Тексуме вернулся к месту привала и только тут вспомнил о заказе. Алтарчик валялся там, где индеец уронил его во время нападения. Ни сигарет, ни патронов видно не было. На экране прибора, впервые за все время существования этого мира, мигало сообщение: «Невозможно выполнить заказ. Пополните счет».
* * *Многое изменилось за те три месяца, пока Тексуме не было дома.
Ярко-синий Шатер, установленный в центре деревни, он увидел еще с опушки. Шатер возвышался над приземистыми хижинами чероки, подобно сказочному великану Виндиго, пришедшему с бедой. В том, что он несет беду, сомнений не было. С того момента, как Алтарь отказался выполнить заказ, Тексуме ожидал только неприятностей. Любые изменения в привычном укладе жизни не сулили ничего хорошего. Мир чероки был слишком хрупок.
Вдоль тропы разведчик находил следы цивилизации, от которой чероки бежали восемьдесят лет назад. Бежали, да не убежали. Вот смятая жестянка из-под кока-колы, вон клочок конфетной обертки, пивные крышечки, пластиковые бутылки… Следы чужого, ненужного и опасного изобилия.
На веревке возле дома Маленькой Черепахи сушились джинсы. Их хозяин, вооруженный ревущим агрегатом, в котором Тексуме с удивлением узнал электропилу, споро расправлялся с длинным сосновым бревном. Одет он был в штаны из грубо выделанной оленьей кожи и простую льняную рубаху, зато на ногах пестрели совершенно не уместные в этом мире кроссовки, а голову украшала бейсбольная кепка. Тексуме поразился, как легко память подбирает определения для давно, казалось бы, забытых вещей и понятий.
— Хорошего дня, Маленькая Черепаха, — громко, стараясь перекричать пилу, поздоровался разведчик.
— Здравствуй, «старший». — Сосед остановил машину, подошел к ограде. На шее у него висела прозрачная толстая нить, внутри которой туда-сюда бегали разноцветные огоньки. Бусы.
— Табаку не найдется? — спросил Тексуме, непонятно почему жалея, что остановился.
— Ты заходи, заходи. — Маленькая Черепаха открыл калитку, впуская Тексуме во двор. — Вот, угощайся.
Он достал из кармана сигареты. Пачка была незнакомой — Алтарь таких не поставлял, Тексуме забрал ее всю. Закурил.
— Откуда сигареты?
— Из Шатра, откуда еще? С тех пор как отказал главный Алтарь… Э, да ведь ты ничего не знаешь!
— Что Алтари не работают — знаю.
— Ну конечно. — В глазах Маленькой Черепахи мелькнула зависть, портативный алтарь племени доверяли единицам.
Они сели на бревно. Сосед достал новую пачку сигарет — точную копию предыдущей, закурил, ловко щелкнув новенькой зажигалкой.
— Рассказывай все, — сказал Тексуме.
Маленькая Черепаха снял бейсболку, пристроил ее на колено козырьком к себе. Глядя на нее, задумался, с чего начать.
— Четыре дня назад Одинокий Утес подал заявку на новый плуг.
Совет ее рассмотрел и решил удовлетворить. Совет-то решил, а Алтарь заартачился.
— Потребовал пополнить счет?
— Точно. Старейшины до поздней ночи совещались, а утром вызвали адвоката. Он им все и объяснил.
— И что?
— Думаешь, нам рассказали? Собрали только «старших», с ними и решали, что дальше делать. Ничего не решили. Связывались через Алтарь с соседями, у них то же самое. Совет Племен созвать думали. Тебя очень ждали. А потом появились эти, — Маленькая Черепаха кивнул в сторону площади.
— Откуда появились?
— Из портала. Обычный такой портал, как у юристов или ребят из Корпорации. Сначала агента заслали к старейшинам. Отличный парень, я с ним потом поболтал, он мне и пилу подкинул без очереди, и сигарет, и еще обещал…
— Ты по делу говори, — перебил Тексуме.
— Сам же просил все рассказать, — обиделся сосед. — Агент сказал, что представляет Корпорацию, и предложил поставить в деревне Шатер. Старейшины и согласились. Куда им деваться было, Алтарь-то не работает, а у людей нужды.
— Что в этом Шатре?
— Как по мне — точно такой же Алтарь, как у нас, только заказывать можно все, что захочешь, и каталог богаче, да не надо у старейшин разрешение выпрашивать. Правда, в очередь приходится записываться, нужды-то у всех.
Маленькая Черепаха тяжело вздохнул.
— Вижу я ваши нужды, — Тексуме кивнул на кроссовки соседа.
