– Спасибо, друг, – опираясь на стенку и поднимаясь, произнёс Вилен.
Автомат валялся метрах в трёх на площадке пожарного выхода. Подняв его и проверив на повреждения, Ильич удовлетворенно убрал пистолет в кобуру. АЕК был цел, даже коллиматорный прицел с честью пережил нападение твари.
Вилен шагнул к окну и выглянул на улицу. Твари во весь опор неслись к торговому центру. Ильич вскинул автомат, но не успел, сразу пять мутантов буквально вломились внутрь, прыгая в разбитые окна на нижних этажах.
– Пепел, отходим, – скомандовал Вилен, выскакивая на пожарную лестницу и готовясь захлопнуть дверь.
Пёс одним прыжком оказался рядом с ним. В этот момент из коридора выскочил самый шустрый мутант просто огромного роста, даже тот, с копьём, выглядел не так внушительно. Ильич не стал дожидаться, когда тварь вырвется на узкую лестницу, где получит полное преимущество, и, захлопнув дверь, повернул ключ.
Удар был очень сильным, но замок выдержал. Не выдержала дешёвая китайская жестяная дверь, монстр буквально разорвал тонкую жесть и застрял в пробитой дыре. Вилен двумя выстрелами пробил череп твари и бросился вниз по лестнице. Пепел бежал впереди, видимо, ему тоже не сильно хотелось драться с десятком противников. Они были уже внизу, когда мутанты пробились через остатки двери. Ильич не стал их ждать и нырнул обратно в игровой клуб. Здесь двери были – не чета китайскому ширпотребу: два стальных пятимиллиметровых листа с утеплителем, так просто не пробьёшься.
Вилен, прислонившись к стене, перевёл дух. Что же, вылазка оказалась продуктивной: семь мутантов – очень хороший результат. Он слышал, как с той стороны когти царапают металл, а потом всё стихло. Конечно, они с Пеплом по-прежнему в осаде, но этот раунд остался за ним. Расчистив место на полу, Ильич расстелил спальник и забрался внутрь. С улицы раздавался рык мутантов, но сейчас он просто хотел спать. Двери продемонстрировали свою надежность, а значит, можно спокойно отдохнуть.
Проснулся Вилен в полной темноте и даже не сразу понял, где находится. На лестнице и снаружи стояла полная тишина. Достав фонарь, он посветил на часы, время приближалось к десяти утра. Быстрый завтрак, причём пришлось отдать Пеплу сразу две банки с мясной кашей. Это начинало беспокоить, прокормить здорового пса кашами из сухпаев было нереально. Ильич прекрасно понимал, что скоро придётся переходить на подножный корм, у него осталось всего четыре упаковки ИРП – даже если экономить, питаясь по минимуму, хватит дней на шесть. Скорее всего, пёс может жрать всё, что добудет сам, а вот сможет ли Вилен есть то, что подстрелит? На секунду захотелось попробовать активировать маяк и попросить у Валеры мешок с рисом или ещё каких-нибудь круп, но он отринул эту идею. Конечно, рюкзак стал чуть легче за последнюю неделю, но сколько килограммов еды можно утащить на горбу? Обзаводиться запасами будет нужно, когда он остановиться в конкретном месте, где решит осесть. Вечер и ночь доказали, что делать это лучше вдали от крупных городов: с одной стороны, он в клубе надёжно защищён от мутантов, с другой – жить в постоянной осаде – увольте. Да и маяк в помещении не работает.
Вилен снял верёвку, которая до сих пор была привязана к двум ручкам, смотал её и убрал в рюкзак, прислушался. На улице было по-прежнему тихо. Если мутанты всё ещё там, то они затаились. Но в любом случае надо выбираться. Сменив «банку» в автомате, Ильич повернул ключ. Тот с трудом сделал два положенных оборота: дверной замок много лет не смазывали и он прилично заржавел. Повезло, что вообще работает. Вилен толкнул рукой дверь и тут же вскинул автомат.
Снаружи был солнечный летний день. Правда, не хватало пения птиц, но оно и к лучшему. Тишина в этом мире – залог спокойствия. Первое правило выживания Вилен создал для себя ещё в Волоколамске: услышал незнакомые звуки – стреляй или беги. Всё, что двигается и шумит, хочет сожрать тебя.
