— Чтобы почувствовать эфирные потоки. Их не разглядеть обычным зрением. И не каждый может их увидеть.
— А если мы их не увидим? — тихо спросил Ланзо.
— Я неточно выразилась. Не каждый взрослый может их увидеть. Но у детей получается всегда. Внимательно посмотрите вокруг. Запомните все. Деревья. Небо. Облако. Стены школы. А теперь крепко закройте глаза. Ада, не поглядывай! И представьте, что у вас глаза повсюду… на плечах, на руках, на ногах, на спине!
— И пониже спины! — серьезно подсказал Дитмар. Все засмеялись.
— И там тоже, — согласилась я, пряча улыбку. — Постарайтесь вообразить мир вокруг вас. Увидеть его кожей.
Мои ученики замолчали, крепко прижав кулаки к глазам. Я знала, что они справятся: у детей отличное воображение. Но это незамысловатое упражнение также помогает выявить тех, у кого есть зачатки дара. Потому что Одаренные увидят кое-что еще… я им помогу. Правда, опять нарушив указания куратора...
Я неглубоко погрузилась в транс и легко направила эфирные потоки на нашу поляну, на каждого из детей. И на Регину тоже. Ей было так любопытно, что она наполовину высунулась из кустов. Ее глаза были крепко закрыты, губы шевелились…
Невидимые, но прочные нити протянулись к моим ученикам и нежно обвили их; вокруг белокурых, рыжих, каштановых головок разлилось сияние.
— Итак, что вы увидели? Этот сад? Солнце, траву?
— Ничего я не увидел, — разочарованно протянул Тилло. — Глаза же были закрыты!
— А я видела, — ответила Ада. — Представила себе все, хорошенько вспомнила, и увидела! Все было как живое.
— И я! — закричала Магда. — Хотя я не подглядывала! Ничего сложного!
— А видели ли вы... что-то еще? Того, чего нет, когда глаза открыты?
Дети замолчали.
— Я видела! — опять подала голос Магда. — Мне кажется, я видела… эльфов. Точно! На фиалке. Они были такие же, как в моей книжке!
— Все ты врешь! Ничего ты не видела!
— Нет видела, видела!
И Магда принялась подробно описывать эльфа с короной на голове и стрекозиными крылышками. Она захлебывалась и широко таращила глаза. Дети слушали ее скептически, но я кивала и не перебивала.
Конечно, она все выдумала. Рассказывала о собственных фантазиях и наслаждалась тем, что была в центре внимания. Я знала, что так и будет: на учительских курсах нас об этом предупреждали.
Но это значит, что у Магды хорошее воображение. А без этого в нашем деле никак.
— Очень интересно, Магда, спасибо! Ты умеешь представлять себе сказку. Это ценное качество, — заключила я очень серьезно.
Магда победоносно поглядела на одноклассников. Я не уличила ее во лжи, но и дала понять, что понимаю и разделяю ее фантазии.
— Я тоже видел кое-что, — сказал Ланзо неуверенно. — Но это было не так красиво, как у Магды. Я даже сначала испугался.
— Что же ты видел?
— Паутину. Я представил поляну, деревья… и паучков. И вдруг их нити стали очень толстыми и засветились. Они опутали всю поляну. А потом. — Ланзо замялся, подбирая слова. — Вокруг вас… госпожа Верден, намотался кокон.
— Во заливает! — покачал головой Дитмар. — Кокон какой-то придумал!
— Я не заливаю, — упорствовал Ланзо. — Этот кокон... мерцал как свеча и... двигался. На нем надувались пузыри, как на болоте...
Ланзо скривился, а я чуть не захлопала в ладоши.
Вот это да! Он не мог это придумать. Он точно описал эфирные потоки, как их видят люди с огромным талантом Одаренного!
Какая удача! Да, я сразу почувствовала, что мальчик не так-то прост.
Но я тут же одернула себя. Маловероятно, что Ланзо сумел без малейшей подготовки войти в транс и увидеть мир так, как его видим мы. Я лишь ожидала, что кто-то из детей скажет, что на представленной картинке от солнца шли очень яркие лучи... или на полянке был туман. Не исключено, что Ланзо читал об Одаренных и их втором зрении и теперь тоже фантазировал. Но все же...
— А сейчас мы с вами выполним один трюк, который умеют показывать флорамансеры. Это такие Одаренные, которым подчиняются растения. Смотрите, вот дикие фиалки.
