Потом он таким же манером обработал мою наскоро сделанную сетку на "пятерку" и тоже сыграл.
Расчет у старика был скорее подсознательный, под Иванушку-дурачка: внести в правильный расчет некоторую сумятицу и посмотреть, что из этого выйдет.
Вышло нечто оглушительное. Сначала Иван Иваныч даже не поверил. Раза два протирал очки и щипал себя за уши. Все сходилось… Под коленками у него зачесалось, а в затылке заныло. Небывалая удача сулила небывалую головную боль.
Он хорошо знал компанию Марика и вообще нравы и повадки подобных компаний. Эти повадки, по-моему, нигде не отличаются разнообразием и сводятся к простейшему действию прикарманивания – любыми способами. Он знал, что о выигрыше станет известно рано или поздно и его начнут "трясти". Убить тоже могут,- за гораздо меньшие суммы убивали людей, а того чаще – выколачивали из них деньги.
И Скобелев, так же как и я несколько позже, кинул мыслью вокруг себя – где его слабое место?
Дочка с мужем и внуками жила на другом конце Москвы. У родителей не бывала с незапамятных времен, старики сами навещали потомство. Их адреса и телефона не знали ни соседи, ни коллеги по профсоюзу. А не знают – не продадут. С этой стороны все было спокойно. "Значит, взяться могут лишь за наши старые кости. А нас со старухой не больно-то угрызешь" Первым делом он снял квартиру достаточно далеко от прежней и сразу переселил туда Наталью Петровну. Ей он отдал оба варианта сетки и все свои записи. Жена хорошо понимала, что ей попало в руки. Почтенная дама была в курсе всех мужниных дел.
Потом он завел себе пейджер, тот самый, который с такими предосторожностями нам переслал.
Потом пошел в банк, где обычно получал деньги для профсоюза, и арендовал там два сейфа рядышком. Один был на его собственное имя. Второй был на два имени: к этому второму сейфу могла иметь доступ его жена. Этот ящик оставался пустым. В верхний ящик он положил несколько тетрадок со старыми текущими расчетами и большую "холстину", склеенную из пяти листов бумаги. "Холстина" содержала в себе множество цифровых рядов – по десять, девять, восемь и семь в каждом. Структура была в целом та же, что и в сетке, но набор цифр был совершенно бессистемным.
Теория вероятности в чистом виде.
Потом старик, рисковая голова, сделал еще один расчет подвохов и снова сыграл этот "примененный к текущей ситуации" вариант сетки.
И снова Джек-пот, размерами, правда, гораздо меньше предыдущего, который копился почти год, но стоивший для Скобелева не меньше чем первый, жирный. Этот второй выигрыш доказывал, что первый не был случайным. И как бы в довесок – выигрыш в ежеквартальном розыгрыше пяти шаров.
Сердце у старика сладко ныло, как у влюбленного мальчика. Но голова работала не переставая, и додумалась старая голова до решения парадоксального, но единственно верного: "Господи боже мой, унесу ноги живым из всей этой кутерьмы – брошу играть к чертям собачьим"!
Дима в это время ищейкой шнырял по терминалам, выясняя, кто это управляется с деньгами конторы так ловко. Ни у Любашки, ни у бабки Наргиз ничего он не добился, поскольку старик приручил и ворчливую старую армянку, но выигрыш выпал именно на Любашкином терминале, и ему априори уже было ясно, чья работа. По крайней мере это касалось большого Джек-пота. Остальные выигрыши он брал в разных местах, где его не знали.
Впрочем, от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Это знает каждый первоклассник. Когда Иван Иваныч появился в кабинете у изведшегося за две недели Димы, он предъявил карточки, означающие, что касса конторы облегчается почти на два миллиона долларов.
Глядеть на Диму было жалко и гадко.
– Иван Иваныч, – простонал он, – так нельзя!
– А что? – отвечал Скобелев небрежным тоном, чувствуя, как между лопатками гуляет холодок. – Знаете же, что мне везет иногда!
– Врете, – сказал Дима ненавидяще. – Это не везение, это система. Не бывает четыре Джек-пота подряд на одном везении. Вы открыли какую-то систему и не желаете делиться!
– Это не система, это методика, – знаешь ли, я начал играть, когда вы, Дима, пешком под стол ходили!
И тогда Дима рванул напрямик:
– Вы, Иван Иваныч, взяли не свое. Мы с ребятами этот Джек-пот пасли почти год, мы разработали способ безошибочный – думаете, вы только с тем еврейчиком усатым умные? Мы на этой неделе планировали его снимать, а вы пришли и схавали, черт бы вас побрал! Вся ерунда, вторая, третья категория – ваши, но большой Джек-пот – наш. Вы взяли не свое, отдайте.
