И она не плакала. Бледность и стиснутые губы – вот и все, что выдавало ее чувства. Два сына-погодка Дирка во всем походили на нее.
Потом был фахбан, мрачный и молчаливый. Таг еле дождался его окончания. Обычно хибранийцы старались радоваться, считая, что мертвому от этого легче, но в этот раз никто не нашел в себе сил даже изобразить такое.
Фаррел взялся помогать вдове. Разумеется, никто не знал, какое ежемесячное содержание он выделяет жене Дирка, – Джнахин был верен своей привычке скрываться. Таг тоже предлагал женщине помощь, считая, что просто обязан, но та отказалась. Никакие уговоры не подействовали. Штурмовик не мог понять, почему при этом она берет деньги капитана.
Но, возможно, вдова и ему сказала «нет», а остальное они просто додумали.
Таг посмотрел, как Доджон управляется с машиной-погрузчиком.
– Кем бы ни была эта Асура, она не займет место Фогуа, – сообщила Эки таким тоном, словно непременно хотела закрыть тему. – Будет выполнять его работу, а насчет всего остального покажет время. Никто не заставляет тебя предавать память друга.
Таг не успел придумать ответ. Ему не хотелось говорить при других, и он сделал вид, что готов к работе, которую сержант Шейо организовал в два счета. Робот вытащил из корабля самое тяжелое, отъехал в сторону, и его место заняли люди. Входя в открытый грузовой отсек, они возвращались с какой-нибудь поклажей. «Твердый» был забит боеприпасами, провизией, оборудованием, оружием, ремкомплектами для брони и ящиками с энергоблоками на разные случаи жизни и разной мелочовкой. Ни один уважающий себя спецназ не идет на войну с голыми руками, подобные вещи прописываются в контракте. Это еще и подстраховка. Часто наниматели либо не имеют возможности обеспечить служак всем необходимым из своих запасов, либо жадничают. Фаррел в таких вопросах никогда не полагался на случай. И вот, по странной прихоти капитана, они вытаскивают обратно все то, что недавно затаскивали внутрь. Даже Нойной Варад, садящийся в случае необходимости за штурвал «Твердого», был недоволен, ворчал, что если придется уносить ноги с Изианы, они будут драпать через вакуум пешком. Варад был их штатным пессимистом.
Разгрузка заняла вдвое меньше времени, чем загрузка. Все добро разложили аккуратными кучками на посадочной площадке и укрыли силовым куполом на случай дождя. На горизонте клубились тучи, воздух пах влагой.
Таг продолжал перекатывать в сознании тяжелые мысли. Дело было даже не в Асуре, которую он не знал и до которой ему не было дела. Если разобраться, он до сих пор не простил себя за смерть друга… – да, да, то самое классическое чувство вины, будь оно неладно.
Когда обвалился склон холма, Таг не смог помочь Дирку выбраться. Забрало шлема снайпера в момент катастрофы было поднято – он просто не успел закрыть его. Штатного запаса воздушной смеси хватило бы продержаться полтора часа, но Фогуа совершил ошибку. У него не осталось шансов. Вероятно, получивший контузию, хибо просто не нашел в себе сил выбраться из-под не такого уж и толстого слоя земли и камней.
Таг представлял себе, каково это – задохнуться. Грязная нелепая смерть. Никто не хочет умирать так.
После разгрузки корабля снова потянулись томительные часы ожидания. День никак не хотел заканчиваться. Таг тренировался еще и еще, пока не почувствовал, что наступил предел. Из душевой он направился прямо в столовую, где быстро проглотил свой ужин и отправился спать. Сержант не возражал.
В Логове было пусто и тихо. Таг ушел в свой кубрик, закрылся и упал на койку, почти мгновенно заснув.
Логово. Старт на Орбитон
Это было почти как загрузка в десантный шаттл перед отправкой на задание. Таг чувствовал, как его кровь потрескивает в жилах, словно это не жилы, а провода, по которым пробегают высоковольтные разряды.
Сержант Шейо, стоявший у люка, сделал знак рукой. Настала очередь Иргана.
Началось.
Одетый в полный комплект брони, Таг трусцой подбежал к пандусу, и его ботинки застучали по ребристому металлу. Зацепившись за скобу, торчавшую из комингса, штурмовик придал своему телу ускорение. Внутри корабль Лафаны Дабх нисколько не изменился с последнего раза. Десантный отсек она держала в чистоте, и в нем не было ничего, что отвлекало бы бойца от выполнения задания. Ирган сравнивал это место с загоном для скота, только чуть более комфортабельным.
Начался обратный отсчет. Голографическое табло над дверью, ведущей в кабину пилота, давало возможность людям видеть, как меняются цифры.
