Я перевел дыхание и усмехнулся.
— Я уже изрядно занервничал, Майк. Признаюсь, душа в пятки ушла. Когда полиция охотится за тобой, испытываешь неприятное чувство. Я в прошлом неплохо порезвился, но убийство — дело особое.
— Да, — согласился Майк. — Однако не забывай: мне тоже предъявляли ложное обвинение в убийстве, но я выкрутился.
— Сейчас ситуация иная. Меня видели на месте преступления. При таком количестве свидетелей ни один суд не вынесет оправдательного решения. Если я попаду в лапы полицейских, мне крышка.
— Не попадешь, — мрачно сказал Кейси.
В дверь постучали.
— Кто там?
— Джо.
Майк отпер дверь. В кабинет вошли Джо и Веда. На девушке были черные брюки и темно-красная рубашка. Она выглядела растерянно.
— Спасибо, Джо, — сказал Майк и жестом отпустил его.
Когда Джо ушел, Майк шагнул к шкафу, стоявшему в углу комнаты, открыл дверцу, вытащил из него груду тряпья и опустился на колени.
— Что стряслось? — спросила Веда, уставившись на меня.
— Многое. Потом расскажу.
Я подошел к Майку.
— Спускайтесь и не шумите.
Он вытащил пару досок, и я увидел ступени, уходящие в темноту.
— Полезай, — сказал я Веде.
— Не хочу, — заявила она. — Что произошло?
Увидев вспыхнувший над дверью красный фонарь, я схватил ее за руку.
— Полиция, — сказал Майк. — Быстро в подвал.
— Полиция? — произнесла Веда и затаила дыхание.
— Идем, — сказал я и потащил ее к шкафу.
— Внизу есть выключатель, — сообщил нам Майк, когда мы исчезли во мраке.
Он установил доски на прежнее место. Я нащупал рукой выключатель. Зажегся свет, и мы увидели, что находимся в узком проходе с низким потолком и земляным полом. В конце прохода виднелась дверь.
— Сюда, — сказал я Веде, взяв ее за руку.
Я открыл дверь, включил еще одну лампу и обвел взглядом тесную комнату, где стояли кровать, два кресла, стол, радиоприемник, буфет с консервами и несколькими бутылками виски. Типичное убежище для разыскиваемых преступников.
Я прикрыл дверь, заглянул в ванную и туалет.
— Наш новый дом, — сказал я, опускаясь в кресло.
— Что случилось? Ты взял пудреницу?
— Я уже говорил тебе: ты придаешь ей чрезмерное значение. Она перестала представлять для тебя опасность, когда я забрал ее из сейфа. Забудь о ней. Я не нашел пудреницу. Кто-то меня опередил. Кто именно — не знаю, да это и не интересует меня. Это потеряло важность. Существенно другое — Бретт убит. Его застрелили.
Она от неожиданности села.
— Поэтому мы скрываемся от полиции?
— Да. Только не подумай, что его убил я. Полиция, несомненно, обвинит меня, хотя я вошел в его кабинет, когда он уже был мертв.
— Почему они считают убийцей тебя?
Я рассказал ей, что произошло.
— Хочу выпить, — заявила Веда. — Ты дашь мне выпить?
— Да. Я и сам не откажусь от спиртного.
Я подошел к буфету, снял обертку из фольги с одной из бутылок, наполнил до краев два бокала.
— Вот что нам сейчас требуется, — сказал я, протягивая ей бокал. — Когда накал спадет, ты сможешь уйти отсюда. Дальше я буду действовать один.
— Значит, мы не едем в Майами, — обиженно произнесла она.
— Так получилось.
Я отпил половину бокала.
— Когда такой человек, как Бретт, получает пулю в лоб, поднимается настоящая буря. Газеты поддадут жару. Его друзья начнут требовать от полиции активных действий. Фараоны не посмеют замять дело. Я должен спрятаться.
Опустошив бокал, я добавил:
— Денег у меня не слишком много. Приношу извинения за то, что не сдержал своего обещания. Я не хочу больше связывать тебя.
— Ты можешь достать деньги, — тихо сказала она.
— Нет, не могу. Бретт обещал мне двадцать пять тысяч за кинжал. Он не успел совершить сделку. С двадцатью пятью тысячами в кармане я сумел бы устроить тебе славные каникулы. И себе тоже. Сейчас, чтобы уйти от преследования, мне понадобится каждый доллар, которым я располагаю.
Она подалась вперед и вытащила футляр с кинжалом из моего кармана. Я уставился на плоскую коробочку. В спешке и нервотрепке я совсем забыл о нем.
— Бойд даст тебе за него двадцать пять тысяч, — сказала она. — Ты не подумал о Доминике?
— Нет, — сказал я, не глядя на Веду.
— У нас есть шанс поехать в Майами.
— Тебе следует держаться подальше от меня. Полиция ищет Флойда Джексона.
— Да?
