Я все отчетливее понимала, что как бы ни пытались меня морально уничтожить злобные люди, объявившие мне войну, я не должна ломаться и тушеваться, потому что моя работа важна для многих нуждающихся в помощи, мое противостояние злобе и поношениям – это противостояние злу за тех, кто оказался без вины виноватым и сломленным самыми близкими. И я не сдамся. И не позволю сделать из себя «отрицательный персонаж». На мне теперь лежит ответственность и за товарищей по несчастью, даже если это заявление представляется кому-то пафосным. Я не предам тех, кто мне поверил, кто благодарен мне за понимание их боли, за то, что я сумела поведать о наших с ними одинаковых страданиях, и этим самым помогла сделать шаг к спасению.
Тем временем мои друзья и корреспонденты стали присылать мне ссылки на форумы в Сети, посвященные моей книге. Я была поражена: люди в своих ЖЖ-дневниках публиковали целые отрывки из «Мамы» или просто давали ссылку на книгу, чтобы их «френды» (друзья по Интернету) прочитали и потом обсуждали. Разговоры-споры случались жаркие! И книгу нередко ух как ругали, но и часто хвалили, писали о ней добрые слова, даже не подозревая, что я это все читаю. Я никогда не вмешивалась в чужие беседы, а лишь наблюдала за их развитием – иногда с горечью, иногда с радостью. Приведу как пример несколько небольших постов о моей книге из разных ЖЖ-дневников совершенно не знакомых мне людей. Надеюсь, они не обидятся за это, тем более что имена я все изменила.
Анна:
Мне ссылку (на книгу «Мама, не читай!». – Прим. автора) где-то к открытому посту в комментах кинули, когда обсуждали «Вам и не снилось» и продолжение. Поначалу реакция была возмущенная – ну ладно, мама, но сама-то ты где? Потом – масса сходства в жизненных ситуациях (пожалуй, с моей – всего несколько: у нас в доме всегда была стерильная чистота, мама всегда была необычайно ухожена, и, конечно, в больницу ко мне ходили и даже ездили каждый день. Ну, и характеры у нас отличаются, конечно, – мне учиться всегда было интересно, это и спасало). В остальном – один к одному. Когда дочитала – реакция была совсем иная. В общем, правильно она сделала, что написала эту книгу.
Кристина:
Остается ощущение безумия, да. В который раз встречаю такое во внешне уважаемых, интеллигентных семьях, в том числе и в своей (мои бабушка и дедушка, уважаемые в городе пенсионеры, посторонние люди их чуть ли не святыми считают, также и набожная тетя, которая меня душила в припадке злобы).
Правда, книг описываемой Галины Щербаковой не читала. Да и не хочется уже.
Ольга:
Как ни старалась я вызвать в себе возмущение поступком Катерины – не смогла. Никто – слышите, никто! – не вправе ломать человеческую душу. Тем более мать. Пусть даже трижды выдающаяся писательница.
Татьяна:
Я до сих пор под впечатлением от прочитанного. Мне понравилось, как это написано. Ведь каково это – год за годом сносить домашний террор со стороны самых родных в мире людей… И не сломаться, выжить, дождаться Любви и найти в себе силы начать жить заново. И рассказать обо всем, чтобы, наконец, освободиться от этого груза и пресечь домыслы!
Полина:
…Ну и комментарии, вот они-то меня выморозили. Что до книги, то, несмотря на тяжесть происходящего в ней, читается довольно легко, и, к сожалению, это не такая уж редкая история, но при всей своей нередкости это все равно ужас-ужас. То, что найдутся жаждущие полить автора г…ом, я не сомневалась, но что их оказалось столько… Цитатка из комментов оттуда: «Дети не имеют право на претензии к родителям. Такова логика, а значит, и мораль». Блин, одна фраза, а мозг рвет с корнем.
Валя:
Спасибо за ссылку на сайт. Там лежит неплохая вещь Катерины Шпиллер «Мама, не читай!». Уже прочитала и понимаю, что я все сделаю, чтобы прервать на себе этот порочный круг игнорирования ребенка, насилия, реализации собственных амбиций за счет дитяти. Странно осознавать, что все, что происходило у нее в жизни, это заслуга человека, который написал «Вам и не снилось», все детство и юношество смотрела этот фильм, такой продвинутый для того времени, эмоциональный, а тут во как…
Про форумы в различных ЖЖ-дневниках прослышали и мои «разоблачители» и… обвинили меня в том, что я сама организовала эти форумы для рекламы своей книжонки. М-да, высоко ценят недруги мои организаторские способности. Ведь, по их мнению, я под разными именами завела в ЖЖ кучу дневников, причем сильно загодя долго вела их для отвода глаз, чтобы в нужный момент открыть в них темы о книге, которую я еще не написала. Почему у психиатра лечусь я?
