Между прочим, есть такое золотое правило: голодному некроманту под горячую руку не попадаться. И уж Нич должен был усвоить его давным-давно.
Приведя себя в порядок и тщательно смыв с тела въевшиеся в Лечебнице запахи, я смирился с неудачей и, тщательно вытершись, вернулся обратно. И был немало поражен, обнаружив на комоде два свежих пирожка и остывшую котлету, которую кто-то заботливо обернул мятой салфеткой.
— Твой ужин, — неприязненно буркнул Нич, устраиваясь на своей подушке.
Я недоверчиво на него покосился.
— Да? Это по какому вдруг случаю праздник?
— Просто хочу проснуться наутро живым, — фыркнул он, даже не повернув головы. — А то вдруг ты по старой памяти снова с голодухи начнешь жрать все подряд?
Я скривился.
— Ну знаешь… до сырой тараканятины я никогда не опускался.
— Ты, может, и нет. А вот твоя трансформа пару раз согрешила.
— Когда такое было? — озадачился я, подходя к комоду и задумчиво изучая пирожки. Не отравлены, случаем? Понос меня после них не проберет? А то Нич у нас тот еще придумщик…
— Когда ты на кладбище от мертвяков убегал: не рассчитал сил и впервые обернулся полностью, помнишь? Там потом ни одного целого умертвия не осталось — крестьяне лопатами сгребали огрызки тел, да еще приговаривали, что в жизни не терпели такого страху… а второй случай — совсем недавно. В замке Невзунов. Напомнить тебе, кто там с аппетитом съел некро-голема?!
Я непроизвольно передернулся.
— Не надо. До сих пор не могу смотреть на жареные лягушачьи лапки.
— Вот-вот. А тараканьи по вкусу очень похожи!
— Ого… сам пробовал? — уважительно отозвался я, покосившись на возмущенно раздувшегося таракана.
— Нет! — рявкнул тот. — Но предпочитаю отдать тебе украденные из столовой плюшки, чем всю ночь прислушиваться к бурчанию в твоем животе и гадать, не решишь ли ты в самый неподходящий момент вспомнить прошлое!
Я хмыкнул.
Ну надо же… старый ворчун решил обо мне позаботиться! Конечно, просто так он не мог этого сделать, поэтому разыграл тут целую комедь, но все равно приятно.
— Не переживай, Нич, — смягчился я, одновременно проверив еду на наличие всяких пакостей. Ничего не нашел, обрадовался и, запихнув в рот котлету, довольно пообещал: — Тебя есть не буду. Я на твое воскрешение слишком много сил потратил, чтобы повторять этот обряд всякий раз, когда меня обуяет зверский голод. Да и трансформа моя давно тю-тю… так что не волнуйся — никто тебя не тронет.
— Посмотрим, — проворчал, скорее, по привычке, старик, так и не повернувшись. — Если до утра доживу — может, и поверю.
— Тогда спокойной ночи, — попробовав выпечку и найдя ее вполне сносной, благожелательно откликнулся я. — Если проснешься со всеми конечностями, будем считать, что она и правда прошла спокойно… спасибо за пироги, кстати. Очень вкусные.
Нич на это ничего не ответил, сделав вид, что уснул, а я неторопливо доел, хлебнул воды из прихваченного из умывальни кувшина. Затем потянулся, снял халат и, прежде чем забраться под одеяло, кинул быстрый взгляд на неподвижно лежащего таракана: огромный, черный, с длиннющими усищами, кончики которых свисали с края подушки и походили на жесткую проволоку… набегался он сегодня, конечно, отменно. И устал, наверное, не меньше меня. Да еще и в комнате прохладно, чего он до сих почему-то не заметил…
Наверное, совсем незадолго до меня вернулся — Академия же большая. За целый день едва ли обегаешь ее целиком, даже если будешь очень стараться. А он с самого утра круги по ней наматывал, вот и умаялся.
