Несмотря на то что большевики располагали на этом фронте немалыми по численности силами (до 1700 штыков, до 320 сабель, 14–16 орудий и до 30 пулеметов)354, серьезного сопротивления они не оказывали, отступая вдоль линии железной дороги. А. Ляхов после инцидента с офицерами полковника Бертрена самовольно увел свой полк в Темир-Хан-Шуру. 15 августа бичераховский отряд захватил Дербент. В дальнейшем большевистским отрядам удалось в течение 20–28 августа задерживать бичераховцев в районе Мамед-калы.
На позициях против бичераховцев были сосредоточены 6-й Царицынский полк, Дагестанский советский конный полк, Петровский и Дербентский рабочие батальоны, ряд партизанских отрядов из местных народностей Дагестана, а также присланный из Астрахани отряд из бывших австро-венгерских военнопленных (венгров по национальности)355.
Перебежчики из числа красноармейцев показывали, что в рядах обороняющихся царила паника. В период боев в районе Мамедкалы 6-й Царицынский полк отказался от участия в сражении и снялся с фронта. То же самое сделали отдельные подразделения конного полка. Отряд петровских рабочих-красногвардейцев численностью 500 человек целиком сдался в плен. Известно, что пленные красноармейцы Царицынского полка были сагитированы бичераховцами и отпущены «с миром» к своим товарищам, после чего те тоже отказались от борьбы.
Большевики отступали от одной железнодорожной станции к другой: Каякент, Инчхе, Изберг, Манас. Под Манасом они рассчитывали дать бичераховцам решающий бой. Однако один из полков пришлось перебросить в Темир-Хан-Шуру, где со своими отрядами выступил Н. Гоцинский. Кроме того, «местные мусульманские отряды потеряли связь с русской армией, – констатировалось на экстренном совещании Областного исполкома в Темир-Хан-Шуре в конце августа, – многие воины разбрелись по аулам»356.
Последней цитаделью большевиков стал Порт-Петровск – промышленный и портовый центр Дагестана. По указанию Ленина, в Порт-Петровск из Астрахани был отправлен Ленинский полк, отряд Джорова, под Петровском стягивались отряды с темир-хан-шуринского и чир-юртовского фронтов. В самом Петровске была объявлена мобилизация, которой подлежали все коммунисты и рабочие, способные носить оружие. Из них был сформирован стрелковый полк и артиллерийский дивизион. Жители укрепляли подступы к городу, окружили его проволочными заграждениями. Вокруг города под руководством инженера-большевика С.В. Лагоды была проложена окружная железная дорога, по которой пущен построенный в петровском депо блиндированный поезд.
27-28 августа начались бои за Петровск. Попытка взять город с ходу не удалась. Город был блокирован. Казаки заняли все командные высоты, а с моря его блокировали канонерские лодки «Карс» и «Ардаган». Несколько дней за город шел ожесточенный бой.
2 сентября, когда положение стало безнадежным, петровские большевики (в основном русские) отплыли в Астрахань, отказавшись от дальнейшей борьбы. В городе осталась группа дагестанцев-социалистов под руководством Дахадаева, которая немедленно вступила в переговоры с Бичераховым. «Мы начали вести переговоры с Бичераховым, чтобы он дальше не продвигался по побережью, чтобы не занимал Темир-Хан-Шуру, чтобы он заключил с нами договор: общими силами бороться против турок»357.
2 сентября к Бичерахову была отправлена делегация от областного Исполнительного комитета, после чего было решено город сдать без боя, поскольку сил для его обороны все равно не имелось. Соглашение с Бичераховым имело странное название «деловой контакт». Согласно его условиям, за Бичераховым оставалась прибрежная полоса, а войска Дахадаева отступали в Темир-Хан-Шуру. Бичерахов обещал не принимать участия в гражданской войне в Дагестане, продолжать боевые действия только против турок. Тем не менее вскоре большевики внезапно исчезли из Темир-Хан-Шуры, а их место занял бичераховский гарнизон во главе с офицером Николаем Коблицким358. Как это произошло, никто не заметил. «Однажды мы обнаружили, что на фронте большевиков больше уже нет, а стоят бичераховские посты», – вспоминал свидетель событий командир 1-го Дагестанского полка полковник М. Джафаров359.
