Осенью во все хлебородные районы Терской области – от станции Прохладной до станции Наурской – были командированы бичераховские заготовители под руководством начальника заготовок Бульбы, которые скупали урожай, свозя его в Моздок. Были закуплены десятки тысяч пудов пшеницы, ячменя и сена388. Имея наличные деньги, бичераховцы избегали реквизиций и закупок по заниженным ценам, чем снискали славу хороших покупателей. Напротив, они расплачивались наличными и вели закупки преимущественно в казачьих отделах. Бульбе было поручено заготовить 25 тыс. пудов пшеницы, 30 тыс. пудов овса (ячменя), 1000 пудов сухарей, непортящихся овощей из расчета на 6 тыс. человек на 2 месяца, 2 тыс. пудов пшенной крупы, масла «на первое время пудов 300», 50 тыс. пудов сена, 500 голов крупного рогатого скота. На это заготовителю отряда была выдана крупная сумма денег – 2 млн рублей. «Если доставка будет обходиться дешевле при собственном транспорте – закупайте транспорт, он нам пригодится», – напутствовал его Бичерахов389.
Еще больший объем закупок планировался в другом плодородном крае – в Мугани: пшеницы и ячменя – до 150 тыс. пудов, риса – до 200 тыс. пудов и строительного материала самана – 40 тыс. пудов390.
Обосновавшись в Петровске, Бичерахов озаботился восстановлением и развитием инфраструктуры, необходимой для функционирования крупного военного объединения.
Принимались меры по восстановлению радио, телефонной и телеграфной связи, ремонту железнодорожного пути и сбору подвижного состава, организовывались склады и мастерские. В Петровск свозилось закупленное продовольствие и фураж. Для его транспортировки началось строительство железнодорожной ветки Старотеречная – Кизляр, а также готовился проект строительства грузовой пристани в Старотеречной. Кроме того, рассматривался вопрос организации судоходства по Тереку и пуска по нему грузовых и вооруженных пароходов391. С этой целью Бичерахов требовал высылки из Энзели и Красноводска землесосов для углубления дна Терека. (Правда, машины так и не были отправлены.)
Разумеется, вся эта мощная военная организация по своим масштабам уже вышла далеко за рамки автономного партизанского отряда, каковым он являлся в персидский или бакинский периоды своей истории. Само собой вызрело решение о придании отряду новой, адекватной его составу организации и статуса. Примерно с середины сентября отряд начинает именоваться Кавказской армией. К ней присоединяется солидная Бакинская флотилия, состоящая из нескольких военных судов и вооруженных коммерческих пароходов (гордо именуемая в источниках «Флотом»), ловко управляемая ротмистром Воскресенским. Лазарь Бичерахов становится главнокомандующим Кавказской армией и флотом.
Преображение отряда в армию было не только формальным. Началась активная работа по развертыванию новых частей, на что прежде, в походных условиях, не было времени. Активно формируются пехотные части. Организационно выделена конница, артиллерия, транспорт. Созданы бронеавтомобильные и бронепоездные части. Сухопутные войска дополнились другими видами войск – авиацией и военной флотилией («Флотом»)392.
Согласно документу «Боевой состав Кавказской армии и Флота, командуемых Л.Ф. Бичераховым», подписанному начальником штаба Кавказской армии А.В. Мартыновым, в составе бичераховских Кавказской армии и Кавказского «флота» насчитывалось ни много ни мало 97 отдельных частей, подразделений, учреждений и кораблей, в составе которых числилось почти 30 тыс. человек393.
Итак, Кавказская армия и Кавказская флотилия осенью 1918 г. насчитывали в своем составе 29 952 человека, 6193 лошади, 22 пулемета, 107 орудий, 8 бронеавтомобилей, два бронированных поезда, один поезд-батарею и один вспомогательный поезд, 34 легковых и 39 грузовых автомобилей, авиадивизион, 9 вооруженных судов, 4 стационарные и 4 подвижные радиостанции.
Не исключено, что в ряде случаев желаемое выдавалось начальником штаба Мартыновым за действительное, за списочный состав выдавалась штатная численность формируемых частей (сомнения вызывают некоторые ровные числа, полное совпадение численности личного состава и вооружения двух Кавказских стрелковых бригад и некоторые другие данные), однако общая тенденция к организационному усложнению и быстрому росту численности Кавказской армии и флотилии несомненна и подтверждается многими документами.
