Подхожу к гостиничному комплексу, но не тороплюсь в «общагу». Прежде чем на меня набросятся ребята с вопросами нужно сделать звонок. И желательно, чтобы его слышало как можно меньше ушей.
Курилка становится отличным укрытием, но скорее всего ненадолго. Да и вряд ли мне понадобится много времени для разговора с этим человеком. Он не любит пустой треп. Набираю номер и прижимаю телефон к уху, слушая гудки.
— Да, — холодный спокойный голос на том конце без единой эмоции.
— Привет, Клим. Занят?
— ЗдорОво, Кислый. Уже накосячил?
— Нет. Все в норме. У меня просто есть вопрос об одной…
— Если ты о Еве, то просто шли ее нахер. Она побычится и отстанет.
Ага… Я попытался… Но я ведь не Никита.
Короткая пауза говорит сама за себя.
— Да, блять! Кислый! Серьезно? Ты повелся? — вздыхает Клим разочарованно.
— Что ты о ней знаешь?
— Она ебнутая. Любит трахаться и вечно вытворяет всякую херню.
— Говорят, что она дружила с каким-то поваром. Не знаешь его?
— Макс, куда ты лезешь?
— Не начинай, Клим!
— О-кей. Дело твое.
— Сможешь найти мне этого повара?
— Попытаюсь.
— Спасибо.
— Если собираешься лезть во все это, то хорошенько следи за Мироном. Их что-то связывает. Я не вникал, но заметил. Не знаю, что у них за отношения, но там есть какое-то общее говно.
— Понял. Больше ты ничего не знаешь?
— Мне было похер на эту оторву, но говнюка Лешика я тебе найду. Если уж Ева так крепко схватила тебя за яйца.
— Ой, блять… Кто бы говорил. Как там Никитина? Передавай ей привет, — усмехаюсь я, не боясь получить по морде, ведь это телефонный разговор.
— Хер тебе, а не привет.
— Когда свадьба?
— Ты че? Бессмертным стал?
— Ну, вы хоть позовите, — продолжаю ржать я.
— С кем ты говоришь? — слышу звонкий голосок Ани в трубке.
— Этот разговор не для малолетских ушей, — рычит Клим.
Шум из динамика намекает на борьбу.
— Макс! Привет! Как ты? Как водичка?
— Привет, — отвечаю улыбаясь. — Все супер, Никитина. Как твои дела? Освоила новые приемы дрессировок?
— Пытаюсь. А-а-а! Никита! Ты что?.. Дай мне поговорить?...
— Сейчас я дам тебе ремня...
Снова какой-то шорох и куча матов.
— До связи, Кислый!
Звонок прерывается, не оставив мне возможности ответить. Больные чудики, но такие счастливые. Я рад за них. По-настоящему рад. Они прошли уже сквозь свое пекло, а вот мне только предстоит этот путь. И не факт, что я выживу.
— Ох, братан! — кричит Коля, когда я вхожу в нашу комнату. — Ты живой?!
— Как видишь, — отвечаю устало.
— Я вижу, что у тебя вся шея в красных полосах.
— Напоролся на риф.
— А я думал, это наша Серена тебя так…
— Не думай, Коль. Тебе не идет, — бросаю я и скрываюсь за дверью ванной комнаты.
Я уже устал гонять мысли о ней, а говорить и вовсе не хочется. Да и обсуждать девушку, с которой переспал, это последнее, что должен делать нормальный мужик.
Смотрю на себя в зеркало.
Ебанный насос!
Я что, реально трахнул Росомаху? Ева сделала все, чтобы было с первого взгляда понятно, что я делал прошлой ночью. И че мне теперь в гидрокостюме на работу идти?
Ну, сучка белобрысая. Придешь ты сегодня в бар.
— Макс, может тебе тоналку дать? — хихикает Настя и ставит рядом со мной два бокала с заготовками под «Мохито».
— Шрамы украшают мужчину, — Коля подкладывает свой язык.
— А дебилизм никого не украшает? Ты ведь в курсе? — говорит Тося, закатывая глаза.
— Ты! Сявка подзаборная, — огрызается обиженный бармен.
— Коль, закрой рот. Я чувствую запах вагины, — парирует Тося.
— Ах ты…
Переглядываемся с Настей, усмехаясь. Парочка выходит на словесный ринг, забывая обо всем. Тут даже смотреть не обязательно, и так понятно, кто победит.
— Так нам сегодня ждать шоу? — спрашивает Настя.
