С настоящим мировым деревом связан в Вальхалле нескончаемый источник меда для дружин эйнхериев, текущий из вымени козы Хейдрун. Но воинам нужно и мясо: повар Андхримнир готовит им мясо чудесного вепря Сэхримнира в котле Эльдхримнире — съеденный вечером, к утру вепрь опять цел.
Сам Один, сидящий на высоком престоле за пиршественным столом, пьет только вино и не притрагивается к еде — он бросает ее двум волкам, что вместо псов лежат у его ног. Гери и Фреки — Жадный и Прожорливый — именуются волки. На плечах у бога сидят два ворона — Хугин и Мунин — Думающий и Помнящий. Один отправляет их летать над миром — они приносят ему все вести и нашептывают их на ухо своему хозяину. Волки и вороны — животные бога смерти и на поле боя: они питаются трупами. Но другой гигантский волк висит на западной стене Вальхаллы; это Фенрир, скованный волшебной цепью, — ему суждено поглотить самого Одина в конце времен.
Это постоянное напоминание заставляет Одина своим единственным глазом пристально всматриваться во все миры — благо его престол высится у самого мирового древа, откуда должно быть видно все на свете. Но ему мало этого взгляда и мало того, что доносят вещие вороны Хугин и Мунин, — он сам странствует по всем мирам, для чего ему и нужен восьминогий конь Слейпнир. Один должен знать заранее о приближении Судьбы богов.
Один в Хель. Прорицание вёльвы
Знаки, свидетельствующие о приближении конца света, становились для асов все зловещее. В Мерзебургском заклинании конь Бальдра спотыкается, и все боги стремятся залечить его — устранить знак беды. В «Старшей Эдде» Бальдра, прекрасного и чуждого злодеяний сына Одина и Фригг, мучают тревожные сны, они не дают покоя асам и асиньям, они предвещают смерть бога, и эта смерть предшествует концу света. В особой песни «Сны Бальдра» рассказывается, как боги собираются на тинг, чтобы разгадать вещие сны. В поисках разгадки Один отправляется к вёльве — давно умершей провидице; он седлает Слейпнира и едет вниз, в преисподнюю Нифльхель, царство богини Хель, где должны томиться все, кто не пал в битве и не стал избранным героем Одина. Ворота Хель сторожил чудовищный пес с грудью, обрызганной кровью трупов, но он не мог остановить Отца колдовства. Тот помчался дальше, к востоку от ворот, туда, где была могила вёльвы. Заклинаниями бог поднял провидицу из могилы; она назвала свое пробуждение «нелегким путем», ибо давно уже мертва, и спросила, что за неведомый воин принудил ее проделать этот путь.
Один знает, что нельзя называть своего подлинного имени, и именуется Вегтамом, «Привычным к пути»; и это не был обман, ведь Один действительно был богом-странником. Он предлагает вёльве обменяться новостями: сам расскажет ей о мире живых, от нее же узнает о том, что происходит в Хель — для кого в жилище богини смерти скамьи устланы кольчугами, а пол усыпан золотом?
Ответ провидицы страшен для бога: в загробном мире мед уже сварен для Бальдра и накрыт щитом — Хель ждет мертвого бога. Больше она ничего не скажет.
Но Один имеет власть спрашивать (в первой песни «Эдды» «Прорицание вёльвы» он подкрепляет это право подарками — ожерельями и кольцами) и поднимать из могилы мертвецов. Бог заставляет вёльву рассказать о том, кто будет убийцей Бальдра и кто отмстит за сына: без мести за родича скандинавы не мыслили жизни. Наконец, Один задает последний вопрос: какие девы будут оплакивать Бальдра, подбрасывая к небу края покрывал?
Ответ вёльвы неожидан для читателя: «Ты не Вегтам, ты, верно, сам Один!» Почему вместо ответа, вёльва вдруг раскрывает «псевдоним» бога?
Общение с существами иного мира для богов (и людей) — всегда состязание. Один силой магии заставляет вёльву отвечать на его вопросы. Последний вопрос, не касающийся собственно судьбы Бальдра, — загадка для вёльвы. Может быть, она даже знает разгадку: скорее всего, Один имеет в виду волны или дочерей Эгира — ведь погребальный костер Бальдра будет разожжен на его ладье, а та — спущена в море. Но главное для вёльвы, что Один выиграл в состязании, вынудив провидицу раскрыть свои тайны. В ответ она лишь раскрывает его собственное имя и клянется, что никто больше не явится к ней, пока не наступит гибель богов.
