Из-под дверей императорского кабинета пробивался свет. Генерал кивнул страже и постучал.
— Рэйнер? Ты уже вернулся?
Хэлленбург сидел за рабочим столом, держа в руке перо. Перед ним ровной стопочкой лежали листы пергамента, рядом плавился воск для гербовой печати. Император работал.
— Возникли некоторые сложности, Ваше Императорское Величество.
— Вот как? И что за сложности? — правитель указал на кресло по другую сторону от стола и вернулся к бумагам.
Вздохнул, собираясь с мыслями. Приносить императору дурные вести — так себе задачка. Но выхода нет, он должен всё узнать от меня. Решил зайти с другого конца:
— Лорд Шарпмайнд вернулся?
— Пару часов назад и сразу приступил к допросу стражи и прислуги.
— Трэвис не теряет времени даром.
— На то он и начальник тайной полиции. Я взвалил на тебя слишком много. И армию, и безопасность во дворце, и лорда Стилла. Сейчас станет полегче. Но Шарпмайнд здесь временно. То самое дело, — император выразительно посмотрел и потянулся к воску, — ещё не закончено.
— Есть новые жертвы?
— К сожалению.
— Скверно. К слову, о скверных новостях. Одну из золотых придётся на время вывести из игры.
Рука императора, держащая перо, застыла в воздухе на полпути к чернильнице. Хэлленбург отложил всё в сторону, откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на меня.
— Давай-ка, я отгадаю, о ком речь.
Развёл руками в приглашающем жесте, уверенный, что нет, не отгадает. Но Хэлленбург удивил:
— Леди Ангелина.
— Вы очень проницательны, Ваше Императорское Величество.
— И что случилось на этот раз?
— Я думаю, лорд Стилл хочет выбрать её. Несмотря на все наши усилия. Уже успел навестить её в лазарете. С цветами и подарками. Его симпатии слишком очевидны.
Взгляд Императора потемнел. Резко отодвинув стул, мужчина встал и начал прохаживаться по кабинету.
— Чёрт бы побрал эту девку, Рэйнер. От неё одни проблемы. Какого чёрта было её спасать? Лучше б её загрызла мантикора!
— Мы уже обсуждали это, Ваше Императорское Величество, — я тоже поднялся. — Смерть одного из гостей очень плохо сказалась бы на Вашей репутации.
Хэлленбург шумно втянул воздух и оперся руками о спинку кресла.
— Знаю. Прости, друг. Ты попал под горячую руку. Сегодня повздорили с Азалией из-за этой золотой. Она тоже увидела в ней жертву и прониклась. По всей видимости, лишь меня леди Ангелина только раздражает. Всегда неуместна, и путается под ногами. Глаза бы мои её не видели!
— Как раз это я и хотел предложить.
— Говори.
— Так уж вышло, что одного ритуала с магией крови оказалось недостаточно. Со слов Целителя, девушке требуются каждодневные вливания моей силы. Сколько это продлится, пока не ясно. Может, неделю, а может месяц. Так надолго оставить армию без присмотра я не могу. Значит, придётся взять её с собой. Объявим всем, что леди Ангелина временно нас покидает по состоянию здоровья. Как раз до окончания Балов золотых. С глаз долой, из сердца вон. Стилл забудет о ней. Увлечётся той, кем нужно. А леди Ангелину вернём обратно в конце балов. И выдадим замуж за кого-то из оставшихся женихов.
Лицо Императора просветлело.
— А ведь отличный план, Рэйнер. Пока Трэвис здесь, я могу спокойно тебя отпустить. Остановитесь в Файерстоуне?
Равнодушно пожал плечами:
— Думаю, там было бы удобнее всего. В замке есть лекарское крыло, да и гарнизон совсем неподалёку.
Император прищурился:
— Ведь это исключительно ради нашего общего дела, Рэйнер?
— Исключительно ради дела.
Хэлленбург довольно кивнул:
— Я так и думал. В таком случае, Целитель Каритас завтра же отправляется в срочную командировку в военный гарнизон, чтобы проверить здоровье бойцов. Поскольку его подопечной требуется чуткий врачебный надзор, то она следует за ним. Ты будешь их сопровождать и присмотришь, чтобы все её контакты со Стиллом, включая переписку, прервались.