Заканчиваю коктейли и украшаю их мятой. Если бы я знал, чего ждать от своей ебанашки…
— Я ставлю на тебя, Макс, — коллега хлопает меня по плечу. — На каждого плохого парня найдется хорошая девочка, а на каждую плохую девочку найдется парень еще хуже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да? Тогда, если верить твоей теории, то я в пролете.
— Не-а. Я так не думаю.
— Так я по-твоему ужасный?
— У тебя есть характер, Макс, просто ты не выставляешь его напоказ. Хорошо воспитан и сдержан. Но, если будет нужно, ты сможешь заткнуть рот любому. Даже нашей королеве.
— И как ты все это разглядела?
— Просто знаю, куда смотреть.
Вот это поддержка. Я даже не ожидал. А Настюха классная девчонка. Смотрю на милое личико и добрую улыбку. Вот такую хочется любить и заботиться. С ней было бы весело и легко...
— Эй, бармен!
Голос, точно раскат грома, заглушенный ливнем. Если бы я мог выбирать головой, то жизнь была бы куда проще, но… Что делать с ураганом чувств внутри, причиной которого становится она? Оборачиваюсь и вижу за барной стойкой хмурую ведьмочку, взгляд которой кромсает Настю на мелкие кусочки. Коллега вовремя понимает, что лучше уйти с линии огня, и, схватив бокалы с «Мохито», отходит в другую зону.
— Добрый вечер, — подхожу к Еве. — Мы не ждали вас так рано.
— Что у тебя с ней?
— Мы с ней работаем вместе.
— Я видела, как ты на нее смотрел.
— Как? — не могу сдержать улыбку.
— На меня ты так смотрел, только когда я была голой, — произносит Ева так громко, что я невольно зажмуриваю глаза.
— И пусть об этом знают все?
— А ты что, стесняешься меня? Сегодня днем ты говорил, что я твоя девушка, а сейчас…
Приходится почти лечь на барную стойку, чтобы схватить Еву за затылок и притянуть ее лицо к своему так близко, чтобы почувствовать свежий запах и короткий выдох удивления.
— Прекрати истерику!
— Заставь меня, — шепчет, открывая огонь на поражение, и задевает мои губы своими нежными лепестками.
Так это была ловушка? И я в нее попался?
— Это что?!... — визжит Гоша.
Медленно выпутываю руку из светлых волос и спрыгиваю на пол, глядя в смеющиеся светло-голубые глаза Евы.
— Такое… — заканчивает менеджер, ошарашенно глядя, то на меня, то на нее. — Ева Адамовна?
— Привет, Капитошка, — весело произносит ведьма. — Ты прости, я тут немножко разлагаю дисциплину. Но больше не буду. Честно-честно.
— А-а-а… Э-э-э… — похоже, Гоша сломался. — Максим, сделай мне кофе, — наконец, выплевывает он.
— Ты забыл волшебное слово, Капитошка, — Ева меняется в лице, превращаясь в самую настоящую суку.
Гоша смотрит на меня с яростью. Ему явно не нравится, что его принижают перед подчиненными. А мне не нравится, что меня пытается защитить девчонка.
— Ева Адамовна, — тянусь к ведьме и обращаюсь со всей строгостью, но очень тихо, — не вмешивайтесь в рабочий процесс, иначе мне придется заняться вашим воспитанием.
— Р-р-р, сладкий. Жду не дождусь.
Стерва! Снова разжигает костер под моими ногами.
— Какой кофе, Гош? — спокойно спрашиваю менеджера, покрасневшего до состояния жопы бабуина.
— Американо с молоком.
— О-кей.
Гостей сегодня не больше, чем обычно, но пьют они, как не в себя. Носимся с ребятами по бару, как роботы на радиоуправлении, пульт от которых в руках у бешеного ребенка. Но работа, есть работа. Ева, очевидно, скучает, сидя за стойкой и потягивая третий безалкогольный коктейль с энергетиком, но, что самое странное, не уходит. Не танцует, не охотится. Просто ловит мои взгляды и кидает в ответ взрывоопасные свои. Для меня все это очень странно. Я бы хотел не сравнивать, но… Не получается. Помню сколько раз просил Нату прийти ко мне на работу, но она всегда ныла, что это бред и ей неинтересно. А тут… Что-то я нихера не понимаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Стоит мне вспомнить о бывшей, как она дает о себе знать, чем не хило меня удивляет. Звонит один раз. Второй. Третий. Уже почти два часа ночи. Что может быть за важность?
