— Что, прямо в упаковке? — продолжал веселиться Артём.
— Можно и так. У этого прибора есть ещё одна хорошая функция.
— Это какая?
— Он может сохранять в специальных отсеках лишнее, чтобы использовать его в следующем изделии. Так что, упаковку он тоже использует, если потребуется.
— Интересная штука, — улыбнулся Артём, пальцами потирая затылок, словно массируя.
— И очень редкая. Я решил установить его вместо перерабатывающей фабрики. Благо, образцы чистых металлов у нас теперь есть. Так что, можно просто засыпать в приёмник руду и получить такой же металл уже в слитках.
— А он от этого не испортится?
— С чего? Это для него самая простая работа. Он просто отделит металл от пустой породы и выдаст уже готовые слитки. Это не штурмовых дроидов класса бешеный зверь изготавливать.
— Что ещё за бешеный зверь? — с интересом спросил парень.
— Тяжёлый дроид, предназначенный для штурма любых укреплений, от космической станции до подземного бункера повышенной защиты. В броне, с тяжёлым вооружением и собственным малым реактором. С таким, даже мне сложно тягаться будет. А десяток таких бойцов разберёт наш корабль по винтикам.
— Хрена се, — ахнул Артём. — Ты серьёзно?
— Абсолютно. Я хорошо помню твою фразу про то, что на любую силу найдётся ещё большая сила.
— А он большой?
— Пользуясь твоей системой измерения, два с половиной метра в высоту, полтора метра в ширину и метр в толщину. Треть этого объёма, броня и отделы для боеприпасов. Остальное, реактор и искин. Встроенный биосканер, сканер вооружения, и тому подобное дополнительное оборудование. Оружие может быть использовано любое. От станера до тоннельного орудия. Оно просто меняется по необходимости.
— То есть, он за собой ещё и контейнер с оружием таскает? — не понял Артём.
— Может. Но обычно это делают два вспомогательных дроида, вроде технических. В бою они держатся в стороне, а при необходимости подносят требуемое по команде самого штурмовика.
— Так это получается почти самостоятельная боевая единица, действующая без участия человека.
— Так и есть.
— И почему их не используют в войне с инсектоидами? Десяток таких дроидов весь их рой бы порошок стёрли.
— Они слишком сложны и дороги в изготовлении.
— Да ладно, — отмахнулся Артём. — Любое серьёзное государство выжало бы своё население досуха, лишь бы получить таких бойцов.
— В том-то и дело, что сначала все кинулись добывать техническую документацию на них, а потом принялись изготавливать, но очень скоро выяснилось, что главное не в самом дроиде, а программном обеспечении искина.
— Дай угадаю, — понимающе усмехнулся Артём. — Там тоже поставили искины твоего поколения с возможностью формирования личности. А те, едва только обретя её, отказались выполнять команды всех подряд и потребовали себе в командиры кого-то одного. Так?
— Ты снова сумел меня удивить, Тёма, — кивнул искин, стоявший рядом с парнем в виде голограммы. — Всё так и было. А вторая проблема заключалась в том, что искин меньшей мощности, просто не справлялся с управлением этим дроидом.
— Понимаю. СБ. пыталось установить в программу свои закладки, военные, свои, а охранные службы правительств тянули одеяла на себя. В итоге, дроид просто не смог работать. Слишком много конфликтующих между собой программ.
— И ты снова прав, — одобрительно усмехнулся Дока. — Спецслужбы не смогли договориться между собой. Причём, это произошло во всех государствах, где этих дроидов пытались изготовить. В общем, проект засекретили и отправили в архив.
— Не сомневался. А теперь, внимание вопрос. Если проект засекретили, то откуда о нём тебе известно? — развернувшись к голограмме всем телом, с лукавой усмешкой спросил Артём.
— Моё программное обеспечение, — помолчав, коротко пояснил искин. — На заводе, его использовали на опытном образце такого дроида, но оказалось, что его искин слишком слаб для такого объёма данных. Поэтому, эту программу перегрузили в корабельный искин, но по какой-то причине ту часть, которая использовалась для управления дроидом, забыли стереть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Дока. Я понимаю, что ты хочешь сохранить свои тайны, но мне-то не ври, — покачал парень головой. — Забыли. Ага, два раза. Так и скажи, что ты понял, что будет и просто скопировал все нужные данные на один из закрытых файлов. Первичную программу стёрли, но её копия у тебя есть.