«Понять. Простить»
Вот так и ведется на нашем веку:на каждый прилив – по отливу,на каждого умного – по дураку,все поровну, все справедливо.
Но принцип такой дуракам не с руки,с любых расстояний их видно.Кричат дуракам: «Дураки, дураки!»А это им очень обидно.
Булат Окуджава
По Первому каналу давно идет якобы психотерапевтическая передача под названием «Понять. Простить». Хорошее название, да и понятия тоже хорошие. Но почему-то ими полюбили размахивать, как флагом и саблей, отнюдь не хорошие и далеко не добрые личности. Люди с извращенной логикой и убогим представлением о добре и зле пришли ко мне в гости и стали учить меня морали. Будучи сами безнравственными, эти «умники» почему-то уверены, что понимать и прощать всегда должны потерпевшие. Этакое доведенное до маразма христианское представление об обязанности жертвы подставлять другую щеку под удар. Не свою щеку, заметьте, радетели христианских ценностей взывают подвергнуть вторичной экзекуции, а чью-то чужую. Не к себе применяют они эту заповедь, а к другим. Когда же жертва отказывается от их навязчивых советов, они становятся агрессивными и злобными и тут же начинают отчаянную драку с применением любых подручных средств. Может быть, таким они представляют себе истинно христианское смирение? А еще им свойственно омерзительное сквернословие – его они, видимо, почерпнули из тех же заповедей. Подводим итог: по мнению этих религиозных ханжей, истинный христианин почитает чужих родителей и не позволяет никому их критиковать, считает, что жертва (если это не он сам, конечно) всегда должна просить прощения у палача, при несогласии с его мнением набрасывается на незнакомого человека с площадной бранью и старается посильней ударить, желательно в больное место. Такой получается портрет моего российского современника, утверждающего, что он исповедует христианские ценности и ратует за мораль и нравственность. Если это христианин, то кто же такие тогда сатанисты?
Атакующие меня дураки требовали, чтобы я непременно попыталась «понять свою мать». Сто раз написала: я поняла, что мать не умела любить, во всяком случае, меня. Какое еще понимание я должна проявить? Понять, что можно не любить своего ребенка? Никогда не пойму. Понять, что можно ставить свою работу, свое творчество выше интересов самых родных людей? Даже пытаться не буду. Если ты решила посвятить свою жизнь исключительно творчеству, живи одна, не заводи детей и не мучай никого. А если уж взяла на себя ответственность, родила ребенка, то будь любезна дать ему то, что дают все матери! Никакие литературные способности не могут быть оправданием равнодушия и жестокости по отношению к детям. Хочешь упоенно наслаждаться самолюбованием, оставайся одинокой, в крайнем случае, приспособь в качестве комплиментарного «зеркала» собственного мужа, если он на это согласен. У Галины Щербаковой, кстати, именно такой муж и был. А калечить ребенка в угоду собственным писательским амбициям мерзко и подло! Чего стоят все написанные Щербаковой книги, если они созданы за счет здоровья и счастья собственных детей? Проклятые это книги, получается…
Теперь про «простить». Я должна простить навсегда потерянное здоровье? Не рожденных из-за этого детей? Немотивированную злобу и агрессию матери? Неужели в «Маме» я изобразила себя блаженной? Но даже не это главное. Простить можно тех, кто хочет этого прощения, кто чувствует себя виноватым. Увы, ни покойная мать, ни ныне живущие отец и брат даже не думали просить у меня прощения. Если бы они это сделали, вы бы не прочитали «Маму» и, соответственно, книги, которую вы сейчас читаете, не было бы. Какое там прощение… Напротив, меня страстно мечтали добить. Но об этом позже. А пока приведу пример типичного призыва к прощению, умное письмо такой же пострадавшей, как и я, и блестящий, как обычно, комментарий Марины Казанцевой.
Настюша:
Шпиллер просто ищет внимания. Писать светло и добро, как ее мама, не может. Не дано. Раздутые обиды детства мешают. Ну, хоть так внимание заслужить – злобно напоминая о прошлом своей старенькой матери, которой уже под восемьдесят.