Задумчиво покрутив в руках халат, я поколебался, но все же бесшумно подкрался к соседней кровати и осторожно укрыл им спящего учителя. Только после этого вернулся к себе, забрался под теплое одеяло и, блаженно вытянув гудящие ноги, прикрыл глаза.
Ладно, будет день и будет пища. С утра еще раз попробую подойти к «темным». Может, и правда вариант с некроманточкой попробую. Небось, Нич не дурак — знает, о чем говорит?
Прикинув планы на завтра, я удовлетворенно кивнув и быстро задремал. Но уже проваливаясь в глубокий сон, неожиданно услышал:
— На здоровье, Гираш…
И отчего-то почувствовал, как губы сами собой разъезжаются в дурацкой улыбке.
* * *
— Невзун, встать!
Неохотно приоткрыв один глаз, я вопросительно уставился на мастера Нарди, который, судя по багровому цвету кожи и перекошенной физиономии, потратил немало усилий для того, чтобы меня разбудить. Вон, как стоит — весь набычился, растопырил пальцы, будто собирался меня придушить, плечи вздернул к самым ушам; морда красная, распаренная, от самого чуть ли не пар валит…
Подумаешь, всего-то чуток задремал. Ему же лучше было: я не доставал его назойливыми расспросами. А теперь что?
— Адепт Невзун!
— Я прекрасно вас слышу, господин фон Берден, — невозмутимо откликнулся я, закинув ногу за ногу и одновременно с этим открыв второй глаз. — Просто настолько глубоко задумался над лекцией, что побоялся упустить важную мысль.
— Какую еще мысль?!
— Не поверите: я размышлял над причинами, приведшими к разделению магов на «светлых» и «темных». Мне кажется, это не совсем правильно с точки зрения…
— Да вы храпели на весь класс!!! — яростно прошипел преподаватель, нависая надо мной карающей десницей Совета.
Я?! Да еще на весь класс?! Не может такого быть…
Я оскорбленно выпятил нижнюю губу.
— Ничего подобного. Это была всего лишь звуковая материализация проистекавшего в моем разуме сложного мыслительного процесса, находившаяся в прямой зависимости от его интенсивности.
— Неужели? — ядовито переспросил мастер Нарди. — Тогда, судя по интенсивности звука, вы у нас просто гигант мысли!
Я застенчиво улыбнулся.
— Спасибо. Польщен.
— Невзун, да вы… — «светлый» едва не задохнулся от злости, — … вы просто… да поднимитесь, наконец, когда с вами разговаривает учитель!!!
Мигом сделав скорбное лицо, я послушно поднялся и кротко взглянул на взбешенного мага.
— Полагаете, это улучшит наше взаимопонимание?
— О чем была сегодняшняя лекция, Невзун?! — почти прорычал он, не увидев в моих глазах ни малейшего следа раскаяния.
Я сосредоточенно наморщил лоб.
— А… э-э… а вы не могли бы сформулировать свой вопрос попроще? Нельзя же с ходу ошарашивать бедного адепта столь сложным заданием…
— Что? — опешил мастер Нарди, отступив от меня на шаг. — Невзун, вы забыли, какой у меня предмет?!
— Нет, — серьезно ответил я, оказавшись на перекрестье изумленных взглядов, и с умным видом пустился в пространные разъяснения: — Согласно расписанию, вы, мастер Нарди, ведете у нас три предмета, Основы рунной магии, Основы заклинательной магии и Основы магического моделирования. Вчера мы начали разговор о моделировании и рассмотрели основные способы начертания заклятий. Сегодняшнее занятие должно было быть посвящено рунам. Однако в начале урока вы так долго рассказывали о заклинательной магии, а потом перешли к истории ее возникновения и теме ее отличий от рунной магии… затем еще полчаса говорили о мэтрах и мастерах, подведя нас к мысли о принципиальной разнице между нами… что я, если честно, затруднился с ответом на ваш последний вопрос. Поскольку не смог сразу определиться, что в вашем рассказе было больше: истории, теории рунной или все же заклинательной магии? Но, может, вы хотя бы сейчас мне подскажете, где я ошибся?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
