Братьев отвели к палатке, где им вернули их котомки, из которых были вынуты дротики и ножи. Неподалеку расположился присматривавший за пленниками мужчина. Их накормили, и с наступлением темноты они забрались под кожаный полог. Тонолан пришел в прекрасное расположение духа, Джондалар же, напротив, помрачнел. Он наотрез отказывался разговаривать с братом, который то и дело начинал покатываться со смеху.
Все чего-то ждали, к чему-то готовились. Утром в лагере появилось множество новых людей, встреченных приветственными криками. Выросшие повсюду палатки, занятые мужчинами, женщинами и детьми, делали спартанскую стоянку братьев чем-то вроде лагеря для проведения Летнего Схода. Джондалар и Тонолан с интересом наблюдали за возведением большого круглого сооружения с прямыми, сделанными из натянутых шкур стенами и конической тростниковой крышей. Отдельные части сооружения были собраны заранее, и поэтому возведение его шло с поразительной скоростью. Когда строительство странного шатра было завершено, в него стали заносить какие-то вязанки и корзины.
Пока готовилась пища, бурная активность несколько поутихла. К полудню возле большого круглого сооружения начала собираться толпа. Бревно, на котором восседала старуха, было положено возле самого входа. Как и прежде, его покрывала шкура. С появлением старухи толпа тут же приумолкла и почтительно расступилась, образовав широкий круг. Джондалар и Тонолан увидели, что она обращается к одному из своих слуг, указывая при этом в их направлении.
— Наверное, ты так потряс ее своим желанием, что она хочет удостовериться еще раз, — усмехнулся Тонолан.
— Пусть лучше они меня убьют!
— Уж не ослышался ли я? Ты не хочешь переспать с этой красоткой? — невинным голосом спросил Тонолан. — А вчера-то все выглядело совсем иначе, братишка…
Он вновь мерзко захихикал. Джондалар развернулся и гордой походкой направился к толпе чужеземцев.
Братьев завели в центр круга. Властным жестом руки старуха приказала им сесть перед собой.
— Зе-лан-дони? — сказала она, обращаясь к Джондалару.
— Да, — утвердительно кивнул он. — Я — Джондалар из Зеландонии.
Старуха похлопала по руке сидевшего рядом с ней старика.
— Я — Тамен, — произнес тот. Затем последовало несколько непонятных слов, среди которых Джондалар услышал и следующие: — …Хадумаи… Давно-давно… Тамен… Запад… Зеландонии.
Джондалар наморщил лоб и неожиданно сообразил, о чем хотел поведать ему старик.
— Тебя зовут Тамен. Потом ты что-то сказал о Хадумаи… Когда-то давно ты ходил на запад… Это было твое Путешествие? Ты ходил к Зеландонии? Ты знаешь язык Зеландонии?
— Да, да, Путешествие, — оживился старик. — Говори совсем мало. Мало-мало.
Старуха схватила старика за руку и что-то сказала ему на ухо. Тот вновь повернулся к братьям.
— Хадума, — сказал он, указывая на нее. — Мать…
Немного подумав, он указал на стоявших вокруг людей.
— Как Зеландонии? Те, Кто Служит Матери? — спросил Джондалар.
Старик отрицательно покачал головой:
— Хадума… Мать. — Старик подозвал к себе стоявших неподалеку людей и поставил их в ряд. — Хадума… Мать… мать… мать… мать…
Произнося слово «мать», он каждый раз указывал на одного из своих соплеменников.
Джондалар стал всматриваться в лица стоявших перед ним людей, пытаясь уяснить смысл сказанного. Тамен был очень стар, хотя и не так стар, как Хадума. Рядом с ним стоял мужчина средних лет. Возле него Джондалар увидел достаточно молодую женщину, которая держала за руку ребенка.
— Ты хочешь сказать, что Хадума — мать матери матери — всего пять раз? — Он поднял вверх растопыренную пятерню и дрожащим от волнения голосом спросил: — Она — мать пяти поколений?
Старик энергично закивал.
— Да, мать пяти… поколений, — повторил он, вновь указав на соплеменников.
— Великая Мать! — восхитился Джондалар. — Сколько же ей лет?
— Да. Великая Мать, — сказал Тамен. — Хадума… Мать…
Он похлопал себя по животу.
— Дети?
— Дети, — кивнул старик. — Хадума, мать, дети…
Он принялся чертить на земле какие-то линии.
— Один, два, три… — принялся считать вслух Джондалар. — Шестнадцать?! Хадума родила шестнадцать детей?
Тамен утвердительно кивнул и указал на начертанные им линии.
— Много сын, много… девочка?
Тамен неуверенно пожал плечами и вопросительно посмотрел на Джондалара.
— Много дочка? — предложил тот.
Тамен просиял:
— Много дочка! — Он на миг задумался. — Живой. Все живой. Много дети. — Он поднял руку, приставив к ней палец второй руки. — Шесть Пещера. Хадумаи.
— Представляю, что бы они с нами сделали, посмотри мы на нее косо! — заметил Тонолан. — Это их мать. Живая Прародительница!
Услышанное не столько поразило, сколько озадачило Джондалара.
— Знакомство с Хадумой — большая честь. Но скажи, что происходит? Почему нас взяли в плен? Для чего сюда пришла Хадума?
Старик выразительно посмотрел на вялившееся мясо и указал на молодого мужчину, участвовавшего в поимке братьев.
— Джерен — охота… Делай охота. — Тамен нарисовал на земле круг с двумя сходящимися касательными. — Зеландонии делай бегай-бегай. — Немного подумав, он добавил: — Лошадь убегай.
— Вон в чем дело! — воскликнул Тонолан. — Должно быть, они окружили табун и ждали того момента, когда лошади подойдут поближе. Мы же их вспугнули.
— Теперь я понимаю, почему он был так зол, — сказал Джондалар, обращаясь к Тамену. — Но ведь мы и не подозревали о том, что здесь находятся ваши охотничьи угодья. Конечно же, мы останемся и будем охотиться вместе с вами до той поры, пока не возместим убытков. И все-таки встречать гостей так, как это делаете вы, нельзя. Разве он не знает о том, что совершающие Путешествие находятся в особом положении? — спросил он, с трудом сдерживая гнев.
Всех его слов старик понять не мог, однако общий их смысл был ему ясен.
— Гости мало… Запад забывай… Обычай забывай…
— Так ты напомни его! Ты ходил в Путешествие; когда-нибудь в него может отправиться и он, верно? — сердито засопев, произнес Джондалар. Он до сих пор не понимал смысла происходящего и потому старался вести себя сдержанно. — Тогда ответь, для чего сюда пришла Хадума? Разве можно путешествовать в таком преклонном возрасте? Как вы ей это позволили?
Тамен улыбнулся:
— Хадума сам себе голова. Хадума говори… Джерен находи думай. Плохой… знак? — Джондалар утвердительно кивнул, удостоверяя Тамена в существовании такого слова, хотя смысл сказанного последним оставался для него совершенно неясным. — Джерен дал мужчина ходи-ходи. Говорит — Хадума плохой прогоняй. Тогда Хадума приходи.