Я показала на бледные цветы на краю полянки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Давайте подойдем к ним и хорошенько рассмотрим. Видите, несколько цветов только готовятся распуститься?
Дети сгрудились возле фиалок; я встала на колени и протянула руку ладонью вниз.
— Выберите себе нераспустившийся бутон. А теперь представьте, что вы — эта фиалка. Вам очень хочется скорее открыть лепестки и увидеть солнце. В то же время представьте, что ваша ладонь — это и есть солнце. От нее идут лучи. Они пробудят цветок.
— И что будет?
— Смотрите внимательно...
Бутон под моей ладонью дрогнул и распустился. Тонкие голубые лепестки мелко подрагивали. На фиалку тут же села бабочка.
Дети восхищенно загалдели.
— Теперь вы попробуйте! Я вам помогу. Направлю на вас эфирные потоки. Сами вы еще не умеете это делать и научитесь нескоро и не в школе. Этому учат в академии Одаренных. Пока вы будете проводниками и усилителями.
— А при этом надо говорить какие-то волшебные слова?
— Нет, — я улыбнулась. — Заклинания существуют только в сказках. Сенситивам они не нужны.
Дети очень старались. Пыхтели, бормотали, зажмуривались.
— Я фиалка, я фиалка! — твердил Тилло. Его пухлые щеки раскраснелись, лоб блестел от пота.
Мне тоже приходилось тяжело; я протянула эфирные потоки к шести детям — притаившуюся в кустах Регину тоже не забыла. Уверена, она пытается повторить все, что мы делаем!
Разумеется, Ланзо справился с заданием первым. Его бутон упруго раскинул лепестки, и они тут же приобрели насыщенный синий цвет. Да еще и стебель фиалки вытянулся прямо на глазах. Ланзо сумел ускорить энергетические процессы в клетках и биосинтез растительных пигментов!
Мальчику прямая дорога в академию Одаренных — теперь в этом нет никакого сомнения.
Потом заверещала от радости Ада, весело взвизгнула Магда. Дитмар и Тилло сумели заставить лепестки приоткрыть совсем чуть-чуть, но и этим остались довольны.
— Можно, я тоже попробую с вами? — спросил за моей спиной высокомерный голос Регины. Каким-то неуловимым образом она дала понять, что это не просьба, а снисхождение. — Там в кустах только крапива. Я хотела заставить ее зацвести, но обожглась. Видите?
Она протянула покрасневшую руку. Я коснулась пятна пальцами и сняла боль. Регина удивленно поднесла запястье к глазам.
— Вали отсюда, не примазывайся! — недружелюбно велел Дитмар. — Тебе папочка запретил с нами водиться. Он тебя отругает.
— Не отругает. Ну, так можно?
— Что ж, садись, — я похлопала рукой по траве, хотя был соблазн отправить ее прочь. Роберваль и впрямь будет недоволен, если узнает, что его дочь была на моем уроке и «занималась магией».
— Вот подходящий бутон…
Регина, не теряя высокомерного вида, протянула к нему ладонь и зажмурилась. Я принялась осторожно манипулировать эфиром. Голова начала болеть; силы были на исходе.
Ужасно, что мой талант так слаб, что даже на такие простые вещи его не хватает. На следующих уроках дети будут заниматься теорией и упражнениями для развития воображения и силы воли; больше напрягать себя не придется. Довольно чудес и фокусов.
— Регина! Что ты здесь делаешь!
От сердитого окрика девочка вздрогнула; другие дети тоже всполошились.
Я поморщилась. Вот и папаша, явился во всей красе!
Длинные ноги стремительно шагают по траве, пальто развевается, мертвые глаза ожили и мечут молнии. В меня. Еще чуть-чуть, и я вспыхну, как мой коттедж вчера ночью.
Черная тень легла на поляну. Дети притихли. Регина вскочила на ноги.
— Ну что ты пришел так не вовремя! Все испортил! У меня почти получилось!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я тебе что велел? Не сметь ходить на эти занятия!
— А я хочу! — Регина топнула по траве нарядной туфелькой и подбоченилась. — Хочу и буду!
— Ладно, — мягче сказал Роберваль. — Дома поговорим.
Он отвел взгляд от дочери; его угольные глаза остановились на мне.
