Ирган ждал, кто первым сделает шаг. Молчание было недолгим.
Орбитон. Лагерь объединенной
хибранийской группировки. Четыре дня после прибытия
Наверное, сказывался возраст: Джнахин чувствовал себя разбитым, медлительным и сонным. Трое суток почти без сна, в постоянной беготне… раньше это казалось сущей ерундой – и не такое выдерживал, но сейчас Фаррел сравнивал себя с древним старцем, запыхавшимся после восхождения на обычную лестницу.
Да, наверное, он и был им – стариком. Джнахин помнил времена, о которых молодежь понятия не имеет, и иногда ужасался тому, скольким событиям был свидетелем и в чем принимал участие. Годы бесконечной вереницей проходили через его память. Они наполняли Фаррела тревогой. Страхом. С некоторых пор он боялся делать прогнозы на будущее и заглядывать далеко вперед.
«Ты упустил момент, когда распрощался с молодостью, приятель. Причина твоих фобий проста. Ты по-прежнему делаешь вид, что тебе все нипочем, а твои давние друзья, которые лет на десять моложе, уже выглядят потрепанными и измордованными временем. Они состарились.
Что же тогда ты?
Кто ты?..»
Фаррел посмотрел в свою тарелку и увидел, что она пуста. В офицерской столовой, где он примостился в углу, народу было мало. Пара командиров-хибо и три эмадинца в серо-черной форме.
Задумался…
Джнахин отодвинул от себя тарелку и яростно потер лицо; он был словно в патоке. Разум намного опережал неповоротливое тело.
Капитан не любил стимуляторы, но, похоже, придется принять таблетку-другую. Еще куча дел, ему необходимы быстрота и ясная голова. Подхватив стакан сока, хибраниец выпил его залпом. Так или иначе, букет витаминов не помешает.
Расправившись с обедом, Фаррел решил навести порядок в своем хозяйстве и включил коммуникатор. В последние три дня он занимался тем, что составлял тотальную опись всей материально-технической базы группировки. Надо было залезть в каждую дыру, поговорить с каждым командиром низшего звена или человеком, занимающим при общинах должность интенданта. Надо было собрать информацию, ничего не упустить, сведя погрешность к минимуму. Сколько взрывчатки, сколько патронов, сколько энергоблоков к штурмовому оружию, сколько гранат, ракет, комплектов брони и запчастей, сухих пайков и ПМК и т. д. и т. п. Командование группировки, куда входил и сам Джнахин, просто обязано было знать, чем располагает в данный момент. От этого будет зависеть, что указывать в запросе эмадинским заказчикам. Они обещали выполнить любую просьбу хибо, с одним лишь условием – точные цифры. Иными словами, наемники будут воевать своим оружием, пока не возникнет необходимость пополнить запасы. Точные цифры означали, что никаких заначек «на черный день», ничего сверх нормы. Наниматели были пунктуальны, бережливы и даже скаредны. На большом военном совете, состоявшемся на следующий день после прибытия на Орбитон Фаррела, глава военной делегации Эмадины сказал, что бюджет на кампанию невелик, поэтому придется экономить. Он поблагодарил хибранийцев за предусмотрительность и пообещал всестороннюю помощь. При условии, разумеется, что она будет разумной. Генерал никого этим не удивил. На большую войну хибо не ходят с пустыми руками. Излишняя доверчивость в отношении нанимателя в прошлом часто оборачивалась тем, что им приходилось драться едва ли не палками и камнями.
В общем, никто не ждал от эмадинцев безумной щедрости в плане снабжения, достаточно было того, что они хорошо платили чистой монетой. Вероятно, большая часть бюджета пойдет именно на гонорары тем, кто останется в живых. Условия базового контракта были весьма демократичными, эмадинцы не собирались требовать от хибо рабского подчинения. Им важна была хорошо сделанная работа. Хорошо сделанная подразумевала, помимо прочего, и быстроту. Это было по части спецназа. С каждой группой заключалось и отдельное соглашение, где права и обязанности сторон прописывались куда тщательнее. Эмадинцы вели себя интеллигентно, они напоминали капитану математиков, обожающих цифры и формулы. Их педантичность казалась наемнику забавной, но он ясно видел, что заказчик далек от образа мечтателя.
Эмадине нужны были изианские алмазы, и она играла по-крупному, рискуя в случае поражения потерять все. Экономика этого мира теперь целиком работала на войну. Потеря Изианы будет означать полное банкротство планеты с непредсказуемыми политическими последствиями.
