— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, какая у тебя красивая спина? — внаглую ведёт пальцем вдоль позвоночника, затем очерчивает лопатки.— Так и хочется её снова поцеловать, — как реакция на его слова и прикосновения внутри меня разливается как будто что-то сладкое вперемешку со жгучей приправой. Интересное сочетание ощущений и ассоциаций. — Ты же помнишь наш с тобой первый поцелуй? Может, повторим?
Глава 18. « Либо кого-то убивают. Либо доставляют удовольствие»
Лиля.
— Может, повторим? — Артём приближается слишком близко, касаясь кончиком носа моего уха.
Слышу не только его притягательный, слегка хрипловатый голос, на который так и хочется обернуться, но и его размеренное, спокойное дыхание.
Спокойствие = уверенность. То есть ты уверен, что я снова поведусь на твой интимный шепоток и разносящие мою обонятельную систему феромоны? Фигушки.
Мысленно торможу свой мозг, делающий против моей воли робкие шажочки в сторону режима "off".
— Артёмка, — пытаюсь взять себя в руки, — залепи для начала свой рот и застегни, наконец, моё платье.
— Вредина, — после этих слов отстраняется и с лёгкостью справляется с молнией. Сразу чувствую, как платье плотно прилегает к телу. — Если надо будет расстегнуть, зови.
— Не беспокойся, я найду, кто мне сможет расстегнуть, — оборачиваюсь.
Сокович заинтересованно обводит меня глазами с ног до головы:
— Костик, что ли?
— Может, и Костик.
— Это для него ты такое милое лавандовое бельё надела?
Рассмотрел всё-таки… И цвет точно определил. Ни голубой, ни сиреневый, а именно лавандовый. Прямо "нюх, как у собаки и глаз, как у орла".
— Уж не для тебя так точно, — предпринимаю попытку улизнуть, но меня тормозят, бережно ухватив за руку.
— Гордеева, тебе очень идёт это платье. Правда, — переводит взгляд на мои губы: — И красная помада, — слегка сжимает моё запястье. — Я тут знаешь, о чём подумал…
— Сделаю вид, что мне очень интересно, о чём…
— В случае чего, следы от твоей помады будут почти не заметны на моём красном поло.
— Боюсь тебя разочаровать, но возможен только один случай: это когда на твоём поло следы от губной помады оставит какая-нибудь другая мадам. Та, которая собирается греть тебе место в своей постельке, и у которой в телефоне ты записан как "Тёмочка", — его имя специально произношу нараспев, как будто обращаюсь к маленькому мальчику, ухватив его за щёчки.
Судя по выражению лица, до Артёма доходит, кого я имею в виду.
— Не знаю, что тебе там наговорила Маша, но, сдаётся мне, что здесь будет уместна фраза: "Без меня меня женили". Так?
Молча смотрю Артёму в глаза, пытаясь понять, какой смысл он вкладывает в эти слова.
— И, что касается Маши, — отпускает мою руку. — Пожалуйста, не надумывай, того, чего нет.
— Я о вас вообще не думаю.
— Тогда ответь, а у тебя как я записан в телефоне?
— Никак. Просто цифры. Неизвестный номер.
— То есть чем-то я всё-таки заслужил твою немилость? Раз не удостоился, чтобы меня хотя бы по имени забили в контактах.
— Моя немилость подтверждается твоими поступками.
Вот только то, что ты реально совершал эти поступки, я что-то уже начинаю сомневаться…
— Ко мне ещё будут вопросы? — пытаюсь свернуть беседу, пока окончательно не амнистировала Артёма в своей голове.
— Будут. Откуда у тебя шрам на спине?
Ты ещё и шрам успел разглядеть…
— В детстве упала с дерева. Прочертила веткой по спине.
— Ясно… — кусает губы. — Ты всё ещё согласна с выражением, что шрамы украшают мужчин?
— А что, и у тебя есть?
— Есть. Смотри, — задирает поло, сверкнув своим убойным прессом.
А у меня аж руки начали чесаться, стоило вспомнить, что я всего этого касалась.
Артём пальцами, буквально на пару сантиметром, спускает ремень, за которым действительно прячется приличный такой шрам, исчезающий под джинсами. А мне, если честно, очень сложно сконцентрировать на нём своё внимание. Так как под джинсы ускользает не только шрам, но и соблазнительная косая мышца живота.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я даже голову непроизвольно наклоняю.
