Роберт — не Грант, а Витолниек — проследил потом по картам весь путь яхты «Дункан». Он просиживал над географическим атласом часами: карты, вкусно пахнущие краской, рассказывали. Тоненькая стрелка, обозначавшая направление ветра или течения, каждый миллиметр плотной бумаги, окрашенный в коричневый, голубой или зеленый цвета, — все это было историей путешествий, открытий. И если под рукой еще книга, можно увидеть очень многое.
Вместе с Робертом Грантом он побывал в горах, в океане в пампасах, в джунглях. Но в отличие от него видел, глядя на карту, сразу весь океан, весь материк, все полушарие, словно смотрел на земной шар с огромной высоты…
Сейчас в его комнате дома висят на стенах цветная карта северного ночного неба и фотография обратной стороны Луны, сделанная советской межпланетной автоматической станцией.
На площадке было пусто. Да он никого и не ожидал здесь встретить — никто ведь не знает…
Небо отсюда видно широко: место открытое. Вот тут обычно во время наблюдения за серебристыми облаками стоят аэрофотокамеры.
Роберт присел прямо на траву, осмотрелся. Вдали над темным уже горизонтом теплел закат. Когда солнце поглубже опустится туда, за горизонт, можно ждать…
Появятся или нет?
Все-таки он очень правильно сделал, что занялся серебристыми облаками. До звезд еще очередь дойдет…
А сначала увлекся астрономией — несколько лет назад, когда их семья переехала из Лиепаи в Огре, под Ригу. Он пришел тогда как-то после уроков — а учился в пятом классе — к Янису Икауниексу, директору Латвийского отделения общества, и попросил поручить ему какую-нибудь работу по астрономии.
Роберту предложили вести наблюдения за одной из звезд переменной величины. Надо было просто наблюдать за ней и делать записи, отмечая, когда, как, насколько меняется ее яркость. Он, конечно, гордился, что занимается настоящей научной работой.
А звезда светила — что ей?
Целый год наблюдал. Потом снова пришел к Икауниексу. Разговор на этот раз был посерьезнее…
Роберт к тому времени сделал для себя вывод: при тех климатических условиях, которые существуют в Прибалтике, вряд ли можно очень успешно заниматься оптической астрономией. Много ненастных, то есть нерабочих, дней… К тому же он узнал о серебристых облаках.
Самыми нужными для него книгами стали труды ученых об атмосфере — лоции Пятого океана…
В этом океане есть свои волны, течения и штормы. Страницы, рассказывающие о нем, пестрят формулами и схемами. Здесь главный герой — мысль. И каждая точно вычерченная кривая, каждое установленное соотношение — это тоже история поисков и открытий…
Разобраться в этом стоило труда, но разве само чтение таких книг, когда узнаешь новое, понимаешь формулу, схему, не открытие? Разве это не увлекательное путешествие?
Земная атмосфера делится на три главные части — тропосферу, стратосферу и ионосферу.
До высоты примерно десять километров температура воздуха убывает приблизительно на шесть градусов с каждым километром (эта часть атмосферы и есть тропосфера). Затем с одиннадцати километров она практически остается неизменной — начинается стратосфера, та часть воздушной оболочки Земли, в которой температура воздуха с высотой не убывает.
А между тропосферой и стратосферой находится пограничный слой — тропопауза. Толщина тропопаузы — один-два километра. Слой этот опять-таки выделяется своеобразным температурным режимом: здесь температура воздуха с высотой начинает увеличиваться.
Ионосфера — самая верхняя часть атмосферы, обладающая способностью отражать радиоволны. Установлено, что радиоволны отражаются от нескольких ионизированных слоев: слоя Д, начинающегося приблизительно с высоты пятьдесят километров, слоя Е, который располагается на высоте немного больше ста километров, слоя F1 — на высоте более двухсот километров и слоя F2 — на высоте примерно триста пятьдесят километров.
Это, пожалуй, самая интересная область — ионосфера. Она находится под непрерывным мощным излучением Солнца, электромагнитным и корпускулярным. Потоки атомов водорода и других частиц (их общее название — кванты) бомбардируют молекулы кислорода и азота в верхних частях атмосферы, отрывают от них электроны, и в результате образуются положительные и отрицательные ионы, ионизированные слои. И здесь — начало разного рода физических процессов, многого такого, что науке еще неизвестно.
Но будет известно.
На третьем советском искусственном спутнике Земли среди другой аппаратуры были установлены ловушки для исследования заряженных частиц. С их помощью были уточнены такие данные о заряженных частицах. На стокилометровой высоте количество атомов в одном кубическом сантиметре воздуха равно 1013, а свободных электронов — 105. Но временами концентрация ионов на этой высоте местами увеличивается до 1010. Возникают как бы ионизированные «острова». Площадь такого «острова» несколько тысяч квадратных километров, а толщина — около двух километров.
Появляются они иногда и поэтому получили название спорадического слоя Еc.
Таков он, Пятый океан…
Есть в нем, оказывается, и «острова» и облака. Серебристые…
О связи между тем и другим Роберт задумался позже. А тогда Икауниексу он говорил только, что хочет заниматься серебристыми облаками. Директор внимательно смотрел на него и молча кивал.
Роберт слышал, этот ученый любит надолго уходить в море. У него есть небольшая яхта, и летом после работы он отправляется на ней подальше в залив, а там часами лежит на корме, смотрит в небо — на звезды.
Роберт вспомнил об этом, покраснел и упрямо повторил, что в местных климатических условиях оптическая астрономия — не дело.
— Серебристые облака, — сказал, наконец, директор, — проблема трудная. Понимаешь?
— Понимаю.
— Да, ты серьезный человек, — задумчиво обронил Икауниекс.
И улыбнулся.
КРИСТАЛЛИКИ ЛЬДА?
Книги рассказывали Роберту историю серебристых облаков.
Вслед за Цераским эти облака стали наблюдать не только в России, но и в Германии, в других странах Европы, в США. При базисном определении их высоты в дальнейшем применяли фотографирование — так достигалась большая точность измерений.
Было установлено, что высота серебристых облаков равна в среднем восьмидесяти двум километрам. Во всяком случае, ниже восьмидесяти и выше восьмидесяти пяти километров их не обнаруживали никогда в течение десятилетий.
Странное для облаков вообще «постоянство характера»: появляются всегда на одной и той же высоте. В одни и те же летние месяцы: с начала мая и в основном в июне — июле. В одних и тех же широтах — Прибалтика как раз их «зона».