Я согнулся в поклоне, развернулся и направился к выходу. Голос императора настиг в дверях.
— И ещё, Рэйнер. Я тут подумал. Когда всё закончится, тебе тоже можно будет подумать о женитьбе. Глория, моя племянница, подросла, и я не прочь породниться со славным родом Файерстоунов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это большая честь для меня, Ваше Императорское Величество.
Что ж, всё вышло даже лучше, чем я думал. Покидал императорское крыло в хорошем настроении.
Лэйтон.
Не спалось. Сидя в кресле у камина, взъерошил волосы и откинул голову назад, рассматривая потолок.
Бросил ленивый взгляд на початую бутылку, поморщился. Задумчиво повертел в руке фамильное кольцо Стиллов. Отблески пламени плясали на безупречных гранях ларита.
Подумать только, мне отказали. И кто? Та, что по положению едва ли выше одалиски. Немыслимо.
Мне не отказывали никогда! Со своей первой женой я был знаком ещё с детства. Брак договорной, и этим всё сказано. Предсказуемо, скучно, обыденно. Потом были и другие женщины, разумеется. И всегда они сами искали внимания. Богатые и бедные, одарённые и пустышки. Да ведь мне ни разу в жизни не приходилось утруждаться насчёт женщин.
Тем поразительней была неприкрытая скука во взгляде золотой. Это было что-то настолько новенькое, что я даже не сразу понял, что вообще происходит. Затем пришлось признать — от меня, и вправду, всякий раз пытаются отделаться. Не я, а от меня! Неслыханно.
Перебрал почти всех, более-менее годных внешностью, женщин на балу. Всё как обычно. Кокетство, ужимки, игривые улыбки. Послушные дежурные фразы и поклоны. Выбирай любую, как в магазине с приторно-сладкими конфетами. Вот только этого добра я давно наелся.
Была ещё, пожалуй, Эленора. Весёлая, умная, рассудительная. С ней было, о чём поговорить. И иногда даже получалось перестать скучать. Но что-то с ней было не так. В случайных взглядах, жестах. И в голове ярко вспыхивала тревожная сигнальная метка. Затем девушка улыбалась, начинала о чём-то болтать, и разум больше не видел причин для беспокойства. Но нутром я всё равно чувствовал — надо держать дистанцию.
С Ангелиной всё иначе. Все эмоции и чувства — тут же на лице. Удивление, сменившееся обидой и гневом тогда в беседке. Радость и беззаботный смех во время сплетен с подругами, когда она думала, что никто не наблюдает за ней. Смущение и неловкость при первом разговоре после неудавшегося поцелуя. А затем эти неизменные — скука и раздражение. Как же они меня бесили! Никто и никогда не вёл себя со мной подобным образом. А она даже не трудилась этого скрывать! Непростительно!
По всей видимости, именно после осознания всей нелепости и абсурдности сложившейся ситуации, и возникло это неуёмное желание — завоевать, присвоить, завладеть. Стереть с её лица эти унылые эмоции. Взамен наполнить его интересом, предвкушением и трепетом желания.
Всё изменилось. И перспектива женитьбы на золотой теперь не вызывала отторжения. В конце концов, почему бы и не разнообразить свою жизнь? Ларии ведь не мешают жить так, как хочется. А жена от них будет отличаться разве что своим названием.
Нет, перспектива женитьбы на золотой больше не претила мне. Впервые в жизни я ощутил азарт охотника. Как сказала недавно Ангелина, мне и вправду нужна была эта добыча.
К чёрту завтрашний вечер. На «подумать» достаточно и одной ночи. Я приду к ней утром, и отказ не приму.
Так и сделал. Ранним утром в лазарете было непривычно тихо. В коридорах никто не встретился, лишь вдали, в одной из палат шла уборка и слышался разговор.
Едва сдерживая волнение, постучал в знакомую дверь и, не дожидаясь ответа, шагнул внутрь. Комната, ещё вчера заставленная лекарствами, цветами и подарками, была залита солнечным светом и совершенно пуста.
За три часа до этого.
Ангелина.
Лазарет гудел, подобно пчелиному улью. Всё началось с того, что в половину шестого утра генерал Файерстоун сообщил Целителю Каритасу о внезапной поездке.