Тел мутантов не было, о ночном бое напоминали только огромные пятна крови на траве. Похоже, «белые» не гнушались питаться себе подобными, а учитывая, что Вилен уложил семерых, – получалось минимум полтонны мяса. Так что косвенно их охоту можно было считать удачной. Вилен ещё раз внимательно осмотрелся и тронулся прочь от спуска в метро. Его не преследовали. Скорее всего, стая решила, что для одного раза потерь достаточно.
Вилен и Пепел добрались до пересечения Профсоюзной и Нахимовского проспекта, но дальше двигаться по прежнему маршруту оказалось нереально. Сплошной завал из автомобильной пробки и рухнувших на неё домов. Кроме того, даже если бы он из чистого упрямства захотел продираться вперёд, пришлось бы преодолеть трещину в асфальте, которая тянулась на многие десятки метров. Ильич подошёл к ней и глянул вниз. На дне разлома колыхалась обычная вода, из которой торчали куски каких-то труб и несколько машин, утонувших по самые крыши. Вилен решил, что лучше всего будет обойти этот участок, благо окружных путей хватало.
– Пепел, давай налево к Ленинскому проспекту, – скомандовал он, – здесь мы не пройдём.
Пёс фыркнул, словно говоря: «Я что, дурак, лезть в этот завал?» И, не торопясь, потрусил в указанном направлении. Они успели пройти по Нахимовскому метров двадцать, когда в паре километров от этого места грянул одиночный выстрел. Затем – длинная очередь, потом стрельба шла, не переставая, минуты три. Вилен, прижавшись спиной к отбойнику, попытался определить направление. Ничего не выходило. По звукам он насчитал семь или восемь стволов, причём – разных. Узнаваемое тявканье «калашей» перемешивалось с незнакомой скорострельной трещоткой и одиночными винтовочными выстрелами. Казалось, стрельба идёт повсюду, эхо носилось по руинам, на секунду окунув Вилена в воспоминания молодости. Вскоре пальба сошла на нет. Несколько секунд стояла тишина, а потом раздался крик, обычный человеческий крик. Но то была не радость победы – это был голос человека, которого жрут живьём. К нему присоединились ещё голоса – много голосов. Потом раздался одиночный выстрел, и город снова захватила мёртвая тишь. Кто бы там не стрелял, по всему выходило, что бой они проиграли.
Ильич не стал искать место схватки, и так было ясно, что выживших там нет. Нужно сваливать побыстрее, на вопли могут явиться мутанты со всей Москвы, и оказаться у них на пути Вилен не слишком хотел. Отбежав метров на сто, он укрылся за ближайшим киоском «Роспечати» и перевёл дух. Парень оказался прав – из перехода метро «Профсоюзная» наружу выбралось семь тварей, чем-то напоминавших тех, что охотились на него накануне. Только шкура у них была не белая, а светло-коричневая, словно ночные «мраморные» мутанты нашли работающий солярий. Вилен с минуту изучал их в бинокль, пока они не скрылись в одном из дворов. Что же, мир снова преподнёс ему сюрприз: либо мутанты умеют пользоваться оружием, что вряд ли, либо здесь есть люди. Вот только откуда они взялись? Одно Вилен знал теперь точно: он тут не один. Надо сказать, этот факт сильно поднял ему настроение, он очень боялся того, что окажется единственным человеком на этой мёртвой планете. Дней пять назад он рассуждал сам с собой на тему одиночества. На ум пришёл рассказ Рея Бредбери «Уснувший в Армагеддоне», где космонавт потерпел катастрофу на богом забытой мёртвой планете, которую населяют призраки, ведущие в его мозгу войну за единственное тело. Вилен тогда с ужасом подумал о подобной перспективе. Эта внезапная стрельба в центре погибшего много лет назад города дарила надежду. Надежду на то, что он не один, на то, что он сможет жить рядом с другими людьми. Если и не ходить друг к другу в гости, то хотя бы словом перекинуться, уже какое-никакое, а общение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
