- Сейчас! – сказал Ульф Тане. – Передавай информацию. Я к западным воротам. Если придёт сюда – палите из всех пушек, вы его всё равно не убьете. Но будь осторожна.
- Поняла, - сказала Таня, явно не понимая, что происходит. Ульф сорвался с места и побежал обратно в парк с такой же бешеной скоростью, как его противник.
В поле зрения проносились фонари и деревья, скамейки и удивленные прохожие, которые даже не успевали оборачиваться вслед, когда Ульф пробегал мимо. В ушах свистел ветер, в носу клубились ароматы декоративных растений всех отрядов и семейств. Поворот, милый мостик через искусственный пруд – и снова темные аллеи, аллеи, памятник Виллиану Томазо – знаменитому ментболисту – широкая аллея с фигурными фонарями, автомат с галлюциногенным мороженым – поздний покупатель смотрит на Ульфа и решает, что ему на сегодня достаточно, - беседка в виде ротонды с крышей – стоп.
- Он движется на юго-запад, - сообщила Таня по общему каналу связи. – Уже почти у реки.
- Я зайду с тыла, - сказала Моран.
У реки… Ульф приказал Палате развернуть в сознании карту. До места, где расположился Ульф, это метров пятьсот. Через полминуты он будет здесь – если направится…
Блеснула вспышка плазменного выстрела, отразившись на небе над парком. Близко, метров триста. Он еще ускорился? Ульф спрятался за ротонду, переведя все боевые системы в режим максимальной готовности.
- Приём, - зазвучал в одиночном канале голос Берга, дрожащий пуще прежнего – то ли от усталости, то ли от нервного потрясения. – Я, кажется, подстрелил его.
Однако.
- Уверен, что он мёртв? – спросил Ульф.
- На девяносто процентов, - осторожно сказал Берг. – Он не ждал, что я тут буду, и не успел защититься.
- Стой, где стоишь, - сказал Ульф. – Я сейчас.
- Хорошо, - отозвался Берг и отключился.
Ульф бросился в том направлении, где он видел вспышку. Через несколько секунд он свернул на извилистую аллею, ведущую к реке. Не так уж удивительно, что Берг сумел подкараулить здесь ликвита. По бокам аллею окружали ели, достаточно густые, чтобы скрывать человека, притаившегося в засаде. У Ульфа стало зарождаться смутное опасение. Ближе… ближе…
Когда до расчётной точки оставалось метров сто, в общем канале раздался взволнованный голос Моран.
- Я нашла труп.
Поворот – а за ним одинокая фигура. Берг. На нём серая защитная куртка с армопластовыми пластинами…
- Это Берг, - закончила Моран.
…и строгие тёмные брюки.
Ульф бросился в сторону, вскидывая руки и активируя защитное поле. Ликвит сделал то же самое. Сиреневый дым депеллянта мгновенно заволок пространство между оппонентами, и первые протонные разряды рассеялись в этом тумане.
Ульф сконцентрировался. Замедлить. Тень ликвита в сиреневом тумане начинает двигаться медленнее. Ульф знает: противник видит всё точно так же. Битва будет жаркой и торопливой. Только в окружающем мире всё будет происходить в черепашьем темпе. Моран будет бежать на подмогу целую вечность – на неё рассчитывать не приходится.
Что ж, потанцуем.
Поле. Ульф замечает, как его окружает голубоватый ореол, тут же становясь незаметным для его глаза. Через долю секунды голубое свечение мелькает впереди.
Микрогранаты. Вспыхивает зеленым защитный лазер, и маленькие орудия смерти исчезают. Спустя мгновение они превращются в огненный шар, заполняющий почти всё пространство между сражающимися. Пламя не просачивается через защитное поле, но ударная волна едва не сбивает Ульфа с укрепленных ног. Ульф знает: ликвита она тоже не убьет, только заставит изо всех сил бороться с ней – но он тоже способен следить за боем.
В защитное поле Ульфа ударяет пучок плазмы, вырвавшись из пламени. Вот и доказательство – но справиться с полем оно не может. Очередь ЭМИ-гранат. Ульф посылает их туда, откуда, по расчётам, прилетел заряд. Пока у ликвита проблемы с видимостью – он не сможет быстро среагировать. А может, и сможет. Тогда – еще один холостой выстрел. Надо сместиться. Ульф отскакивает влево, к уже горящим елям.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Громкий хлопок. Впереди коротко свернуло голубое свечение электрического импульса. Ульф уже ликует – капкан захлопнулся, обратная сторона защитного поля многократно усилила удар. Впрочем, жить будет. В тумане не разглядеть поверженного тела, и Ульф устремляется к позиции противника – бежит со всех ног, но в его восприятии мир всё так же плывёт в шестнадцатикратном замедлении.