Мы посмотрели друг на друга. Сердце мое забилось сильней, во рту пересохло.
— Тебе следует держаться подальше от меня, — повторил я.
Она протянула руку, коснулась меня. Я обнял Веду. На этот раз она не сопротивлялась. Наши объятия были исполнены значения — по крайней мере для меня.
— Если мы вырвемся, — прошептала она, лаская пальцами мою руку, — я хочу никогда не расставаться с тобой. Я мечтаю начать новую жизнь. Я устала быть тем, что я есть. Мне хочется счастья. Ты можешь мне его дать.
Приход Майка нарушил идиллию. Кейси замер в дверях, хмуро глядя на нас.
— Господи, неужто у тебя сейчас нет дел поважней, чем тискать женщину? — спросил он.
— А чем тут еще заниматься?
Я высвободился из объятий Веды и встал.
— Слуги закона убрались?
— Да. Я договорился, тебя доставят на побережье. На моторке доберешься до Сан-Франциско. Люди О’Ридина пропустят тебя через пикеты. Он сначала заартачился, но я его уломал. О’Ридин не подведет.
— Завтра вечером, Майк.
— Я говорю — сегодня.
— Нет, завтра. Она пойдет со мной.
Майк запустил руку в волосы.
— Или сегодня, или никогда, — с отчаянием в голосе произнес он. — Я делаю для тебя невозможное. Накал исключительно силен. — Надо бежать сегодня.
— Я должен взять в одном месте двадцать пять тысяч. Это мои отступные. Я смогу получить их только завтра.
Он уставился на меня.
— Двадцать пять тысяч?
— Да.
— Это меняет дело.
В глазах Майка появилась настороженность.
— Это чревато новыми неприятностями?
— Пока не знаю.
— Я подумаю, чем тебе помочь.
— Мне надо позвонить.
Я улыбнулся Веде.
— Жди меня здесь. Я скоро вернусь. Приготовь постель. Сегодня мы должны выспаться.
Майк улыбнулся ей; я вышел в дверь мимо него.
Я не сразу дозвонился до Бойда; наконец в трубке зазвучал его голос.
— У меня есть кое-что, представляющее для тебя ценность, Доминик, — сказал я. — Ты знаешь, о чем идет речь. Бретту эта вещь уже не нужна. Если хочешь получить ее, принеси завтра не позднее двенадцати часов дня в казино Кейси — это в Санта-Медине — двадцать пять тысяч долларов. Спроси Кейси. Вздумаешь схитрить — не увидишь кинжал. Двадцать пять тысяч — и он твой. Согласен?
— Ты убил его! — закричал Бойд. — Тебе не сойдет это с рук, Джексон. Ты перегнул палку.
— Согласен или нет? — произнес я.
— Да, — сказал он, поколебавшись. Его голосом можно было хлеб резать.
Опустив трубку, я направился к Веде.
Глава одиннадцатая
Если бы я послушался Кейси и рванул к побережью в тот же вечер, мы могли бы попасть в Майами. Но двадцатичетырехчасовая задержка, на которую я пошел ради двадцати пяти тысяч, убила эту идею так же, как пуля калибра 0,25—Бретта. О’Ридин пропустил бы нас через пикеты, если бы мы отправились в путь немедленно, но потом руки у него оказались связанными. В упущенные мною часы власти организовали настоящую охоту на человека. ФБР и лос-анжелесская полиция взяли дело в свои руки. Политики требовали немедленных и эффективных действий. Утренние газеты разнесли весть об убийстве по всему западному побережью. Они ждали повода, чтобы устроить О’Ридину порку, и теперь пресса ухватилась за этот шанс, как голодный — за миску дармового супа.
Президент нефтедобывающей компании, принадлежащей Бретту, усилил ажиотаж, пообещав десять тысяч долларов тому, кто представит информацию, необходимую для задержания убийцы. Весь день местная радиостанция то и дело прерывала программу, чтобы сообщить новости о ходе розысков и зачитать мой словесный портрет. Полицейские постоянно получали по рации указания проверить то или иное место, где меня якобы видели. За сутки, которые я потерял, страну охватила настоящая истерия: облава века, как назвали эту операцию по радио, началась.
Доминик Бойд приехал в казино за кинжалом. Я к нему не выходил. Кейси провернул это дело за меня. Он сказал, что Бойд взял кинжал почти без слов. Уходя, Доминик выразил надежду на то, что меня скоро поймают, и бешеная злоба, прозвучавшая в его голосе, поразила Кейси. Итак, я забрал свои отступные, но ситуация складывалась такая, что они могли мне и не пригодиться.
Весь день мы с Ведой провели в укрытии, слушая приемник. Не слишком приятно слышать, как тебя постоянно называют безжалостным убийцей, но я старался скрыть волнение от Веды. Когда в специальном выпуске матерей предупредили, чтобы они не выпускали детей на улицу, а вечером надежно заперли двери и окна домов, я не посмел даже взглянуть на Веду.
