; вот генсек на охоте в Завидове с Раулем Кастро, обсуждают, возможно, без посторонних глаз и лишних ушей поставки на Кубу нефти и оружия. Тоже вроде ничего интересного, связанного с основным текстом моей книги, но всё равно не покидало ощущение дежавю.
На этой фотографии действие происходит на волоке – своеобразных крестьянских санях, составленных из бревен с перекладинами, покрытых большой копной сена, который тянет по заснеженному полю не лошадь, а современный трактор. Либо другого способа проехать к месту предполагаемой охоты действительно не было, либо Леонид Ильич хотел развлечь дорогого гостя нашей экзотикой – бездорожьем. Видно, что они обмениваются какими-то фразами.
Кстати, а как они общаются, на каком таком языке? Вокруг явно только технический персонал, лесники, егеря, которые едва ли говорят по-испански. Да и Леонид Ильич академиев, как говорят, не кончал, а Рауль Кастро для приличия мог, конечно, сказать по-русски «здравствуйте, спасибо и до свидания», вот и все.
Хотя, постойте, постойте, ведь рядом с ними в зимней шапке-ушанке, тулупе и валенках сидит какая-то молодая женщина, очевидно, это и есть переводчик с испанского языка. Ну, до чего же похожа на Гонсалес!
Тогда я, наконец, понял, что меня так долго беспокоило в этих изображениях: женщина-переводчик. Много раз за прошедшие годы глаза скользили по этим фотографиям, и в это время мозг, подобно памяти компьютера на жестком диске, всё помнил. Однако лишь в 2020 году мозг смог ассоциативно связать изображенных на них в 70-х годах прошлого века в СССР людей с историей странной аварии самолета в горах Испании в 1990 году. Таковы особенности нашей памяти: нужен какой-то всплеск эмоций, толчок – и мы можем вспомнить практически все, что было…
Итак, рядом с переговорщиками Брежневым и Кастро сидела, как мне показалось, наш переводчик в Испании Галина Гонсалес, тогда она была лет на пятнадцать моложе и наверняка носила другую фамилию. К такой конфиденциальной работе с первыми лицами иностранных государств спецслужбы могли допустить только своего человека: штатного или нештатного сотрудника КГБ.
Когда из Лондона в Кордову прилетел Борис Николаевич, то, естественно, скорее из вежливости, а не из любопытства, он ненавязчиво поинтересовался у Галины, какими судьбами она оказалась в далекой Испании и стала нашим переводчиком?
Без подробностей смысл ответа Гонсалес был таков: в СССР работала переводчиком, полюбила испанца, вышла замуж, лет десять тому назад уехала с мужем в Испанию. Узнав, что в Испании будет крупное международное мероприятие с участием русских, предложила свои услуги – предложение было принято. Вот и все.
Мы особенно не заморачивались, как можно было в эпоху раннего Леонида Брежнева так легко полюбить и уехать навсегда за границу (без всяких обязательств перед теми, от кого это зависело на 100 процентов, – КГБ и международного отдела ЦК КПСС).
Значит (я, конечно, могу ошибаться), эти две драматические недели между жизнью и смертью в Испании нас бережно опекала эта миловидная женщина – капитан или майор советских спецслужб. Быть может, она даже нам симпатизировала, даже наверняка, но приказ есть приказ и его надо было неукоснительно выполнять… Прежде всего, очевидно, следовало информировать Центр о маршрутах и времени перемещения «объекта», а также о контактах и содержании переговоров.
Мне даже кажется, что Галине это могло быть преподнесено как забота о безопасности Ельцина. Ведь как-никак, лидер оппозиции, мало ли что может произойти – например, провокация, а потом всё свалят на нас, на КГБ, – надо его тщательно охранять. (Даже во время путча 1991 года приказ об аресте Ельцина звучал иезуитски мягко. Насколько я помню, примерно так: доставить Б.Н. Ельцина на секретный объект КГБ… «для проведения переговоров с высшим руководством страны». А приказ о захвате Белого дома – всего лишь как «взять под охрану Дом правительства». Чтобы мебель не разворовали?)
Возможно, поэтому при падении самолета с Галиной случилась жуткая истерика – она, наверное, вдруг поняла, что ее информация о маршруте и времени перелета помогла совершить это покушение, а ею в результате просто пожертвовали, а заодно и захотели убрать как опасного свидетеля.
Впрочем, еще раз повторяю, что это только зыбкие, построенные, быть может, на песке предположения, основанные на зрительной памяти. В моем архиве есть только одна мелкая ксерокопия плохого качества фотографии какой-то испанской газеты, где Гонсалес находится в палате госпиталя рядом с Борисом Николаевичем после операции. Думаю, что никакой серьезной экспертизы изображений сегодня уже провести невозможно.
Я, конечно, искал в интернете фамилии и фотографии переводчиков Брежнева, но нашел только фото широко известного переводчика с английского языка Виктора Михайловича Суходрева.
Это тот редкий случай, когда мне очень, очень хочется ошибиться и постоянно терзают сомнения…
А вот что действительно было реальностью – это то, что 29 мая 1990 года, после нескольких туров голосования, после нелепого выступления Михаила Горбачёва, который призывал голосовать против Бориса Ельцина, большинством голосов Ельцина избрали председателем Верховного Совета РСФСР.
Избрание Ельцина было важнейшим событием в современной истории нашей страны. Необходимо было, чтобы во главе России встал сильный, энергичный руководитель, который смог бы удержать ситуацию под контролем в условиях надвигающегося, почти неизбежного хаоса, сепаратизма и гражданской войны.
Мы чувствовали, что удержать от распада СССР, в котором практически уже давно начинались межнациональные конфликты и боевые действия, почти невозможно – это был, как говорят, отрезанный ломоть.
Распад СССР – это, конечно, не вина Бориса Ельцина. Начиная с Ленина, который настоял на «праве наций на самоопределение вплоть до отделения», и кончая недееспособным Горбачёвым, все эти 70 лет коммунисты упорно вели СССР к распаду.
Надо было спасать от развала хотя бы саму Россию. Сейчас уже мало кто помнит о сепаратистских планах создания и отделения Дальневосточной республики, о конституции Уральской республики, о проблемах Калининградской области, попытках отделения Татарии, Башкирии и некоторых других регионов Поволжья. Я уже не говорю о сепаратизме и военных действиях по созданию на Северном Кавказе исламского государства, живущего по законам шариата, – от Каспийского до Черного морей (Дагестан, Чечня, Ингушетия, часть Ставропольского края, Северная Осетия, Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия).
Их примеру могли последовать и другие регионы. Другими словами, если бы 29 мая 1990 года победил не Ельцин, а, например, Полозков или Власов, то они никогда не смогли бы удержать мятежную лоскутную Россию в сегодняшних границах. Россия состояла бы из 3–4 центральных областей и все.
Поэтому я считаю события 29 мая по избранию Ельцина историческими, а его самого – одной из крупнейших фигур российской истории. Он сохранил Россию, покончил с монополией КПСС, принес нам свободу слова и демократию, новую конституцию, помог возрождению церкви, начал экономические и политические реформы. Другое дело, как мы всем этим воспользовались. Только за олигархов, высших чиновников и их детишек можно не беспокоиться, они-то воспользовались.
В моем архиве много газетных вырезок. Решил
