Высокий мужчина отвечал на все вопросы Таспера, и Тасперу было так интересно, что он даже не рассердился, когда они не разрешили ему поесть.
— А почему нельзя? — спросил он.
— Потому что даже просто твое присутствие здесь являет собой угрозу этому миру, — объяснил высокий мужчина. — А если ты поместишь в себя еду — а еда — это тяжелая часть этого мира, — она может разорвать тебя на куски.
Почти сразу после этого появилась картинка. Все вокруг ахнули, а высокий мужчина произнес:
— Итак, это Тир! — И с удивлением взглянул на Таспера: — Ты, видимо, показался кому-то не очень организованным. — Он снова посмотрел на картинку, с некоторой ленцой, но очень внимательно. — Никакого беспорядка, — констатировал он. — Никакой опасности. Пошли со мной.
Он снова взял Таспера за руку и повел его в картинку.
По дороге волосы Таспера вдруг сильно изменили цвет — из светлых стали почти совсем темными.
— Простая мера предосторожности, — словно оправдываясь, пробормотал высокий мужчина, но Таспер ничего даже не заметил. Он изначально не имел представления о цвете своих волос. А кроме того, сейчас он был слишком поражен скоростью, с которой они двигались.
Они с шумом ворвались в город и резко остановились.
Это был хороший дом, стоящий прямо на границе бедного района.
— Здесь живут те, кто нам может подойти, — сказал высокий мужчина и постучал в дверь.
Им открыла очень грустная на вид леди.
— Прошу прощения, мадам, — сказал высокий мужчина. — Вы, случайно, не теряли маленького мальчика? — И очень внимательно заглянул ей прямо в глаза.
— Да, — сказала леди. — Но это не… — она моргнула. — Да, это он! — закричала она. — О, Таспер! Как ты мог вот так исчезнуть? Благодарю покорно, сэр!
Но высокий мужчина уже исчез.
Эту леди звали Элина Алтун, и она была так уверена, что приходится Тасперу матерью, что Таспер тоже быстро в это поверил. Он очень хорошо и счастливо жил с ней и ее мужем, доктором, который очень много работал, но не был особенно богат. Таспер вскоре позабыл высокого мужчину, Империона и Нестару. Иногда его (впрочем, как и его новую мать) немного смущало, что, рассказывая о нем своим друзьям и хвастаясь его успехами, она всегда была вынуждена уточнять: «Это Бадиен, но мы всегда зовем его Таспер». Благодаря высокому мужчине никто так и не узнал, что настоящий Бадиен заблудился в день появления Таспера и упал в реку, где его съел невидимый дракон.
Если бы Таспер не забыл высокого человека и обстоятельства своего здесь появления, то наверняка задумался бы, почему его прибытие совпало с резким улучшением дел доктора, его отца. Люди из бедного района поблизости вдруг обнаружили, каким хорошим доктором был Алтун и как мало брал за прием, и у него стало полно клиентов. Элина скоро смогла позволить себе отправить Таспера в очень хорошую школу, где Таспер часто доводил учителей до белого каления своими вопросами. У него был, как часто с гордостью говорила его новая мать, самый любознательный ум. Хотя он быстрее всех выучил Первые Десять Уроков и Девять Заповедей Детства, учителя, тем не менее, частенько так раздражались и злились на него и его бесконечные вопросы, что огрызались: «Иди и спроси невидимого дракона!» — а это люди Тира обычно делают, когда считают, что их намеренно выводят из себя.
Не без трудностей, но Таспер постепенно избавился от привычки никогда не отвечать на вопросы. И все же он предпочитал спрашивать, а не отвечать. Дома он задавал вопросы постоянно: «Зачем кухонный бог каждый год отправляется с докладом в Небеса? Чтобы я мог красть печенки? Почему драконы невидимые? Бог есть для всего? Если болезни на людей насылают боги — как может папа их излечивать? Зачем мне маленький брат или сестра?»
Элина Алтун была хорошей матерью. Она в высшей степени прилежно отвечала на все эти вопросы, включая последний. Она рассказала Тасперу, как делают детей, закончив свое описание так: «И потом, если боги благословят мою утробу, появится младенец». Она была очень набожной, эта Элина Алтун.
— Я не хочу, чтобы благословляли твою утробу! — сказал Таспер, прибегая к утверждению, что он делал только в моменты сильного волнения.
Но, судя по всему, у него не было выбора в этом вопросе. К десятилетнему возрасту боги благословили его двумя братьями и двумя сестрами. По мнению Таспера, эти благословения были довольно низкого сорта: они были слишком маленькими, чтобы сгодиться хоть на что-то.
— Почему они не могут быть моего возраста? — спрашивал он много раз и даже стал питать к богам небольшую, но вполне конкретную неприязнь из-за этого.
Доктор Алтун продолжал процветать, его доходы увеличивались вместе с ростом его семьи.
Элина наняла няньку, повара и несколько приходящих слуг. Когда Тасперу исполнилось одиннадцать лет, один из этих слуг смущенно протянул Тасперу сложенный квадратик бумаги. Таспер развернул его с интересом — от прикосновения к записке было любопытное ощущение, будто бумага слегка вибрировала в пальцах.
В самом начале записки содержалось очень убедительная просьба не рассказывать никому о ней, а потом там было написано:
«Дорогой Таспер!
Ситуация, в которой ты оказался, весьма странная и неоднозначная. Обязательно позови меня в тот момент, когда встретишься лицом к лицу с самим собой. Я буду следить за тобой и сразу же приду.
Искренне твой,
Крестоманчи»Поскольку Таспер ничего не помнил о своем раннем детстве до того момента, как попал в этот дом, он был крайне озадачен. Ему нужно было с кем-то обсудить это письмо, и лучше всего для этого подходил тот самый слуга, который принес ему записку.
С письмом в руке Таспер побежал на поиски. Но на лестнице он остановился, услышав из кухни звук бьющегося фарфора и сразу вслед за этим — проклятия повара, которые он обрушил на голову провинившегося.
Слуга, носивший довольно странное имя Кот, вот-вот должен был покинуть этот дом — как и многие другие до него. Повар уже почти уволил его, и идти сейчас на кухню было не самой подходящей идеей — лучше всего было дождаться Кота у черного хода.
Таспер взглянул на письмо в своей руке и невольно вскрикнул от изумления: письма не было! Оно словно растворилось в воздухе! А он все еще ощущал легкое покалывание в пальцах — там, где оно было еще несколько секунд назад.
— Оно исчезло! — Это утверждение, вылетевшее из уст Таспера, как нельзя более убедительно демонстрировало, в каком волнении он находился.
И он ни за что бы не смог объяснить то, что сделал после.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
