Я свернул с грунтовой дороги на Мейн-стрит и поехал, стараясь двигаться со скоростью тридцать миль в час. Двигаясь по городу, я ощущал атмосферу всеобщего возбуждения. Возле каждой пивной стояли группы мужчин. Они пристально смотрели на нас. Кое-кто держал в руках ружья.
— Похоже на толпу линчевателей, — заметил я. — Слава богу, что мы сматываемся отсюда.
— Впереди что-то светится, — с легкой запинкой произнесла она. — Кажется, пикет.
Я сбросил скорость. Два автомобиля, шедшие передо мной, затормозили. Я подтянулся к ним. Большой грузовик стоял поперек проезжей части, загораживая нам путь. Возле грузовика стояло несколько вооруженных мужчин с фонарями. Двое полицейских разговаривали с водителями легковых машин. Наконец фараоны жестами разрешили им ехать дальше и не спеша зашагали в мою сторону.
Я почувствовал, что меня слегка прошиб пот, но я ничего не мог с собой поделать. Я зажег сигарету. Полицейский направил на меня луч фонаря.
— Куда едете? — грубовато спросил он.
— В Пасадену, — ответил я.
Луч фонаря осветил Веду.
— Они, наверно, ловят убийцу Бретта, — возбужденно сказала Веда. — Я права, офицер?
Веда одарила полицейского такой улыбкой, что он едва удержался на ногах.
— Верно, мисс, — сказал он почти человеческим голосом, — а вы кто такие?
— Наша фамилия — Ракс. Веда и Джон. Он — мой брат.
Полицейский снова осветил меня.
— Брат? Вот счастливчик.
— Я бы предпочел быть ее мужем, — сказал я, с трудом изобразив улыбку.
— Не слушайте его, офицер. — Веда захихикала, — вечно он говорит ужасные вещи.
— А что тут ужасного? — сказал полицейский и сам рассмеялся. Он, похоже, получал удовольствие от беседы. — Пожалуй, я могу его понять.
Подошел второй полицейский. Вид у него был весьма агрессивный.
— Проверил их жетон? — спросил он коллегу.
— Нет. Это не Джексон. Посмотри сам.
— Все равно проверь, — рявкнул второй полицейский. — Это облава, а не пикник.
Чертыхнувшись себе под нос, полицейский изучил пластинку, закрепленную на руле.
— Езжайте, — сказал он мне и подмигнул Веде. — Я бы тоже не хотел быть твоим братом.
Я объехал грузовик; дюжина глаз разглядывала меня. Кое-кому мысль о тридцати тысячах долларов не давала покоя. Миновав пикет, я придавил акселератор.
— Легко проскочили, да? — с дрожью в голосе произнесла Веда.
Я вытер лицо платком.
— На этот раз — да, — сказал я. — Но мне подобное испытание дорого обошлось.
Мы помчались со скоростью шестьдесят миль в час. Меня не тянуло на разговоры. Впереди нас ждал пикет у Пасадены.
В Глендейле никто нас не остановил. У перекрестка собрались мужчины. Парень в широкополой шляпе толкал речь, забравшись ногами на заднее сиденье открытого автомобиля. Я догадался, о ком он говорит.
Один из мужчин, повернувшись, уставился на нас. Он вдруг что-то закричал, но что именно, я не расслышал, он находился далеко от нас. Я ехал, не тормозя. Я едва удержался, чтобы не увеличить скорость.
Веда, посмотрев сквозь заднее стекло, сообщила, что люди глядят нам вслед.
— Ну и пусть глядят, — сказал я.
Мы выбрались на шоссе, ведущее в Пасадену; проехав миль восемь-девять, я заметил впереди мерцающий красный огонек.
— Там что-то светится, — произнесла Веда.
— Да, — сказал я и принялся лихорадочно размышлять, стоит мне останавливаться или нет.
Других машин не было видно, местность казалась чересчур пустынной.
— Держись естественно, — сказала Веда, уловив мои сомнения. — Не волнуйся.
— С чего ты взяла, что я волнуюсь? — отозвался я.
Сейчас мы легко угадывали чувства друг друга.
Фары «бьюика» выхватили из мрака мужчин, стоявших на середине дороги. Их вид испугал меня; полицейских там не было. Мурашки пробежали по моей спине.
— Будь внимательна, — сказал я Веде.
Моя рука потянулась к тайнику, расположенному под сиденьем.
— Не затевай ничего, — яростно зашептала она. — Пожалуйста, Флойд…
Я положил револьвер на место и выпрямился.
— Эта компания мне не нравится, — произнес я сквозь стиснутые зубы.
Я остановил «бьюик». К нам подошел рослый толстяк в грязных поношенных брюках из дангери. В руках он держал красный фонарь. Четверо его товарищей направили дула своих ружей на лобовое стекло, щурясь от яркого света фар. Они напоминали шахтеров.
— Здесь что, проезд закрыт? — спросил я, высунувшись из окна. — Или вы — грабители?