«Секиры» уже заняли места в креслах, пристегнули страховочные ремни. Таг не видел их лиц из-за опущенных забрал, и никто не видел его. Головизор, дающий детальную подсвеченную картинку, заменял наемнику смотровые щели или бронестекло. Штурмовик прошел в конец отсека и сел в свободную ячейку рядом с Зетамом. Руки сами собой проделали привычные движения, защелкнув застежку на груди. Конструкция позволяла в случае непредвиденных обстоятельств открыть ее одним нажатием.
Как только Таг устроился, в корабле появился сержант. Войдя, он нажал на кнопку в стене рядом с люком, и тот закрылся с различимым на фоне гудения корабельного движка лязгом. Шейо бросил взгляд на своих «питомцев» и, убедившись, что все нормально, погрузился в кресло начальника. Оно предназначалось командиру и находилось чуть в стороне. Сейчас, когда не было Фаррела, Испал не отказал себе в удовольствии прочувствовать значимость собственной персоны.
Таг ухмыльнулся. Штурмовик догадывался, что подобная гримаса была сейчас не только у него на лице.
На стене слева от двери кокпита мигнул маленький проектор. В воздухе повисла голова Лафаны Дабх. Шлем и очки-визор, почти маска.
– Устроились? – Голос, передаваемый через бортовой компьютер «Вдовушки», отдавал металлом.
– У нас порядок, – ответил Испал Шейо.
Гул движка перешел в крупную вибрацию, которая вскоре изменила частоту и почти перестала чувствоваться. Таг вздохнул, стараясь унять адреналин.
Он любил это ощущение, обожал его! И хотя им предстоял долгий нудный полет через гиперспейс, воображение унять было трудно: оно рисовало штурмовику ночную высадку, грохот разрывов, вой орудий и рваные вспышки в темноте, прошиваемой трассерами.
Кто ни разу не участвовал в этом, никогда не поймет, что на душе у профессионального солдата. В такие минуты спрессовывается вся жизнь, концентрируется до предела возможного. Это как бежать вслепую по канату, натянутому между крышами двух небоскребов.
Таг открыл глаза. Он слышал свое дыхание.
Дирк Фогуа больше никогда не будет сидеть рядом с ним и ждать команды на выход.
Его больше нет.
Эта мысль по эффекту была все равно что ушат ледяной воды.
Пора прекращать, пока ты окончательно не рехнулся, друг!
Скосив глаза влево, Ирган увидел, как сержант поднимает кулак с вытянутым большим пальцем: готово!
Голограмма Лафаны погасла, счетчик времени застыл на нулях.
«Вдовушка» оторвалась от посадочной площадки, на потолке отсека зажглись зеленым световые индикаторы. Пока они не сменятся красным светом, можно ни о чем не волноваться. Таг прислушивался к своим ощущениям. Вскоре корабль вышел на орбиту Хибрании и, сделав полвитка, лег на курс перехода в гиперпространство.
Сердце штурмовика билось ровно.
Все было как всегда.
Все было иначе.
Глава 5
Центральный Кластер. Домен Эмадины. Орбитон, вербовочный пункт
– Здесь почти девять сотен хибранийцев, – сказал Джнахин, словно Асура задала ему вопрос. Но он угадал ее мысли – в этот момент охотница смотрела на огромный лагерь, раскинувшийся на равнине.
Девятьсот наемников. Не так много, если разобраться, но, казалось, тут квартируется огромная армия. Люди, люди, люди.
Асура пригляделась. Создавать впечатление массовой толчеи помогали мехи-андроиды, занятые всевозможными работами. Одни ставили сборные боксы, другие выгружали из кораблей и распределяли по специально выделенным площадкам грузы. Все то, что хибо привезли с собой.
Фаррел излучал довольство. Асуре он напомнил полководца, осматривающего свое воинство.
– Что ж, пойдем взглянем на лагучу, которую для нас приготовил наш друг Саво Кабил.
Капитан направился вниз с холма по грунтовой, хорошо утрамбованной дороге. Рабочие роботы сновали и здесь, и приходилось следить, чтобы не столкнуться с кем-нибудь из них. Охотница оглянулась на скоггер Фаррела, оставленный на площадке, в которую превратили срезанную вершину холма. Корабль был укрыт защитным куполом и в компании себе подобных смотрелся довольно невзрачным. Иные наемники весьма заботились о внешнем виде своих судов, чистили и полировали их, переживая из-за каждой царапины на обшивке, но только не Джнахин. Он был далек от того, чтобы пускать пыль в глаза ради самого процесса. Его скрытная натура не переносила показухи.
