того правителя, к которому он вошёл с таким грозным видом [171].
* * *
Вот как много удаётся выяснить, проанализировав жесты, тон, выражение лица, поведение человека…
Знание людей, которое даёт оперативная физиогномика, может и должно пригодиться не только в том смысле, чтобы удалять из своего ближайшего окружения, скажем, тех, кто тебя ненавидит. Можно извлечь пользу из человеческих слабостей и недостатков. Конечно, не стоит доверять свои тайны болтливому человеку, который раскрывает даже собственные секреты и во зло самому себе. Но возможна такая ситуация, при которой неудержимая болтливость может дать положительный эффект. В «Книге хитростей», о которой у нас ещё не раз пойдёт речь, приводится такая история.
Как будущий Праведный халиф Омар о своём обращении в Ислам сумел всех моментально оповестить
Когда Омар Ибн-аль-Хаттаб, будущий второй Праведный халиф, принял ислам (до этого он был язычником, политеистом), он захотел, чтобы эта новость стала быстро известна возможно большему числу людей. Он пошёл к Джамилю Ибн-Маамару аль-Джумахи, который был знаменит полной неспособностью удержать чужую тайну. (Так он и вошёл в историю.) Более того, славился он и тем, что получал удовольствие от сообщения её всем, кому только можно. «Я принял ислам, – сказал ему Омар. – Но ты только никому не говори об этом, сохрани новость в тайне и не выдай её даже намёком». Не успел Омар выйти от него, как Джамиль выскочил наружу и стал кричать во весь голос: «Вы думаете, что Омар, сын аль-Хаттаба, не стал мусульманином?! Так знайте же, что он принял ислам! Так-то» [172].
* * *
Видно, этому Джамилю очень хотелось выглядеть информированным. Омар может быть образцом в знании человеческой психологии и в использовании человеческих слабостей.
Как Праведному халифу Омару удалось избавиться от попорченного плаща
Уже когда Омар стал халифом, ему пришлось как-то делить военную добычу. Была там и, как мы бы сейчас сказали, партия йеменских плащей. Халиф принял решение разделить плащи между мусульманами. Но при осмотре выяснилось, что один попорчен. «Если дать его кому-то, то тот человек откажется его взять, – подумал Омар. – Да и несправедливо это было бы». И он поступил следующим образом. Перед началом дележа добычи он сел на попорченный плащ, но таким образом, чтобы краешек его был виден. Остальные плащи он разложил перед собой и начал их раздавать. Ставка была сделана им на человеческое любопытство (что это за плащ?), зависть (не иначе как халиф оставил себе лучшее…), жадность (мне бы этот плащ заполучить!). Всё произошло, как и было запланировано. Естественно, нашёлся человек, который, увы, обладал всеми этими чертами или некоторыми из них. На этот раз им оказался племянник самого халифа аз-Зубайр Ибн-аль-Аввам. Он, войдя в зал, где происходила раздача трофеев, стал присматриваться к кончику плаща, на котором сидел Омар.
– Что это за плащ?
– Перестань и думать о нём, – ответил Омар.
Но аз-Зубайр не отставал:
– Что в нём особенного?
– Отстань.
– Пусть он будет моей долей, – стал настаивать аз-Зубайр.
– Ты его не примешь, – стал его отговаривать халиф.
Но племянник принялся уверять, что не откажется от плаща. Тогда Омар взял с него соответствующее обещание. Естественно, аз-Зубайр был недоволен, увидев дырку на плаще, но Омар отказался принять его назад [173].
* * *
Приведённые примеры показывают, что правители, опираясь на фундаментальную и оперативную физиогномику, прекрасно ориентировались в своём человеческом окружении и находили возможности целенаправленно манипулировать людьми.
Нужно ли верить в приметы, или О пользе оптимизма
Средневековые арабы – ну совсем как некоторые наши современники! – верили в массу примет. Ворон прокаркал или корова замычала, когда из дома выходил для чего-то, – дело не заладится. Если птица пролетела над твоей дорогой справа налево – нужно возвращаться: плохая примета. Если наоборот, слева направо[25], – считай, удача в путешествии гарантирована. Услышал в важный момент кем-то произнесённое случайное слово или ветер донёс какой-то возглас – и это тоже что-то может означать. Повстречал уродливого или калечного человека – не жди в ближайшее время ничего хорошего.
Народная вера наделяла эти и другие события, звуки, совпадения специфическим смыслом. Предполагалось, что из-за покрова, изолирующего от человека Сокрытое (аль-Гайб), недоступное ему в обычных условиях, как бы прорываются некие сведения о будущем состоянии вещей и дел[26].
Как уже отмечалось выше, Пророк был против всех этих суеверий, т. е. суетной неистинной веры. Ему, кроме уже приведённого высказывания, отвергающего и гадание по полёту птиц, и прорицание, и колдовство, принадлежит и такое: «Нет ни заразы, ни предсказаний по полёту птиц, ни могильных голосов, ни глистов» [174].
В меру своих человеческих сил Пророк Мухаммад боролся против суеверий своих соотечественников, унаследованных ещё от доисламских времён. С предсказаниями по полёту птиц ясно. Что касается могильных голосов, то у доисламских арабов считалось, что убитый и неотомщённый человек взывает из могилы: «Окропите меня кровью врага моего!» Когда Пророку говорили, что верблюды заражаются чесоткой, стоит одному в стаде ею заболеть, он риторически вопрошал: «А откуда она у первого?» Не верил Пророк и в глистов [175].
Такой перечень явлений (передача болезней от животного к животному, гадание по полёту птиц, мёртвые головы, взывающие к мщению, и глисты), как не имеющих отношения к действительности, мог, наверное, сбивать с толку тех мусульман, которые были не очень тверды в вере или хорошо разбирались в скотоводстве. Поэтому вера в приметы была, что там говорить, очень распространённой. Хотя, повторяю, сторонники истинного исламского правоверия против этих суеверий боролись.
Боролись против них и авторы «княжьих зерцал». Один из способов – насмешка. Ибн-Арабшах в «Приятном плоде для халифов» передаёт следующий псевдоисторический анекдот, который интересен во многих отношениях – и как отрицание веры в недобрые предзнаменования, и как интерес пишущей и читающей публики к парадоксальным ситуациям.
Как в день охоты персидского царя плохая примета не подтвердилась, а один из его подданных невинно пострадал
Рассказывают, что однажды Хосров решил отправиться на охоту. Поутру он, весёлый и довольный, радостный и целеустремлённый, отправился в путь со своими людьми и слугами. Однако ему повстречался человек отвратительной наружности, калечный и кривой. Хосров посчитал зловещим его появление, стал повторять «Боже упаси!» при его виде и расценил это как дурное предзнаменование на весь день. И его радость омрачилась… Он приказал схватить и побить того человека. И если бы не посетившее Хосрова сострадание, то тот человек мог бы оказаться и распятым. Затем они оставили его и направились в степь на охоту. Охота выдалась удачной, и Хосров возвращался радостным,