— Вылезай, — сказал толстяк, — и поживей.
— Делай, как он велит, — шепнула Веда. — Не надо их злить.
— Ни в коем случае, — отозвался я. — Мы окажемся в их полной власти. Здесь мы в большей безопасности.
Я еще сильней высунулся из окна.
— В чем дело? — спросил я.
Кто-то направил луч фонаря мне в лицо.
— Это не он, Джад, — произнес чей-то голос. — Видишь, волосы темные.
Усмехнувшись, толстяк приблизился к «бьюику» вплотную; от него разило пивом.
— Говорю тебе — выходи, — сказал он; я увидел перед собой дуло его ружья.
Я услышал, как Веда открыла свою дверь, и обернулся. Она вышла из машины. Я тихо ругнулся, откинул крышку тайника под приборной панелью и схватил холодный твердый предмет, лежащий там. Я осторожно положил его в карман. Затем вылез из автомобиля.
Толстяк подтолкнул меня, поставив перед фарами.
— Пригляди за ним, — обратился он к коротышке с мордочкой куницы.
Они все посмотрели на улыбающуюся Веду. Мужчины замерли. Коротышка направил на меня ружье.
— Мы ищем убийцу Бретта, — сказал толстяк. — Может, это ты и есть, почем я знаю.
Произнося это, он рассматривал Веду.
— Вам же известна его внешность, — заметил я и рассмеялся, будто его слова показались мне остроумной шуткой.
— Окей, значит, ты не Джексон, — отозвался он. — И мы не получим тридцать тысяч долларов; зато неплохо позабавимся. Ты третий парень с девушкой, которого мы останавливаем. Ты не уступишь нам на время свою красотку?
— Вы сильно рискуете, — предупредил я.
— а! а!
Толстяк шлепнул себя по ляжкам.
— Вот это да! Каков нахал! Если он дернется, накорми его из обоих стволов, Тим.
— Будет сделано, — сказал коротышка с острой мордочкой и захихикал.
Толстяк шагнул к Веде.
— Здравствуй, моя радость, — сказал он. — Пойдем прогуляемся.
Веда смотрела на него не мигая.
— Зачем? — сказала она упавшим голосом.
— Это секрет, — сказал толстяк. — Скоро сама узнаешь.
Он схватил ее за рубашку.
Она не пыталась вырваться и продолжала глядеть на него; глаза ее округлились.
— Пойдем, — сказал он.
— Эй! — закричал я. — Оставь ее.
Меня с силой толкнули в грудь стволом, я пошатнулся.
Толстяк потащил Веду в кусты. Она почти не сопротивлялась, не кричала. Остальные смотрели им вслед. Коротышку затрясло. Он был готов в любую минуту убить меня. Веда неожиданно вскрикнула, и он повернул голову. Я ждал подобного момента. Я прыгнул в сторону, потом вперед; грянул выстрел. Я изо всех сил ударил коротышку в лицо. Потом схватил гранату, выдернул чеку. Кто-то выпустил в меня заряд. Пуля пронеслась рядом, я почувствовал ветерок. Я швырнул гранату в темноту и бросился на дорогу за автомобилем. Грохот взорвал тишину ночи. Автомобиль тряхнуло, яркая вспышка озарила округу. Я вскочил на ноги и бросился к кричащей Веде. Парни в штаны наделали со страху. Они с воплями разбежались.
Я нашел Веду и толстяка в кустах. Прижав девушку к себе, он смотрел в сторону автомобиля. Лицо его вытянулось от изумления. Он был в шоке; мне без труда удалось вырвать Веду из его рук.
— Что это было? — выдавил он из себя. — Это ты устроил?
Я съездил толстяку по физиономии, он покачнулся. Я схватил его ружье и, размахнувшись, ударил незадачливого насильника по плечу. Он растянулся на земле.
— Нет! — закричала Веда, поймав мою руку. — Не надо!
Я попытался освободиться, но Веда крепко вцепилась в меня. Ярость кровавой пеленой застилала мне глаза. Через несколько мгновений я овладел собой.
— Все в порядке, крошка, — сказал я, и она отпустила меня.
Толстяк лежал на спине не двигаясь. Он дышал, но опасности больше не представлял.
— Бежим, — выдохнула Веда. — Быстро, Флойд! Пожалуйста…
Она схватила свою одежду в охапку и прижала ее к себе. Я поднял Веду на руки и отнес девушку к автомобилю. Все происшествие заняло не более десяти минут.
— Ты не пострадала? спросил я Веду, включая передачу.
— Не говори со мной пока, — попросила она. — Дай мне прийти в себя. Какими скотами бывают мужчины!
Она заплакала. Я правил «бьюиком», не глядя на нее. Натянув на себя свою одежду, она закурила.
— Все в порядке, Флойд. И что ты психанул? Не велика беда, если бы… Теперь нам не проехать через Пасадену.