— Нравятся? — Иронии тот не заметил.
— Нравятся, — ответил Тексуме равнодушно. — А взамен что просят?
Лицо соседа сделалось глупым, похоже, мысль о плате ему не приходила.
— Ничего.
Тексуме посмотрел за ограду, на синий купол Шатра.
— Пора мне. Спасибо за курево.
— Заглядывай.
Разведчик уже вышел за калитку, но, не пройдя и пяти шагов, вернулся. Достал из мешка свежий скальп и протянул его Маленькой Черепахе.
— Вы с Дочерью Куницы все еще хотите ребенка?
Сосед посмотрел на него расширившимися глазами, не веря своему счастью. Взять дар он не решался.
— Разве ты не собираешься завести ребенка сам?
— У меня уже есть сын, и после смерти жены других не будет.
— Ну, если тебе не жалко…
— Бери, пусть твой сын станет великим воином и обретет свою землю.
* * *
Никогда прежде в мире не случалось ничего подобного. Да, уходили калеки и неизлечимо больные, преступники и авантюристы, ученые и бездельники, уходили туристы, бизнесмены и просто любопытные. Уходили семьями и поодиночке, громко хлопнув дверями и тихонько, на цыпочках, навсегда и на денек-другой, расчетливо и безоглядно; уходили рекламные агентства, казино, риэлторские конторы, газеты, бюро путешествий, адвокатские дома и психоаналитические кабинеты. Уходили кто угодно и по-всякому.
Но впервые за всю историю Земли уходил целый народ.
Путь, которым ушли чероки, ничем не отличался от пути остальных, но старый Секвойя назвал его Тропой Слез. Лишь немногие поняли, что он имел в виду.
Чероки повезло больше, чем другим индейским народам Северной Америки. Несколько раз они были на грани уничтожения: белые люди истребляли их в бесчисленных войнах за территории, травили огненной водой и синтетическими наркотиками, заражали своими страшными болезнями. Но ни одно из этих преступлений не было доведено до конца. Пришельцы лишь забрали земли чероки, согнав их самих в оклахомские резервации, и на какое-то время удовлетворились этим.
В начале двадцать первого века правительство США в пароксизме политкорректности вернуло часть исконных земель прежним хозяевам и признало нацию чероки.
Но годы шли, власть окончательно перекочевала из рук политиков и военных к банкирам и корпорациям.
А земля дорожала.
Человечество отказалось от мысли колонизовать упрямый Марс и неуютную Венеру. Исследования дальнего космоса еще только начинались, и перспективы его заселения в обозримом будущем были туманны и призрачны. А здесь, под самым носом у задыхающегося в тесноте человечества, трудолюбивый народ разбил свои маленькие бобовые поля. Резервации в Оклахоме и старые земли в Южных Аппалачах и Джорджии стали предметом вожделения крупных корпораций.
Последовала череда «выгодных» предложений, которые нация чероки решительно отвергла. Вожди отдавали себе отчет в том, чем грозила индейцам потеря земель. Полная ассимиляция и потеря самобытности — вот что это означало. Чероки, прозванные некогда «самым цивилизованным индейским племенем», умудрялись балансировать на грани, заимствуя у белых соседей достижения современного общества и сохраняя основы своей культуры.
Но чем дальше, тем труднее становилось жить маленькому индейскому племени в большом мире белых людей.
В 2054-м мощное корпоративное лобби в сенате провело ряд законопроектов, ущемлявших права на землевладение коренных американцев. Репатриация в Южную и Северную Каролину была окрещена «незаконным захватом земель», и индейцам предложили убраться. Но чероки отказались покинуть «захваченные» территории, чем спровоцировали ряд карательных операций, в ходе которых погибло несколько сотен мирных жителей. Общественный резонанс не остановил корпорации в их погоне за наживой — игра стоила свеч.
Попытки партизанского сопротивления лишь привели к новым трагедиям. Обвинения в терроризме качнули чашу весов общественного мнения не в пользу индейцев. Выступления популярных политиков по голо, серия кровавых репортажей из районов «сепаратистских бесчинств», несколько ярких страниц, вырванных из контекста прошлого, привели к тому, что чероки вновь стали для всего мира кровожадными дикарями и охотниками за скальпами.
И тогда Корпорация, самая крупная и могущественная из всех корпораций, предприняла неожиданный маневр. Затравленному, загнанному в тупик, ненавидимому всеми народу предложили выход…
* * *
Тексуме не стал заходить в Шатер. Все, что хотел увидеть, он увидел снаружи. Длинная череда соплеменников, в основном «младших», тянулась от края площади и исчезала за пологом Шатра.