6 сентября Бичерахов получил очередное письмо («ноту») от Дахадаева, составленное уже в совсем ином, заносчивом тоне: «Вы должны немедленно освободить наши проходы, дабы мы могли беспрепятственно сноситься с Астраханью, Баку и другими местами – с нашими товарищами. Сосредоточив в Дагестане армян, казаков, беженцев с фронтов и всякий сброд, не думайте, что вам удастся обмануть и закабалить английскими деньгами свободолюбивых горцев. Предлагаю вам немедленно убрать ваши войска с территории Дагестана тем же путем, каким вы, проходимцы, пришли, или иным путем. В случае если вы откажетесь эвакуировать ваши войска, то свободолюбивые горные орлы дадут вам достойный ответ оружейным огнем»360.
Впрочем, к этому времени «горные орлы» давно разошлись по домам и эскапады Дахадаева были не более чем сотрясанием воздуха. Главной заботой дагестанских социалистов – М. Дахадаева, Д. Коркмасова, П. Ковалева – теперь стало сберечь имевшиеся немалые денежные средства, на которые они рассчитывали собрать новую армию.
Интересно, что слухи о казне дагестанских социалистов быстро распространились по всему краю и на нее нашлось немало охотников. По сведению бичераховских агентов, речь шла о сумме в 5 млн рублей361, которые в целях подстраховки Дахадаев и Коркмасов разделили между собой и разошлись в разные стороны362. В частности, «эти деньги не давали Тарковскому покоя», и он даже снарядил военную экспедицию в Унцкуль, где, по слухам, осели беглецы363.
Фигура Нух-бека Тарковского нуждается в некотором пояснении, тем более что в современном Дагестане, благодаря ряду высоких, но сугубо формальных титулов, которые он имел в период Гражданской войны, в некоторых кругах (прежде всего в кумыкских) его считают едва ли не отцом дагестанской государственности. Представитель древнего аристократического кумыкского рода, крупный землевладелец, полковник князь Нух-бек Тарковский, офицер 2-го Дагестанского полка Дикой дивизии большую часть Первой мировой войны провел в Дагестане, являясь помощником командира полка, отвечающим за пополнения. В начале 1918 г. он был избран командиром 1-го Дагестанского полка, но славы на этом поприще не снискал. Летом всадники стали покидать полк, не в состоянии терпеть его мстительности: «Он сажает в тюрьму, бьет, штрафует крестьян за то, что они когда-то рубили его лес или косили сено». По словам современников, «поведение Тарковского. разложило и возбудило недовольство всего полка» и «озлобило все население»364. В конце концов Тарковский вынужден был передать полк полковнику М. Джафарову.
В это же время Тарковский начал политическую карьеру, получив портфель военного министра в Горском правительстве. В конце августа 1918 г., в этом же статусе, он ввел свой отряд (остатки полка) в Темир-Хан-Шуру в тот момент, когда стало очевидно, что большевики окончательно разбиты бичераховцами.
Здесь он неожиданно объявил себя диктатором Дагестана, не порывая, однако, и с Горским правительством, хотя, по свидетельству М. Джафарова, с правительством это решение не согласовывалось365. По своей инициативе он начал переговоры с Бичераховым. Последний требовал отказаться от турецкой помощи, обещая взамен «в корне ликвидировать» большевизм в Дагестане, но только если турки выведут свои войска из области, а также признать верховную власть Тарковского366. Полковник М. Джафаров находил в позиции Тарковского исключительно личную мотивацию: «Вообще Нух [Тарковский] был больше на стороне Бичерахова, чем турок, но об этом, конечно, он нигде громко не говорил. Нух был уверен, что Бичерахов сохранит ему его титул, чины и главное – его земли. Сделают ли то же турки, он сомневался»367. Представителю богатейшего дагестанского рода было что терять. Тарковские сохраняли большие земельные владения в кумыкских плоскостных землях между Темир-Хан-Шурой и Петровском – как раз там, где теперь безраздельно господствовали бичераховцы.
25 сентября между Тарковским и Бичераховым в Петровске было подписано соглашение, разграничившее фактически существовавшие сферы влияния двух военачальников. Бичерахов сохранял за собой город Порт-Петровск, железную дорогу и выход в море. Остальная часть Дагестана переходила в управление Тарковского на правах диктатора, с тем чтобы признать законную верховную власть в России, когда она установится. Тарковский брал на себя обязательство оказать помощь отряду Бичерахова предметами снабжения и продовольствием, находящимися на складах Продовольственного комитета в Шуре368. Известно, в частности, что Тарковский передал бичераховцам сукно и бурки, оставшиеся после большевиков369. Бичерахов, в свою очередь, дал обещание Тарковскому передать ему вооружение и боеприпасы для вооружения отрядов, предназначенных для борьбы с большевиками. К тому же, по словам М. Джафарова, «от Бичерахова, конечно, он получил большую сумму денег»370.
