работает? – отчаянно прошептала Ивори.
– Ну, – Теллари перескочила обратно к ним, – это значит, что нам лучше не покидать город. Или решать свои проблемы самостоятельно.
– Ладно. Куда мы теперь пойдём? – воскликнул здоровяк, он косо глянул на двух попаданцев, – всё из-за них, – ткнул в них толстым пальцем.
– А давайте пойдем к Филлипу! – Ивори вдруг оживилась, – у него здорово.
– Нет, – Фенрис покачал головой, – возле его дома уже месяц дежурят дознаватели. Я же говорил вам!
– Я тебя тогда особо не слушала, – отмахнулась Теллари и деловито спросила, – что с Рэнгом?
– То же самое. Святоши ходят к нему, как к себе домой. И за Люсьен следят. Сейчас у них все притоны и ночлежки под надзором.
– Маркус? – тихо спросила девушка, уже начиная мрачнеть.
– Он ведь у них в заточении, – отозвалась её подруга, – а Фолс только недавно освободился. Он нас даже на порог не пустит!
Валера и Чизман переглянулись между собой. Похоже, дела в этом городе у их новых союзников были плохи. Видимо, инквизиция серьёзно взялась за дело.
– Так, – Теллари прошлась кругом, сжимая коробочку в руках, – Шилла, Берри, Стоф… Они нам не помогут, да?
– Угу. О Харрисе я слышал, что он стучит. Джунс и Либерт такие же мутные, – принялся перечислять Фенрис, голос его эхом отлетал от кирпичных стен, – и Скафи к ним же. Сейчас такое время, что надо тщательно выбирать союзников… И я уже не говорю о том, что многие кого я знаю, сейчас сбежали из города.
Они замолчали. Теперь в этом туннеле было слышно лишь шум падающей воды. Валера вдруг понял, что они серьезно влипли.
– Слушайте, – воскликнул Чизман и развёл руками, – этот ведь большой город! Неужели у вас тут так мало друзей?
– Странно было бы, если бы у таких, как мы, было много друзей в самом священном для Святой Церкви городе, – процедила Ивори, – удивительно, что тут вообще есть те, кто готов нам помогать!
– Я знаю, куда мы пойдем, – вдруг холодно заметила Теллари и оглядела их, – мы пойдем к Фанфику.
– Чего?! – выпалил здоровяк, – да он нас и на порог не пустит…
– Никуда он не денется! – фыркнула девушка, – и нас не сдаст, так как побоится, что мы выдадим его секреты церкви. Идём!
И они бросились по туннелям в обратную сторону. Шли быстро, так как каждый понимал, что инквизиция уже должна была прочёсывать канализацию. За каждым поворотом их могли встретить рыцари Святого Воинства.
Но им повезло. За углом никто не прятался, а в ответвлениях было пусто и чисто. Но Валера всё равно был на взводе и опасливо поглядывал по сторонам. Обратно в камеру инквизиции ему не хотелось.
Вскоре Теллари подвела их к небольшой решётчатой калитке. За ней виднелись каменные ступени, уходящие наверх. Это был выход в город.
– Так. Теперь ждём, – заявила девушка, – скоро стемнеет и народ свалит с улиц. Тогда и пойдём.
Парень облегченно вздохнул. Кажется, пока всё шло хорошо. В недрах коллекторов было тихо, а с улицы сюда даже никто не заглядывал. Солнце наверху уже явно клонилось к горизонту, лучи его слабели, а свет потихоньку пропадал.
Наконец, на город опустился вечер. Снаружи все спрятались по домам – боялись патрулей инквизиции. Самое было время, чтобы вылезти из тени.
– Пошли, – буркнула Теллари и дёрнула решётку на себя, – только по сторонам смотрите!
Друг за другом они выбрались на улицы, как самые настоящие крысы из канализации. Девушка торопливо бросилась вперёд, пригибаясь к камням мостовой. Остальные за ней.
Теллари и Фенрис ступали почти бесшумно. Валера тоже старался особо не шуметь. Но гвозди в подошвах всё равно предательски стучали. Рядом с ним Чизман крался, его ещё громче слышно. Последней была Ивори. Когда девушка осторожно шагала вдоль стены, ещё было ничего. Но когда она пыталась перебегать через проулки, предательское цоканье разлеталось по сторонам, отражаясь от домов.
От этого вся их компания замирала и с опаской оглядывалась вокруг. Но, похоже, на них мало кто обращал внимания.
Дома в этом районе явно были богатые. У каждого мощные толстые стены, свой собственный дворик за небольшим забором и несколько этажей. Везде пышные цветы, лезут вверх по каменной кладке вьюнки, забираясь на резные балкончики. Даже сама мостовая тут чистая и красивая.
– Сюда! – Теллари бросилась к одному из особняков и серой мышкой скользнула к большим дверям. Девушка сразу же отчаянно застучала, укрываясь на роскошном крылечке. Окна здания приветливо светились, значит, хозяин был дома. Это было хорошо. А вот плохо было то, что никто не торопился им открывать.
Остальные тоже собрались на крыльце, рядом со своей подругой. Только Чизман вдруг немного отстал, заглядывая в какой-то переулок.
– Эй! – тихо шикнул он, – это там не святоши идут?!
На улице уже было совсем темно. Поэтому было прекрасно видно, как ползёт по улице яркое пятно. Бряцали где-то вдалеке латы рыцарей, стучали сапоги по камням мостовой. Им-то скрываться не нужно было.
– Проклятье! Они ж! Кто ж ещё-то?! – фыркнул Фенрис, прижимаясь к земле, – уходим! Давайте обратно, в канализацию!
– Нет! – прошипела Теллари, – сейчас он откроет! – она вновь застучала по дверям. Внутри послышались чьи-то торопливые шаги. Скрипнул засов, и появилась небольшая щелка, через которую на крыльцо упал узкий луч света. Где-то на высоте метра её перерезала четкая тень от натянутой цепочки. А уже ниже пятно от головы хозяина. Похоже, он был низкого роста.
– Уходите! – просипел он им тонким голосом.
– Впусти нас! Быстро! – рявкнула девушка прямо в щель.
– Нет! – отозвался тот, – это не моё дело! – прошипел он. Свет от фонарей рыцарей инквизиции уже приближался.
– Хватит уже, – злобно процедил Чизман и врезал ногой по двери. Цепочку вырвало из косяка, а хозяина вообще откинуло в сторону.
Программист бросился внутрь, а остальные за ним. Вся их компания набилась в тесный коридор прихожей. Фенрис задел своим мешком какие-то металлические пластинки. Они зазвенели и рухнули на пол, раскатившись по пышному ковру. Здоровяк нагнулся и спешно принялся собирать их. При этом он чуть не свалил ящик, на котором стояла эта стопка.
– Вы что, хвать вас, делаете?! – пискляво взревел кто-то за их спинами. Валера вытянул шею и глянул через торчащие сумки.
Там, у дверей, на полу лежал человечек. Ростом он был на голову ниже самого парня. Пропорции у него были какие-то странные. Вроде бы и похож на ребенка, но что-то в нём было не так. Лицо такое широкое, нос большой и глаза огромные. А ещё бакенбарды кудрявые, прямо как у Пушкина.
– Извини, некогда болтать, – едко заметила Теллари в его сторону, –