— Брутально выглядит?
— Очень, — и ведь не вру.
— А история происхождения этого брутального мужского "украшения" до банальности проста. И тоже уходит своими корнями в детство. Я наткнулся на свою же металлическую палку, которой дрался с крапивой, изображая Черепашку Ниндзя. И не спрашивай, почему крапива отождествлялась тогда у меня со вселенским злом.
Артёмка, ну как ты можешь быть одновременно бесячим и таким милым…
— Судя по твоей боевой ране, крапива победила? — сдерживаю улыбку.
— Да.. Но, как говорят, без поражений не бывает побед. Так что…
Раздражение на Артёма постепенно сходит на нет.
— Поло можешь опустить. Я уже всё увидела. Что надо, и что не надо.
Смущается.
Бляха муха, Сокович, ну почему ты такой хорошенький, когда смущаешься? Вот оно мне надо, об этом думать?
— Пошли вниз, а то нас скоро полиция с собаками начнёт искать, — смотрю в сторону лестницы. В глубине которой вовсю надрываются колонки, заглушающие оживлённые разговоры. Значит, наша частная вечеринка уже началась.
— Ты иди. А я вообще-то за зарядкой пришёл. Свою дома оставил. Илюха сказал, что могу воспользоваться его. Вот поднялся, а тут ты в своём платье. Со своей голой спиной. В своём лавандовом белье. Забудешь обо всём на свете.
Теперь настала моя очередь смущаться. И ловить себя на мысли, что не особо мне и хочется тусить. Но… Там же мои друзья. Тот же Костя, который меня сюда пригласил. И который, скорее всего, меня ждёт.
Опустив глаза и минуя смотрящего на меня в упор Артёма, спускаюсь в гостиную. С каждой ступенькой погружаясь в её полумрак. Из освещения здесь только создающий мерцание в пространстве, беззвучно работающий телевизор и небольшой настенный светильник около входа.
Судя по легкоузнаваемой таре на столе, ребята перешли на более высокий алкогольный градус. Девчонки тем временем зажигают под музыку, от души подпевая. При этом не всегда попадая в ноты. Вливаюсь в их компанию. Постепенно расслабляясь, стараюсь отпустить все свои мысли, проблемы, переживания.
Чуть позже в наш импровизированный танцевальный баттл вступает Лёша, который, видимо, решает отдуваться за всех парней. Остальные же наблюдают за нами на расстоянии, не забывая периодически заливать в себя "доброе тепло". Все, кроме Артёма. Я иногда на него поглядываю. И отмечаю про себя, что в его руках ничего, кроме любимой минералки, не задерживается.
Костя, который уже успел отвесить мне на ухо комплимент, какая я сегодня сексуальная, весь вечер палит меня взглядом. И вот когда плейлист на телефоне, с которого музыка раздаётся на колонки, заканчивается, он, воспользовавшись паузой, произносит уже слегка заплетающимся языком:
— Предлагаю медленный танец, — не успеваю опомниться, как оказываюсь в его объятиях. — Тёмыч, поставь что-нибудь на своё усмотрение.
Мне показалось, или в этой просьбе так и сквозит: «Это я с ней буду танцевать, а ты музыку нам для этого подберёшь и ещё смотреть на нас будешь.
— На моё усмотрение? — беззаботно отзывается Артём. — Легко. — Дотягивается до телефона. Что-то там ищет.
Маша сразу активизируется. И я готова поклясться, что она его сейчас на танец пригласит. Но нет. Скидывая туфли, взбирается на стол. Артём еле успевает отодвинуть в сторону стаканы и закуски.
Дина с Лёшей, не дожидаясь музыки, обнявшись, уже переминаются с ноги на ногу. Карина, Илья и Юра решив, видимо, что медляк — это не их тема, тупо выходят на перекур.
Вот, наконец, звучат первые мелодичные аккорды, по которым я понимаю, что Артём включил ту саму песню, которую мы вместе слушали на балконе его квартиры. Когда я поделилась с ним наушниками. Никогда бы не подумала, что он запомнит исполнителя и название.