И всё же лишь краем глаза он успевает заметить тёмную фигуру среди горящей хвои. Когда Ульф вскидывает в её направлении руку, над его пальцами уже проносится крохотный, но несомненно смертоносный шарик. Отклонить голову – вечность. Лазер. Шарик приближается слишком быстро, и ни один из зеленых лучей не попадает в него. Иронично, успевает подумать Ульф – даже на тренировках лазеры никогда не подводили его.
Что ж, всё случается в первый раз. И в последний.
Шарик врезается в плоть Ульфа, застревая в фуллеритовой пластине. Миг спустя тело сотрясает электрический разряд чудовищной силы. Электроника умирает мгновенно, на прощанье заполнив сознание сообщениями об ошибке. Замедление отключается, и мозг Ульфа погружается во тьму.
Снова, снова – Хуракан-14
Над атмогенераторием едва заметно поднималась лёгкая дымка. Струи кислорода и азота тянулись вверх, медленно тая в вышине под бдительным взором Хуракана. Казалось, сооруженные людьми механизмы, цепляясь за голубоватый песок мощными опорами, постепенно испускают дух, чтобы дать жизнь этому полуживому миру. Однажды, думал Ульф, его обитатели станут свободны от скафандров.
Но он не дождется. Увы.
Шакра стояла рядом, облокотившись на поручень у огромного панорамного стекла, занимавшего целую стену жилого купола. Её взгляд, устремленный то ли вдаль, то ли вникуда, наполняла печаль, но глаза не блестели невыплаканной слезой. Ульф пытался найти слова, чтобы утешить её, но в голову ничего не шло. Да и сам он был слишком расстроен.
- Так как вы собираетесь это сделать? – вдруг спросила Шакра. В её голосе Ульф не слышал ноток горечи.
Сознание Ульфа погрузилось в события вчерашнего вечера. За ужином его родители то и дело тревожно переглядывались друг с другом и с Ульфом. Казалось, они хотят сказать ему что-то важное, но не решаются. Наконец отец сказал сурово, как будто нехотя.
- Сын, мы уезжаем. – И добавил, наблюдая непонимающий взгляд Ульфа: - Уезжаем с этой луны. Навсегда. Здесь больше нечего делать.
Когда к Ульфу вернулся дар речи, он пробормотал:
- Но как же… Как же всё, что мы делали? Ты же всегда говорил…
Отец сардонически усмехнулся.
- Я говорил это тебе, - произнес он, - чтобы у тебя был ориентир. Чтобы ты знал, ради чего стоит честно жить и трудиться. Но правда жестока. Наш труд не даст плодов при нашей жизни, ни другим, ни нам.
- Ты потерял веру? – понял Ульф.
- Давно, - признался отец. – Но я не мог позволить, чтобы её потерял и ты.
- А теперь…
- Нет. – Отец посмотрел на него очень серьёзно. – Теперь ты должен понимать: тебе здесь не место. Даже нам нечего больше делать в этих краях. У нас было дело, и мы его сделали. А ты…
- А что, если я хочу остаться? – запальчиво заявил Ульф. – Может, найдётся способ ускорить терраформинг? Может, это – моё дело?
Отец покачал головой.
- Ты лучше меня знаешь, что это не так. Ты не станешь копаться в атмогенераторах ради высшей цели. Даже сейчас. А поживёшь так десяток лет – и пожалеешь, что родился.
- Ульф, - мягко добавила мать, - ты достоин большего. Перед тобой множество дорог, и ты сможешь пойти по любой из них. Ты – сможешь. Но нужно сделать первый шаг. Дорогу осилит идущий.
Ульф выдохнул. Вдохнул. Уставился на пёструю скатерть – разноцветные пятна раздражали его, но больше девать глаза было некуда.
- Я должен подумать, - пробубнил он.
В глубине души Ульф прекрасно понимал правоту отца. Он не останется здесь. Когда эмоции схлынут, он оставит своё сердце на Хуракане-14, а его разум и весь остальной организм отправятся на Эскаан.