Старик чего-то подобного ждал. Нездоровую зелень прежде розового личика он стазу же приметил.
– Довольно странно вы, Дима, рассуждаете. Знаете сами, и отлично знаете, что приз, пока его не сняли, ничейный и любой имеет на него право. А уж коли я его взял, значит, он мой. По всем правилам и документам. Вы на него претендовали? На него знаете сколько народа претендует? Если у вас есть верный метод путать шары, не жадничайте и не ждите слишком долго. Жадность фраера сгубила, дорогой.
Играйте и выигрывайте. А я вам ничего не должен.
– Вы играли систему, – полуутвердительно, полуугрожающе сказал Дима. – Вы играли наверняка!
– А что, нельзя? – поинтересовался Скобелев. – Вы тоже играли наверняка, а я ведь даже не крапленой колодой, а по-честному! Делайте, Дима, свое бухгалтерское дело. Вы не можете не выписать мне выигрыш, иначе я подниму шум на всю контору, а тут сидят не только ваши подельники, но и начальство с контролерами.
Единственное, что могу сказать вам в утешение: получив благополучно эти деньги, я выйду из игры. В буквальном смысле слова.
Видимо, утешение было слабое. Дима хотел эти деньги здесь и сейчас. И едва старик, получив чек, закрыл за собой дверь, предпринял решительные меры.
В результате этих мер Иван Иваныч, подойдя к стеклянным банковским дверям, краем глаза уловил сзади какое-то движение. Он приостановился, поправил очки и вгляделся в зеркальную поверхность. Скобелев был чрезвычайно близорук, из-за чего в свое время не попал на войну, но не слеп и вооружен прекрасными немецкими стеклами. Этого оказалось достаточно, чтобы рассмотреть незнакомую быкообразную морду сзади, а подальше – еще одну, но уже хорошо знакомую. Это был, конечно, Костик. Объяснить его появление Иван Иваныч мог единственным логическим образом:
Димочка, гнида, навел.
Но отступать было некуда. Скромно одетый старик в супердорогих очках решительно толкнул дверь-вертушку и вошел в зал.
В банке его знали давно и хорошо, операторша звала по имени-отчеству.
– С добычей, Иван Иваныч?
– Мамонта ухлопал. Давай, Танюша, свежевать и разделывать, – и протянул ей бумагу.
– Что прикажете сделать?
Старик посмотрел назад. Костя маячил за дверями, второй бандит о чем-то толковал с охранником, глаз не сводя с объекта наблюдения.
– Танечка, мне надо разбросать это на несколько пластиковых карт. Одна – шестьсот тысяч, четыре – по двести пятьдесят, две по сто. Тысяч пять наличными и все, что останется, на отдельную карточку.
Процедура была долгая. Получив наконец просимое, он незаметно спрятал все карточки, кроме последней. Ее он крутил, вертел, то подносил к глазам, то клал на стол, то похлопывал по толстой пачке долларов.
Потом под пристальным взглядом мордатого шпика пошел в то отделение банка, где находились сейфы клиентов. У атлетического сложения девицы в униформе и с пистолетом получил два ключа. Первым открыл тот, что был на двух хозяев. Не задерживаясь, опустил все пластиковые карточки, кроме двух. Потом открыл тот, который был его единоличным. В нем лежали бумаги. Положил туда карточку на сто тысяч, поторопился закрыть, отдал ключи девице и вышел на улицу, уже зная, что его ждет.
А ждал его крепкий захват за руку. Справа стоял незнакомый "бык", заламывая старческую ладонь. Прямо перед ним стоял Костя, скосив глаза на кончик носа.
– Какого хрена? – спросил старик.
– Не понял? Отдавай пимпочку, дед.
– Со мной пять штук зелени. Хватит?
– Смеешься? Дима сказал, ты срубил немерено. Где карточка?
– В сейфе.
– Неси. Васек с тобой. Для гарантии.
Двинули. Девица с кобурой встала. Она была на полголовы выше Васька.
– Куда прешь?
– Люсик, я это, – проворковал конвоир.
– А-а… забыли что?
– Типа того.
– Не положено, вообще-то.
– Ты чо, золотце! Свои же!
Девица махнула рукой:
– Дуйте, только быстро!
И все. Вся российская банковская надежность. Пока знакомства выше правил, не бывать России Америкой. Я Америку не особенно люблю. Но там тоже есть кое-что стоящее. Банковская надежность, например.
Иван Иваныч взял ключ от своего единоличного ящика и чувствуя дыхание громилы на затылке, открыл сейф.
Васек по-хозяйски взял то, что в нем лежало.
– Пошли назад. Спасибо, Люсик, с меня причитается вечером.
Скобелев надеялся, что на этом все может закончиться. Напрасно. По выходе он попал в лапы Костика. Немного отведя старика в сторону, он его обыскал.
