этом дне такого особенного?
– Разве кто-то выбирает, в какой день родиться? – пожал плечами Скунс.
Барсук застонал и пожелал себе более научно-мыслящего соседа. Он вспомнил, что курочки разбираются в физике, и с надеждой покосился на Августу. Августа не обращала на него никакого внимания. Она карабкалась по камню – прыжочек за прыжочком. Остановилась, окинула Барсука странным мечтательным взглядом (правым, левым, правым), потом развернулась и быстренько полезла дальше.
Вдруг в голове у Барсука всплыли слова «современные птицы». Что-то с занятия по палеонтологии, «Динозавры: введение».
Он что-то забыл. Барсук смотрел, как Августа лезет всё выше, и вспомнил, как его преподаватель пишет на доске. Да! Преподаватель расписывал фамильное древо динозавров. Барсук услышал у себя в голове, как голос преподавателя (пронзительный голос, какой бывает только у какаду) произносит: «Современные птицы произошли от динозавров».
Курочки! Курочки – современные птицы.
Барсук повернулся к Скунсу.
– Современные птицы произошли от динозавров. А ты подул в куриный свисток!
Скунс нахмурился.
– Барсук, куриный свисток слышат только курочки.
(Тут Барсуку пришла в голову мысль рассказать Скунсу, что это не совсем верно – но момент был не самый подходящий.)
Так что Барсук посмотрел на Скунса и медленно сказал:
– Курочки – современные птицы.
Скунс раскрыл рот от удивления.
– Динозавры – это курочки? – Он развернулся посмотреть на Августу.
– Или курочки – это динозавры, – пробормотал Барсук и тоже посмотрел на Августу.
Августа уже была на вершине своего камня. Камень стоял на краю выступа. Прямо напротив располагалась стена с яйцом.
– Что она делает? – спросил Барсук, наблюдая за тем, как Августа, вцепившись в камень, потя-потя-потягивается в сторону яйца.
– Августа! – позвал Скунс.
Августа не обращала на них внимания. Она тянулась всё вперёд, вперёд, вперёд, к лучам света из прожекторов Ильки. Её рыжие пёрышки как будто полыхали. Она напомнила Барсуку маленький фонарь в каменистом ущелье.
И тут она начала издавать странный звук – протяжный, низкий, словно мурлыкающий.
– Это песня? – спросил Барсук. Звук был похож скорее не на песню, а на ручей, бегущий по круглым камням, который медленно, медленно заполняет собой всё пространство, перекатываясь через всё старое, забытое, иссохшее.
– Кажется, это колыбельная, – сказал Скунс. Помедлил, размышляя. Потом посмотрел на Барсука. – Знаю, это я предложил дунуть в свисток. Но Августа меня поддержала – причём полностью. Я думал, что призываю куриное подкрепление. Я думал, что она тоже рассчитывала именно на это, но теперь не уверен. Может, она знала, что куриный свисток разбудит динозаврика?
– Крр-ррРРР-ААААК!
Ярко-жёлтый рог пробился сквозь скорлупу, а потом и сквозь янтарь. Потекла жидкость. Шлёп! Скорлупа, янтарь и камень упали на дно пещеры и разбились на множество осколков.
Голова динозаврика высунулась наружу! На нём была надета шапочка из скорлупы. Его лавандово-голубые веки моргнули. Блеснул золотой глаз. Динозаврик испустил пронзительный «АарррррРРРРРРРЫК!» и повернулся к Августе.
– Ааар-РУП? Руп-руп?
– Ко, – сказала Августа, и глаза у неё вдруг прояснились (зырк-миг). Одним глазом она уставилась на динозаврика и продолжила петь свою журчащую колыбельную.
Скунс и Барсук ошарашенно переглянулись.
Динозаврик сбросил с головы скорлупу – Пёрышки! Тоненькие пёрышки! – а потом навалился всем своим весом на стенку яйца. Бам! Бам! Бам! Камни заскрежетали и упали на пол пещеры. Динозаврик отбрыкнулся от последнего осколка скорлупы и выступил на волю.
Барсук с раскрытым ртом смотрел, как динозаврик потряхивает задними ногами и выпрямляется в полный рост. Длинный оперённый хвост вытянулся и распушился. Выбравшись из яйца, динозаврик стал казаться крупнее. Он был даже не в три раза больше Барсука, а где-то в четыре. И ещё на каждой задней лапе один палец у него был вздёрнут вверх. Ногти на этих пальцах казались особенно острыми.
– Арр-руп? Руп? – динозавр вытянул шею в сторону Августы. Повернул голову в одну сторону (правым глазом), потом в другую (левым глазом), чтобы посмотреть на неё. Его хвост хлестал туда-сюда.
Со дна пещеры раздался голос Ильки:
– ДИНОЗАВРА БЕРЁМ ЖИВЬЁМ!
Крысы в касках разом шевельнулись. Раздалось уханье. Из дальнего угла кто-то свистнул. Клац-клац-клац! Щ-щёлк! Щ-щёлк! Ш-ш-ш.
Сжав в лапке трос, первая крыса проскользнула к динозавру.
И тут, таким быстрым движением, что Барсук даже засомневался, видел ли он его, динозавр прижал трос к полу своим вздёрнутым пальцем и проглотил крысу.
Глава одиннадцатая
– ПРОГЛОТИЛ КРЫСУ! – в ужасе вскричал Скунс.
Динозавр запрокинул голову и с трудом сглотнул.
Он распахнул глаза и несколько раз моргнул. Замер на мгновение, а потом:
– АаРРЫК! РЫК! – динозавр затоп-топ-топал ногами.
Барсук, который, отведав приготовленной Скунсом еды, частенько испытывал порыв ударить себя кулаком в грудь, прекрасно его понял. Крыса оказалась вкусной.
– О, нет-нет-нет! Я не хотел этого видеть. – Скунс замахал лапками перед мордочкой.
Началось столпотворение. Каждая крыса теперь была сама за себя. Они бросались вниз со стен. Они прыгали. Волны крыс карабкались на спины своих зубо-зубильных собратьев, стремясь оказаться на