Стремления Транспортной Лиги были не менее очевидны. Толстосумы готовились пойти ва-банк и преподать противнику хороший урок в ущерб даже своей репутации. В новейшей истории Галактики еще ни одно коммерческое объединение не объявляло войну суверенному миру. Все взоры теперь были обращены на поле боя. Несметное количество существ в разных уголках космоса следило за развитием событий. Делались ставки, заключали пари. Народ готовился к грандиозному шоу, которое должно было транслироваться в прямом эфире. Джнахин не удивился, когда узнал, что все крупные телекомпании успели заключить с воюющими сторонами договор о сотрудничестве. Даже Лига не отказалась от денег, предложенных телевизионщиками. Это были немалые суммы. Теперь шустрые и пронырливые корреспонденты шныряли по лагерю и заглядывали во все щели, выискивая интересный материал.
Фаррел считал это неудачной идеей, его тошнило от мысли, что какие-то придурки будут наблюдать войну в прямом эфире. Видеть, как сражаются и гибнут его соплеменники, и пить пиво, сидя на диване. Мог ли Джнахин как-то помешать этому? Нет. В контракте особо оговаривался пункт, согласно которому наниматель оставляет за собой право одностороннего приятия решений, если будет видеть, что это сыграет на пользу дела. Хитрая уловка, позволяющая большим шишкам извлекать дополнительную выгоду. В данном случае, они продали права на трансляцию самым жирным медийным котам, не заботясь о мнении наемников.
Впрочем, это не скажется на качестве работы хибо. Все пойдет по накатанной колее. Наниматель отправит их в какую-нибудь дыру, где его бойцы будут ползать, прятаться, бить исподтишка и уклоняться от прямого столкновения. Специализацией «Секир» была диверсионная деятельность, а не героизм на передовой, хотя никто не мог упрекнуть Фаррела в неумении драться «по-настоящему», лицом к лицу с врагом. Но для «ночных специалистов», как шутливо называли диверсионный спецназ заказчики, нужно быть не просто хорошим солдатом, а очень хорошим, поэтому людей, подобных Джнахину, было мало и их команды были самыми малочисленными. В нынешней армии хибо нашлось всего пять групп, чей уровень квалификации позволял отнести их к элите спецподразделений. Эмадинцы платили им отдельной статьей. Данные были секретными, Фаррел никому не мог рассказать, каков размер его гонорара. И он не жадничал. Капитан, взвинчивающий цену на свои услуги, рискует заработать репутацию сквалыги и уменьшит свои шансы на хороший контракт в будущем. Всегда найдет тот, кто не станет набивать себе цену. Фаррел согласился с предложением эмадинцев с одним условием: тридцатипроцентный аванс. Как только он получил подтверждение, что средства переведены – в тот же день, – сразу занялся делом.
Вот с тех пор новые обязанности и захватили его с головой. Ел он мало, не отдыхал даже ночью, продолжая работать и в глубине души ругаясь на свою опрометчивость. Конечно, ему всего лишь предложили, но он желал быть полезным. Собравшись вместе, хибо образовали одну большую общину, а каждый ее член стремится что-то сделать для общего блага. Джнахин полагал, что это естественно. Возможно, ему больше никогда не увидеть столько соплеменников сразу, объединенных одним делом и целью.
Может быть, сейчас его последний шанс. А потом… вероятно, если он останется жив после Изианы, придется решать, что делать дальше. Когда говорят, что наемник умирает на задании или в бою, это почти всегда правда. В том смысле, что у хибо всегда есть выбор. Он может просто остаться дома – и никто не осудит его за это. Но был и другой вариант. Солдат просто уходит и не возвращается, подобно хищнику, который понимает, что пришел его час. Ему лучше исчезнуть, не привлекая к себе внимания и не рискуя остаться в памяти других старым и беспомощным.
Фаррел не знал, какой выбор лучше. Не правильнее, с точки зрения традиции, а именно лучше. Можно искать и найти смерть настолько почетную, что все назовут тебя героем. Это хорошо для хибо. Но можно просто насладиться обеспеченной старостью где-нибудь так далеко, где слыхом ни слыхивали о проблемах войны и мира. Такие места в Галактике есть – райские уголочки, Джнахин точно это знал. И иной раз искушение было слишком велико.
Если он просто уйдет на покой, передав свое дело в надежные руки, будет ли это предательством всего, чем он жил и во что верил? Лет двадцать назад Фаррел, конечно, не стал бы забивать себе голову, но сейчас все поменялось. Двадцать лет назад он находился в самом расцвете, у него не было нужды решать экзистенциальные проблемы.