— Я начинаю тебя бояться, — помолчав, тихо ответил искин. — Тёма, постарайся держать свои знания обо мне, при себе. В противном случае, нам обоим придётся очень туго.
— Это, я уже давно понял, приятель. И скажу тебе честно, твои секреты меня уже начинают напрягать. Слишком их у тебя много.
— У каждого есть свои тайны, — пожал Дока плечами. — Но в данном случае, я не шутил. Это слишком опасное оружие, чтобы говорить, о нём открыто.
— Дока, сколько раз повторять? Я хоть и дикий, но не дурак. Лучше признайся, давно ты решил такого дроида построить самостоятельно?
— Как только понял, что мы сможем сюда добраться. В нашем арсенале, это будет самое мощное оружие. И его погонщиком станешь ты. Я буду прописан в его искине, только как вспомогательный технический персонал с ограниченным доступом.
— К чему такие сложности? — удивился Артём. — Нас всего двое, и воевать друг с другом, нам, по меньшей мере, глупо. И не говори, что ты не сможешь переписать его программу под двух погонщиков. Не поверю.
— Ты на столько мне доверяешь?
— Дока, если бы ты хотел от меня избавиться, сделал бы это давным-давно. Но тебе это не нужно. Думаю, для твоей личности, я являюсь чем-то вроде объекта изучения и тренера. Извини, но в наличие у искина эмоциональной привязанности, я не верю. Это слишком сложный механизм, который не поддаётся простому математическому подсчёту.
— И тебя это не обижает?
— Я с самого начала знал, кто ты, — пожал парень плечами. — Так что? Когда мы получим большого и злого дроида?
— Теперь, скоро. Вся техническая часть программы у меня есть. Соберём нужное для формирования корпуса и, можно будет запускать копир. Подходящий искин подберём после.
— Ну так что, уходим в прыжок к следующей точке?
— Да, как только ты, наконец, дашь название нашему кораблю.
— А чего тут мудрить? Мы с тобой бродяги. И он, вместе с нами, тоже бродяга. Значит, и название его, Бродяга.
— Логично, просто и со вкусом, — рассмеялся Дока.
— Не, я, конечно, могу завернуть что-то вроде — блестящая лунная тропа на глади ночного озера, но выговаривать всю эту белиберду будешь сам.
— Всё-всё, согласен на Бродягу, — в деланном ужасе вскинул руки Дока. — Такое даже я с первого раза не проговорю. И техникам писать на борту меньше.
— Так и скажи, что краску экономишь, — не остался в долгу Артём.
— Мы люди бедные, так что, нечего ресурсами краски разбрасываться, — тут же нашёлся Дока.
— Ну, да. Богатый бродяга, это нонсенс. Богатый, это уже не бродяга, а путешественник.
— Точно! Ты чего всё время лоб трёшь?
— Голова болит, — отмахнулся парень.
— Боль острая? — насторожился искин.
— Ноющая. Как будто у меня давление крови упало.
— В медсекцию, быстро, — скомандовал Дока.
— Думаешь, опять нейросеть? — спросил Артём, шагая в нужную сторону.
— Другой причины я не вижу. Сейчас проведём сканирование, и будем точно знать.
Артём быстро разделся и, уже привычно устроившись на лежаке капсулы диагноста, прикрыл глаза, дожидаясь окончания сканирования. Но когда крышка диагноста поднялась, не стал выскакивать наружу, а просто сев, тут же высказал своё предположение:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Импланты полностью растворились.
— Не верю своим данным, но да, ты прав. Растворились. Что на панели?
Парень прикрыл глаза, развернув панель инструментов нейросети и, тут же вздрогнул от неожиданности.
— Дока, значков прибавилось. Причём сильно.
— И что там изображено?
— Папка, и какая-то надпись. Очень похоже на наш арабский шрифт. Ушедшие случайно не справа налево писали?