Оценок численности бичераховских войск в период их наибольшего подъема достаточно много, они различны, но каждый раз это достаточно внушительная цифра По данным председателя Русского национального комитета, в Баку к середине осени 1918 г. она достигала 10 тыс. человек, из которых до 8 тыс. составляли армяне394. По данным начальника полевых войск Кавказской армии полковника Б.В. Никитина, осенью отряд был развернут до 9 батальонов пехоты, 6 сотен казаков и 8 батарей395. Оценка численности армии самим Бичераховым разнится. В октябре 1918 г. он давал цифру в 25 тыс. солдат и матросов. А в марте 1919 г. в одном из писем отмечал, что в период своего расцвета численность Кавказской армии составляла 16 тыс. человек в строю и 4 тыс. человек в лазаретах. Кроме того, армия понесла потери до 3 тыс. человек396.
Много это или мало? На что могло рассчитывать такое войско? Как уже говорилось, в условиях хаоса Гражданской войны любое организованное воинское формирование могло добиться очень большого успеха. Конечно, для этого необходимо было определенное стечение обстоятельств. Напрашивается пример Экспедиционного корпуса 11-й армии РККА под командованием Ю.П. Бутягина, который зимой и ранней весной 1920 г., будучи в авангарде Красной армии, фактически в одиночку освободил от белых частей огромные пространства Калмыкии, Дагестана, Чечни и Ингушетии. Корпус состоял из одной стрелковой, двух кавалерийских бригад и двух отдельных отрядов (3531 штык, 788 сабель, всего – 9542 человека при 25 орудиях, 137 пулеметах)397. Корпус был тщательно подготовлен к переходу через пустыню и автономным боевым действиям снабжен радио-и телефонной связью, тяжелой артиллерией, автомобилями, большим конно-верблюжим обозом, укомплектован санитарными, ветеринарными и противоэпидемиологическими службами, инженерным батальоном Позднее корпусу было придано авиазвено398. И без того немногочисленный корпус Бутягина наступал двумя изолированными группами в расходящихся направлениях и добился грандиозного успеха. Но тогда противник был уже дезорганизован, а на сторону красных частей стали горцы. А ровно год назад этим же маршрутом отступала громадная стотысячная Красная 11-я армия, полностью погибшая в солончаковой степи. Ее даже никто не преследовал. Она сама умерла от голода, холода, безводья и особенно тифа.
Армию Бичерахова тоже могла постичь любая судьба.
Возвращаясь к организации Кавказской армии, следует сказать, что Бичерахов сам стимулировал приток добровольцев в отряд. Вскоре после ухода из Баку, 4 августа были объявлены оклады для всех «вновь поступивших»[8]: офицерам 1100 рублей, их помощникам – 900 рублей, солдатам – 510 рублей399. Кроме того, Бичерахов брал на себя продовольственное обеспечение новобранцев (например, продовольственный паек солдата в денежном исчислении составлял 410 рублей в месяц). Для сравнения: денежный оклад красноармейца бакинской Кавказской Красной армии составлял 150 рублей, а командира – 550 рублей400. Оклад рядового Терской Красной армии осенью 1918 г. составлял 300 рублей. Оклады же военнослужащих Добровольческой армии в начальный период ее существования были и вовсе мизерными. Согласно утвержденным 8 мая 1918 г. генералом М.В. Алексеевым штатам, вновь поступившие на солдатские должности ставились на все виды довольствия и получали 30 рублей плюс по одному рублю суточных на период боевых действий. Офицеры на должностях рядовых получали 250 рублей в месяц, командир роты – 325 рублей, командир батальона – 400 рублей, командир полка – 500 рублей. Командующему армией был определен оклад в 1000 рублей в месяц401. Лишь 30 ноября 1918 г. «в связи с дороговизной» содержание нижним чинам (и пропорционально всем прочим) Добровольческой армии было увеличено до 250 рублей402.
В Кавказской армии Бичерахова по истечении двух месяцев службы все вновь прибывшие переводились на оклады «старых партизан», каковыми считались те, кто служил еще в Персии403. Для казака он составлял 651 рубль, для взводного – 693 рубля, командира сотни – 2400 рублей404. (Для сравнения: в Добровольческой армии рядовым только после 4 месяцев службы оклад поднимали до 100 рублей, после восьми – до 200, после 12 месяцев – до 500 рублей405.) В условиях свирепствовавшего голода это было предложение, отказываться от которого было бы неразумно, что обусловило большой поток добровольцев в Кавказскую армию. К сказанному следует добавить, что в отряде были установлены щедрые пособия для казаков и солдат, получивших боевые ранения. В зависимости от степени тяжести ранения выплачивалось от 750 до 1500 рублей406. Семьям погибших на родину отсылались пособия407.