Один у великанов. Речи Вафтруднира
Состязания в мудрости с существами иного мира не было для богов праздным развлечением. Победа в таком состязании подтверждала их власть над мирозданием, которому угрожали чудовища и великаны. Те же были сведущи в тайнах мироздания, ибо были причастны времени его творения. Поэтому поездка к великанам для состязания в мудрости — трудная задача, и сам Один спрашивает совета у Фригг, следует ли ему ехать к мудрейшему из ётунов — Вафтрудниру. Фригг предостерегает Отца ратей от состязания с великаном — и не напрасно: ведь само имя «ётуна» значит «Сильный в обмане, запутывании». Когда Один является в палату к Вафтрудниру и после приветствия говорит, что хочет постичь его познания — все ли ведает мудрый великан, тот гневается. Настоящее почтение к гостю неведомо великанам. Вафтруднир спрашивает, что за незваный пришелец явился испытывать его в собственном доме; он не покинет дома живым, если не выиграет в состязании.
Один знает, что нельзя называть своего подлинного имени, и называется Гагнрад — «Правящий победой». Он устал в пути и просит у ётуна приюта. Великан готов оказать гостеприимство и усадить гостя на скамью, но тот должен пройти испытание — состязание в мудрости и ответить на вопросы хозяина. Один проявляет смирение, как «бедный в доме богатого», и готов стоя отвечать великану. Это означает, что впереди — настоящий поединок, а не беседа у очага. В другой песни «Эдды» — «Речах Высокого», которые приписываются самому Одину и повествуют об обычных нормах поведения, говорится, что сначала гость должен сесть и отогреться у огня.
Тогда Вафтруднир начинает задавать вопросы, и они относятся к основам мироздания и божественной истории: как имя коню, что приносит поутру сияющий день? Какой конь приносит ночной сумрак? Что за река разделяет мир великанов — Утгард и мир богов? Наконец, как будет зваться поле, на котором великан Сурт вступит в бой с богами в последние времена?
Один знает ответы — ведь он сам участвовал в сотворении мира и выведывал у вёльвы знания о событиях последних времен. Вафтруднир вынужден признать, что гость разумен, и еще раз предлагает гостю сесть — лучше беседовать сидя. Но это не переход к мирной беседе: великан предлагает поставить головы на кон в споре о том, кто мудрее.
Пришел черед спрашивать Одину, и великан рассказывает о том, как был сотворен мир из тела Имира, кто родил солнце и месяц, день и ночь, зиму и лето, кто был древнейшим из великанов и как у него появилось потомство. Все это было ведомо Вафтрудниру, так как он сам был первобытным великаном, и первое, что он помнит: как за много зим до создания земли богами при нем положили в погребальную ладью турса Бергельмира, прародителя инеистых великанов. Он знает и откуда берется ветер: великан Хресвельг — «Пожиратель трупов» — сидит в обличье орла у края небес, вздымая крылья, он поднимает ветер.
Эти ответы относятся ко времени первотворения в земле великанов — здесь трудно состязаться с Вафтрудниром. И тогда Один задает вопросы о жизни богов: как Ньёрд появился среди асов и где каждый день происходят сражения? Но великан знает не только о том, как Ньёрд стал заложником, но и о том, что перед концом света он вернется к ванам; ему известны и обычаи эйнхериев в Вальхалле.
Настал черед Одину признать мудрость великана, которому известны все тайны богов и турсов. Но откуда они стали ведомы обитателю Утгарда? Оказывается, Вафтруднир, как и Один, проник во все девять миров и даже спускался в самые глубины царства смерти — Нифльхель.
Наконец, Один начинает выспрашивать о будущем — и в этом, должно быть, заключается тайная цель его поездки к Вафтрудниру. Великан рассказывает о том, что будет после гибели богов, какие потомки асов уцелеют, как погибнет и будет отомщен сам Один. Один нуждается в этих тайнах будущего, потому что гибель богов близится, и Бальдр уже мертв. Читатель узнает об этом из последнего вопроса, заданного богом турсу, и этот вопрос оказывается роковым для Вафтруднира: «Что шепнул Один сыну, когда Бальдр лежал на погребальном костре?»
Тут великан узнает вопрошающего и должен признать свое поражение:
Никто не узнает,что потаенноты сыну сказал!О кончине боговя, обреченный,преданья поведал!С Одином тщилсяв споре тягаться:ты в мире мудрейший!
Смысл «Речей Вафтруднира», конечно, не просто в победе бога над великаном. Как и в «Прорицании вёльвы», Один постигает мудрость, принадлежащую существу иного мира, но мертвую вёльву можно было заставить говорить — поднять из могилы заклинаниями; чтобы заставить Вафтруднира поделиться мудростью, нужно было вовлечь его в состязание.
