магазин отошла.
– Хочу тебя увидеть, – манит меня, искушает обещаниями удовольствия.
– Сегодня никак, – грустно вздыхаю, думаю, меня ждет серьезный разговор с матерью.
В прошлый раз, когда Саид забрал меня у дома семьи Пархоменко, мы провели весь вечер вместе. Наслаждались друг другом, занимались сексом. Без слов, без диалогов. Были только наши тела, ощущения, кинестетика. А на следующее утро меня уволили с работы. Я еще никому об этом не сказала, ни матери, ни Юле, ни Саиду, хотя стоит ли вообще последнему об этом говорить. Увольнение было до боли обидным. Когда я пришла к зданию офиса, охрана вынесла мне коробку с моими скудными вещами, трудовую с пометкой – по соглашению сторон, и заявление, где мне нужно было только поставить подпись. Я была так ошарашена, что подписала, не глядя, а уже дома до меня стало доходить. Судорожно перелистывая трудовую, с облегчением поняла, что уволили все же не по статье. Стоит, наверное, сказать своему шефу, по совместительству дяде, спасибо хотя бы за это, но у меня язык бы не повернулся просто.
– Тогда завтра заеду за тобой вечером, – отвлекает меня от воспоминаний Саид, на что я улыбаюсь, но видеть это через телефон он не может.
– Договорились, – отвечаю и сбрасываю звонок.
Настроение у меня невольно поднимается. Сделав нужные покупки, возвращаюсь домой. На удивление, в квартире полная тишина. Захожу на кухню и вижу поджавшую губы маму и излучающего веселье Виталия.
– Ты должна была рассказать все с самого начала, – сразу наезжает на меня родительница, – этот шантаж – сплошная бутафория, тебя просто надули!
– Мам, – закатываю глаза, – откуда я знала? Просто не хотела тебя расстраивать.
– А Артем, совсем не ожидала от него такой подлости, – звонко бьет по столу ладонью.
– Вы слишком давно не общались, так что это не твоя вина, просто память стерла его поганый характер, – пожимает мужчина плечами, – но вопрос с наследством действительно стоит остро…
– Мне ничего не нужно, – перебиваю его, говорю хлестко, с напором, без единой капли сомнения.
– Ты хорошо подумала? Это большие деньги, очень большие, – смотрит на меня вопросительно, но не давит, не настаивает, и это подкупает.
– Моя дочь сказала свое слово, – вступается за меня мама, – Рома бы не одобрил, так что нам эти грязные деньги ни к чему.
И на этом тема наследства, да и в целом семейства Пархоменко, закрывается. Дальше они говорят о чем-то своих, обсуждают какие-то общие воспоминания молодости, так что я, немного посидев, удаляюсь в свою старую комнату. Она всегда готова для меня, когда бы я не приходила. Не замечаю, как засыпаю. А утром, проснувшись полностью отдохнувшей, не обнаруживаю нигде Виталия и выдыхаю. Вряд ли я готова к тому, что он может подкатывать к моей матери. Принимая ванную, предвкушаю встречу с Саидом. Но когда выхожу, мне неожиданно звонит Юлька.
– Рита, – раздается ее грустный голос.
– Рассказывай, – чувствую, что сегодня день откровений.
– Нужно расслабиться, – говорит, а затем шуршит чем-то.
Понимаю ее с полуслова. Знаю, когда произносит эти слова, ей действительно нужна поддержка.
– Уже бегу, – настроение у меня хорошее, так что я готова и ей его поднять, как следует.
Отписываюсь Саиду, что сегодня у меня много дел, и встретиться, ну, никак, не могу. На удивление, он не бухтит, пишет «хорошо». Даже подозрительно как-то. Но я не обращаю внимания на внутреннее беспокойство и собираюсь к подружке.
Добираюсь быстро. Она с порога сразу же вываливает на меня свою боль от измены мужа и предательства ее второй подружки Кати.
– А она-то, она, мы с ней ведь обсуждали его частые командировки, – пускает Юля злы слезы, – не ожидала от нее такого.
– Прямо, как в анекдоте, – пытаюсь шутить, а у самой все в груди от злости кипит.
Сучка Катя. Она то мне никогда не нравилась. Видно, что нутро гнилое. А оно вон как получилось. Шарю руками в ее гардеробе и нахожу очень провокационное платье. Заставляю его примерить. Пусть почувствует себя секси в этот вечер.
– Выглядишь, как шлюха, – хмыкаю, поправляя платье ей в груди, и одобрительно осматриваю ее наряд.
Одобряю, самое то для разгрузки.
– Как-то дискомфортно, – поправляет она короткий подол, едва прикрывающий лобок.
– На, – даю ей в руки маленькую фляжку, – бахни для храбрости, тебе не помешает, считай, празднуем твой предстоящий развод. Да уж, говорила тебе, что Катька твоя – та еще курва.
– Не напоминай, – отмахивается подружка, похлопывает по щекам и идет умываться.
Клуб я выбираю знакомый. Элитный, с фейс-контролем. Куда не пускают всякую шушеру. И это было моей ошибкой.
– Девушки, – попытался подкатить к нам нетрезвый мужик, – разрешите угостить вас коктейлем, ик?
– Наугощались уже, дядя, – не церемонюсь с этим пьяницей, – иди, куда шел.
Хмель уже дал подруге в голову, она вовсю покоряла танцпол – плавно крутила бедрами, обнимала себя руками в беззащитном жесте, привлекая к себе хищников. И тут к ней сзади подходит мужчина, подстраивается под ее движения, близко прижимается. Я наблюдаю за ними, готовая в случае чего отбивать ее у всяких извращенцев. И не замечаю приближение гораздо более опасного самца, идущего четко в сторону Юли. Со зверским выражением лица. А дальше наступает хаос. Этот дикарь несколькими ударами вырубает наглеца. Юлю по-варварски закидывают на плечо. Не успеваю я возмутиться и помочь ей, как передо мной возникает разъяренное лицо Саида. Ой, ой.
– Вот, что за дела, значит, – цедит, хватая меня за руки и прижимая к своему разгоряченному телу, – перед другими мужиками телом своим обнаженным светить?
– Не неси чушь, – толкаю его, пытаюсь идти в ту сторону, где еще вижу Юльку.
И тут меня шлепают по заднице, тянут за собой. В ярости я молочу по его груди, что есть сил. Но ему хоть бы хны. Железный.
Он, недолго думая, закидывает меня на плечо.
– Что ты творишь, неандерталец? – кричу я, пока мы продвигаемся сквозь гогочущую толпу.
– Беру свое, – еле слышно рычит Саид.
Перед глазами у меня его роскошная задница, за которую бы следовало крепко вцепиться зубами, но в последний момент я провожу языком по своей ровной и гладкой эмали и закрываю рот. Передумываю. Обойдется. Зная его, он еще и подвох в этом найдет. Воспримет, как ролевую игру.
Мы минуем вход и выходим на улицу. Веет прохладой.
– Не дергайся, – опускает он меня возле своей тачки.
У меня слегка кружится голова. Спиртное от таких качель резко ударяет в голову, и я теряю равновесие. Заваливаюсь набок.
– Тихо, тихо, – подхватывает он меня снова за талию и прижимает к себе.
– Неотесанный мужлан, – бью его по
