— И на том спасибо, — вздохнула Кларисса.
— Только убедись сперва, что он не все деньги швыряет на эту фигню, — напоследок посоветовала Грэйви.
Повесив трубку, Кларисса вновь погрузилась в ванну. Прогулка по Диснейленду с целой тонной «братьев но плюшу», как их называл Аарон, основательно подорвала ее силы, — а вечером ей опять предстояло свидание с Аароном во французском ресторане на Беверли-драйв.
Роковое третье свидание. Нужно быть в форме.
— То есть как это — не хочешь?! — Кларисса едва не сорвалась на крик. — Сегодня наше третье свидание… Трахаться на третий раз — это святое.
Аарон оставался несгибаем; Кларисса чувствовала, что сходит с ума.
— Я не верю в «третий раз», — сказал он.
— Но это же… вроде как всемирный закон.
— Кларисса, как мне тебе объяснить? Я хотел с тобой переспать с первой же встречи. Опрокинуть тебя на стол там же, в «Плюще», прямо на картошку фри.
Кларисса улыбнулась. Ход «попой-под-нос» сработал.
— И позже хотел, когда ты закатила ради меня эту-вечеринку, а меня вроде как не пригласила.
Прежде чем Кларисса успела возразить, Аарон накрыл ей рот ладонью.
— Правда-правда.
Кларисса дернула головой и насупилась.
— Но сразу не получилось, — продолжил Аарон. — Мы тянули столько… часов — и я вдруг понял, что, как ни странно, стал к тебе неравнодушен. — Он посмотрел на нее. — Поэтому и не хочу сейчас секса. Ожидание — половина удовольствия.
Кларисса встала с кровати, где они так удобно расположились, и принялась расхаживать по комнате.
Второй этап операции «Вечер Секса» начался прямо в дверях, сразу по окончании этапа первого — tres романтического ужина в «Валентино». После долгих раздумий Кларисса выбрала местом действия этот ресторан из-за освещения и великолепного выбора вин. Ей стоило нечеловеческих усилий отказаться от первоклассного тирамису на десерт — сегодня она хотела быть в бойцовской форме. Показать себя в спальне истинным Мухаммедом Али.
Они вошли в темный особняк, Аарон закрыл дверь, шагнул к ней сзади и обнял ее за талию. А затем начал целовать шею, скользя губами к ключице.
Кларисса попыталась развернуться к нему лицом, но он не позволил, прижимаясь сзади всем, что… там было.
А было там немало.
— Ты так сладко пахнешь… — прошептал он ей на ухо. — Господи Иисусе, до чего же ты сладко пахнешь…
У Клариссы слабели коленки. Аарон оказался мастером поцелуев в шею. И нежных слов. И поглаживаний. Стереоощущения, да и только.
Чего еще желать девушке?
Дрожащей от вожделения рукой она указала вверх, прикидывая, как туда добраться — ноги-то подкашивались. Аарон поднял ее и отнес на руках по винтовой лестнице, прямо в долбаную нирвану.
Близился третий этап всей операции.
Но не тут-то было.
Пару минут спустя Кларисса с отпавшей челюстью сидела на постели Аарона. Голова кружилась, во рту пересохло, в глазах потемнело. Она не могла поверить собственным ушам… Все ведь шло так хорошо — он целовался просто превосходно, не слишком мокро, не слишком сухо, а в какой-то момент даже с открытыми глазами, что у мужиков и вовсе редкость.
— Что я скажу людям?
— Журналистам?
— Звезд… моим девчонкам… что я им скажу? Они ждут результатов… я не могу их кинуть… они будут разочарованы, они ведь как дети… ты должен дать мне хоть намек, хоть что-нибудь.
— Друзей так интересует твоя сексуальная жизнь?
— Конечно. А твоих разве нет?
Аарон ненадолго задумался.
— Только бессмысленный секс. Если секс осмысленный, они сразу прячутся за пивом или за травкой. — Аарон похлопал по постели рядом с собой: — Ну-ка, иди сюда, юная леди. Наша сексуальная жизнь касается только нас двоих.
Кларисса не двинулась с места. Не столько из упрямства, сколько от недоумения.
— Осмысленный секс? Уточни.
— Пожалуйста. Я, Аарон, говорю, что позвоню тебе завтра, и звоню, еще до начала вечернего шоу по телику. Ночую у тебя, мы просыпаемся рядом и болтаем, типа: «Тебе кофе с сахаром или со сливками?» — и в понедельник уже строим планы на пятницу.
Кларисса не купилась.
— Джозеф Аарон Кингсли Мейсон, я тебе не нравлюсь.
— Кларисса, я просто не хочу спешить… А откуда ты знаешь мое полное имя?
— Из Интернета. И умоляю, оставь эти свои «не хочу спешить». У последнего парня, который «не хотел спешить», в штанах оказался кедровый орешек.
— За это не волнуйся. У меня там скорее фундук.
Кларисса наконец подсела к Аарону, и он заключил ее в объятия:
— Вот и умница.
— Ты считаешь меня толстой.
— Ничего подобного. Ты нормальная.
— Ты считаешь меня нормальной?
— А что тут плохого?
— Что плохого? Еще скажи — «очаровательно пухленькая» или «крепко сбитая»!
— Ты великолепна, всегда была великолепна, и сама это знаешь.
— Все равно я тебя ненавижу, — соврала она.
— Пойми, солнышко, я родом из Джорджии, где ценят хороших производителей.
— Ты отвратителен. Ну-ка, быстренько скажи, что никогда не занимался сексом с домашними животными.
Он ухватил ее за бедро и стиснул — не больно, но по руке от Клариссы все равно заработал.
— Если девушка слишком разборчива в еде — значит, в спальне жди проблем. Девушка, которая не любит есть, — не любит есть. Понимаешь, о чем я?
Кларисса поняла. И улыбнулась.
— Я никогда не была привередой в еде. И не в еде тоже. — Она ткнула его в бок.
— А я горжусь своими столовыми привычками, — отозвался Аарон. — Давай-ка выберем по пижаме и залезем в постель.
Он поднялся и открыл ящик комода, доверху наполненный хлопчатыми, шелковыми и кашемировыми пижамами.
Кларисса выбрала голубой кашемир.
Переодевшись, она так ловко нырнула под бок к Аарону, как будто выполняла этот ритуал уже лет пятьдесят. Не хватало только вставной челюсти в стакане на прикроватной тумбочке.
Поерзали на постели, Аарон обнял ее, и они прижались друг к другу, как две чайные ложечки. Кларисса вдруг смутилась. Прижиматься к кому-то для нее было чем-то очень интимным. Она не припомнила бы, когда мужчина по-настоящему обнимал ее. Что еще печальнее, не помнила даже, когда в последний раз тосковала по таким объятиям.
Клариссе вдруг стало до ужаса жаль себя.
— Не возражаешь, если к нам кое-кто присоединится? — спросил Аарон.
Кларисса извернулась и уставилась на него.
— Я так и знала! Я знала, что ты окажешься… — Она откатилась на край кровати.
Аарон вытащил из-под одеяла желтого акантуруса.
Кларисса покачала головой и подползла обратно. Бежали минуты.
