Тишина.
Августа! Барсук прибавил скорости. Скунс тоже.
И вот – наконец-то! Они ползком перебрались через валун и почуяли свежий воздух. Свежий воздух? Они перебрались ещё через один валун и на куче камней и щебня увидели луч света. Приблизившись, они подняли головы – и Барсук увидел дыру, полную неба.
Барсук сцепил лапы вместе и подсадил Скунса в дыру.
– СОЛНЦЕ! – отозвался Скунс.
Барсук нащупал задней лапой упор, зацепился копательным когтем за трещину и, подтянувшись, оказался…
На поляне?
Он потёр глаза и увидел бабочку, три цветка, кружение пчёл.
Барсук поднялся и огляделся.
– Где она? Где Августа?
Но от бентамки не осталось и следа. От динозавра тоже.
Краем глаза он заметил три цветка. Вгляделся пристальнее… «Это не цветы!» Он указал на них Скунсу.
Скунс внимательно изучил их.
– Перья. Лавандовая Орпингтонская. – Он оглядел поляну. – Перья повсюду. – Скунс присел на корточки и вытянул из травы длинное перо цвета какао. – Трансильванская голошейка.
Теперь Барсук тоже их увидел. Перья, запутавшись, лежали в траве; перья, зацепившись, висели на ветках и коре; перья покачивались в воздухе, медленно опускаясь на землю. Барсук поднял нежное чёрное пёрышко с белым кончиком.
– Шотландский дампи, – определил Скунс.
Барсук вопросительно посмотрел на Скунса, а потом спросил вслух:
– Что всё это значит?
Скунс упёрся лапами в бока и кивнул:
– Хорошие новости. Курочки здесь.
Глава тринадцатая
– Обед! – Скунс плюхнулся на землю, сбросил свой ранец и вытащил кулёк с едой. Барсук взглянул на Скунса и моргнул: тот с ног до головы был покрыт серой пылью. С треуголки свисала паутина, шёрстка на мордочке слиплась в засохшие грязные сосульки. Барсук припомнил лизок динозавра и вздрогнул, когда Скунс поднёс ко рту чистенький, свеженький сэндвич и откусил.
Помолчав, Барсук спросил:
– Вот и всё? Курочки пришли, и теперь всё хорошо? Ты уверен, что им под силу справиться с динозавром? Динозавр в курятнике – это разве нормально? Как мы узнаем, что с Августой всё в порядке?
Скунс жевал и обдумывал ответ.
– Точно не знаю, но куча куриных перьев на поляне кажется мне хорошим знаком, особенно по сравнению с тем, что я ожидал.
Он осёкся и рассмеялся:
– Ха! В такой толпе курочек динозавр сильно не разгуляется! Ха-ха!
Барсуку это смешным не показалось.
Скунс заметил выражение на его мордочке.
– Ты зря недооцениваешь курочек. Они не перестают удивлять. Правда, Барсук! – Скунс кивнул и посмотрел в сторону. – Вот ты живёшь, и всё вокруг кажется мрачным, и ты уверен, что близится ужасный конец. И тут – внезапно! – ты видишь пятнышко ясного неба. Как и почему это случается? Кто знает? Но случается. Причём даже чаще, чем можно надеяться.
Скунс вздохнул и уронил лапку, сжимавшую сэндвич, на колено.
– Но правда и то, что плохие события – губительные, хищные события – происходят постоянно. Иногда плохие события происходят с тобой, с твоими друзьями или семьёй, и тебе приходится нести на плечах эту тяжесть. Иногда ты уверен, что это Конец. – Скунс печально покачал головой. – Проглотил крысу.
Потом он кивнул.
– Ты прав, Барсук. Всё могло кончиться очень плохо. И всё же курочки были здесь. Это пятнышко ясного неба. А что нам теперь остаётся? Что бы ни случилось на этой поляне, оно уже случилось.
Барсук фыркнул.
– Было бы неплохо, если бы они оставили записку, – сказал Скунс. Он снова откусил от сэндвича и похлопал по мху рядом с собой: – Садись. Ты наверняка очень голоден.
Солнце уже перевалило за полдень. Желудок Барсука завязался в узел и заурчал. Обед!
С изрядным усилием Барсук отбросил эту мысль и снова осмотрел окрестности. Курочек нет. Динозавра нет. Никаких признаков борьбы. Повсюду перья.
Динозавр, вылупившийся из ископаемого яйца? Невозможно! Как Учёный Камневед, он просто не мог в это поверить. Но вот же дыра, прямо здесь… Барсук уставился на неё. Дыра вела в пещеру, где он впервые увидел окаменевшее в янтаре яйцо.
Барсук снова оглядел поляну. «Где же Августа?»
– Шлам и шлаки.
Барсук провёл лапой по своей полоске, и с него посыпались мелкие камушки.
С тяжёлым вздохом он плюхнулся рядом со Скунсом и достал свой обед. Развернул сэндвич, сунул его в рот почти целиком и проглотил. Скунс рядом с ним рассмеялся.
– Ха! Помнишь, как ты закричал «Истина в яйце»? ИСТИНА В ЯЙЦЕ! Именно так! Ха! За-яйцо-тизирован!
Барсук вздохнул.
– Да, за-яйцо-тизирован.
Он помнил, но все его мысли были об Августе.
«Августа… надеюсь, с тобой всё в порядке».
После обеда Скунс и Барсук решили, что больше в Лагере № 5 ночевать
